Ближе к вечеру машины въехали на очень живописный полуостров. В августе темнеет рано и, несмотря на то, что было ещё не поздно, пока разбивали лагерь и обустраивались, уже стемнело. Мужчины быстро организовали костёр и полюбившуюся Тане шведскую свечку. Она же, при помощи Галюни и Ирочки, с которой неприятное происшествие в лесу сдружило, быстро сделала ужин. Хоть грибов было и немного, Таня умудрилась приготовить их так, что всем хватило попробовать. У костра снова пели песни, выпивали и говорили о разных пустяках. Таня же никак не могла отойти от происшествия в лесу. Её поразил не столько зверь, сколько её реакция на него. Она вспомнила, как у неё возникло чувство опасности, как появился жар в ладонях. Ладони — это её индикатор. Раз они загорелись, значит, магия. Это она ещё с детсва усвоила. Вот только откуда здесь такая мощная магия? Она отошла от костра, встала у стола и поставила чайник. Ребята рассказывали какие-то смешные истории и это её отвлекало. Она хотела прислушаться к себе, попробовать вернуться мысленно на поляну, пережить всё заново, что бы понять, что значило появление волка. Не по её ли душу он приходил? Мысленно вернуться на поляну ей удалось. Вот только думала она не о волке. Перед глазами стояло напряжённое лицо Алексея. Когда он сказал ей не делать резких движений, Татьяна медленно повернула голову и посмотрела назад через плечо. Ладони у неё горели и, сказать, что она испугалась зверя, было бы не правильно. Вот если бы ладони не горели, вот это был бы страх, а магией напугать такую сильную шаманку было трудно. Она знала, что пара движений руками и несколько заговорных фраз откинут зверя на огромное расстояние, но не хотела демонстрировать свои способности при ребятах. Может, ей бы и удалось при помощи мысли заставить волка уйти, но Ирин крик всё изменил. Татьяну поразило, как рьяно бросился Алексей её защищать, не струсил, не растерялся. И потом, когда зверь исчез, и он обнимал её, столько любви было в его взгляде, что у Тани сердце защимило. Ну не может мужчина, который любит свою жену, так смотреть на другую женщину. Татьяна оглянулась. Никто, вроде, не смотрел в её сторону. Она пошла по тропинке к озеру. Остановилась около воды. По озеру бежала широкая яркая лунная дорожка. Она посмотрела на небо. В августе небо тёмное, низкое. «Твою ж дивизию!» — тихонько сказала Таня. Ну, конечно, полнолуние! В голове всплыли слова из полузабытой песни «Полной, полной луны сила…» Вот вам и зверь, и магия. Таня почувствовала на себе взгляд и обернулась. Недалеко от неё стоял Алексей.
— Вот бы поплыть по лунной дорожке, да?
— Было бы неплохо, только неизвестно, какое тут дно.
— Некоторые люди боятся купаться ночью, даже, если знают, что дно хорошее.
— Это почему же?
— Ну, мало ли кто там, в воде может быть, в темноте-то не видно, — Алексей подошёл к ней поближе.
— Например?
— Например, водяной. Ты не боишься водяных? — Заговорческим шёпотом произнёс он.
— А что их бояться? — Приняла игру Таня. — Водяной — не человек, с ним договориться всегда можно.
— А ты умеешь договариваться с водяными?
— Конечно, — Таня небрежно пожала плечиком, — это, как говорит мой папа, проще пареной репы.
— А меня научишь?
— Ой, не знаю, получится ли у тебя…, - Таня хитро посмотрела на Алексея. — Тут ведь знаешь, в чём трудность состоит? В него верить надо.
— После сегодняшнего волка я не только в водяных готов поверить.
— А чем он тебя поразил? Тем, что появился ниоткуда и изчез вникуда?
— Если честно, меня больше смутили его глаза. Ты права: так обычно изображают нечесть в фильмах ужасов. Я никогда не видел, что б у живого существа так горели глаза.
— Однако надо отдать тебе должное — ты не испугался.
— Просто не успел.
— Опять вместе! Вы, прям, попугайчики-неразлучники, — раздался нетрезвый голос Юры.
Таня и Алексей оглянулись. Юра стоял в нескольких шагах от них, прислонившись к дереву. В руках у него была банка пива.
— Ребята, у меня складывается впечатление, что я вам мешаю. Вот, прямо, третим лишним себя чувствую.
— Юра, не говори ерунду, — Таня шагнула к нему.
— Вот, вот. Самый весомый аргумент против правды — не говори ерунду.
— Юр, послушай, — миролюбиво сказал Алексей, — мы с Татой просто хотели ещё раз обсудить сегодняшнее происшествие. Он не хотел скандала в лагере и неприятностей для Тани. Тем более что разговор их, действительно, свёлся к воспоминанию о дневных событиях.
— Да, безусловно. — Юра отхлебнул пиво. — И для этого вы уединились. Нет, я понимаю, если верить вашим рассказам, то сегодня вы вместе пережили несколько неприятных моментов, а общее волнение, как известно, сближает. Вот только мне хотелось бы понять, до какой степени вы сблизились, а? — Он снова отхлебнул из банки и направил в сторону Тани указательный палец:
— Всё зло от вас, от женщин.
— Да. Только за нами разговор — за вами дело! Злословием вы женщин окружили, а про дела мужчин — ни-ни, ни слова! — Таня попыталась перевести всё в шутку, воспользовавшись известной фразой из произведения Гальдони «Слуга двух господ». Иногда это срабатывало. Недаром говорят, что стало смешным, уже не станет страшным. С этими словами она подошла к Юре:
— Пойдём к машине.
— Ага, ты меня сейча спать положишь, а сама с этим… — он кивнул в сторону Алексея, — уединишься. Здорово придумано.
— Нет, Юра, я никуда не пойду, а лягу с тобой. — Она знала, что спорить с пьяным бесполезно, только злить его. Скандал устроит, а на утро ничего не вспомнит. Таня взяла его под руку и попыталась повести к машине. Юра повернулся к Алексею:
— А ведь мы с тобой договаривались кое о чём. Забыл, да? Забыл. — Пьяненько константировал он.
— О чём это вы договаривались? — Таня смотрела то на Юру, то на Алексея.
— А ты у него спроси. Он тебе всё расскажет, да, Алёша? — по слогам произнёс его имя Юра, копируя Татьяну. — Хотя, нет, не расскажет…
— Это он о чём? — требовательно посмотрела она на Алексея.
Алексей замешкался, думая, как правильней преподнести их с Юрием разговор на Поор-пороге, ведь в их договоре не было ничего предосудительного. Он просто обещал Юре не ухаживать за Татой здесь, в поездке, а в городе собирался искать с ней встречи. И ещё он хотел, что б Тата сама сделала выбор между ними, но Юра опередил его:
— Ни о чём, а о ком. Мы договаривались о тебе, милая, — с этими словами он сложил губы трубочкой и потянулся к Таниной щеке.
— Сдурели оба, да?
Таня отпустила Юрину руку и быстро пошла в сторону лагеря. Алексей поспешил за ней.
— Ой-ё-ёй! Какой Версаль! — Покачал головой Юра, допил пиво, бросил банку в кусты и, шатаясь, пошёл к лагерю.
Коля видел, как по тропинке от озера подошла к столу Татьяна, потрогала чайник. Он был гоячий, ведь Леночка только что пила с Олей чай. Когда она наливала себе кофе, к ней подошёл Алексей. Николай очень хорошо знал своего друга, поэтому понял сразу, что произошло нечто такое, что взволновало Барса не на шутку. Алексей что-то начал говорить Тане, но она остановила его жестом, покачала головой и отошла к костру. Николай отдал гитару Саше со словами:
— Спой теперь ты, а я себе кофейку налью.
— Смена караула, — улыбнулся Саша и взял гитару.
Коля подошёл к столу, около которого стоял расстроенный Алексей.
— Что на этот раз?
— Да всё нормально, — поморщился друг.
— Мне — то не ври.
Алексей в двух словах передал разговор на озере.
— Понимаешь, он так преподнёс всё, словно мы договорились о чём-то неприличном, что ли. Не знаю теперь, как Татке в глаза смотреть. Чувствую себя мерзавцем, хоть ровным счётом ничего дурного не сделал.
— Ты её сейчас лучше не трогай. Ей и Юры хватило.
— Она мне примерно тоже самое сказала. «Ладно, — говорит, — Юра пьяный, что с него взять. А ты-то трезвый». И попросила, чтоб я избавил её от пустых объяснений. Вот так как-то, — И Алексей развёл руками.
Юра вернулся с озера, посмотрел на Таню, которая стояла у костра рядом с Ирой, шагнул в её сторону, потом махнул рукой и направился к машине. Таня допила кофе и тоже пошла к машине. Ребята у костра ещё продолжали разговаривать, Саша трогал гитарные струны. Обстановка была очень располагающая и поэтому никто не спешил расходиться. Таня осторожно легла на кровать. Решила в спальник не укладываться, а просто, сняв обувь и куртку, легла поверх него.