Алексей вынырнул и поплыл, стараясь не упускать из виду голову Татьяны, мелькавшую над водой. Взмах за взмахом он нагонял её, но понимал, что до водопада догнать не успеет. «Только бы она не ударилась головой о камни при падении… Если потеряет сознание… чёрт! Не думать об этом!» Упав с высоты водопада, он вынырнул почти рядом с Татьяной и понял, что она держиться над водой из последних сил. Буквально в два взмаха руки он поравнялся с ней и крикнул: «На спину перевернись!», она перевернулась и тут же стала уходить под воду. Он нырнул за ней и, вытолкнув на поверхность, подхватил под мышки и вместе с ней поплыл к берегу. Русло реки после водопада раздвоилось, огибая маленький островок. Течением их несло к берегу. Но к противоположному берегу, к тому, что с другой стороны островка. Таня, ощутив неведомую силу, что держала её, почувствовала слабость и потеряла сознание.
Алексей буквально выполз на берег из ледяной воды и с трудом вытащил Татьяну. У него не было сил двигаться. Некоторое время он лежал на теплых от солнца камнях и восстанавливал дыхание. От холодной одежды его бил озноб. Алексей встал на колени и с трудом начал стягивать с себя мокрую одежду. Дрожащими от холода руками Барс отстегнул от брючного ремня маленькую, с ладонь, флягу, открыл её и сделал несколько глотков. Чистый спирт обжёг горло, он закашлялся, зато по телу мгновенно разлилось тепло. Он склонился над Таней. Она была без сознания. Чуть слышное дыхание срывалось с её губ. Алексей перевернул её безвольное тело на бок, снял рюкзак, откинул его в сторону, туда же полетела безрукавка. Он торопливо стягивал с неё мокрую одежду и беспорядочно отбрасывал от себя. Он очень боялся, что от переохлаждения её сердце может остановиться. Как только последняя преграда ввиде бюстгальтера была преодалена, Алексей налил на ладонь немного спирта и стал быстро растирать ей грудь. Она что-то шептала. Он наклонился к её губам и услышал: «А туа тэ…» Он похлопал её по щекам. Сначала слегка, потом сильнее. Татьяна вздрогнула и открыла глаза. Он помог ей сесть. Прижал к себе.
— Ну, ты как, Татка? Как?
Татьяну трясло.
— Ничччего, ввроде, — заикаясь, сказала она дрожащим голосом, — только ххолодно оччень.
— Сейчас согреешься.
Алексей, продолжая обнимать её, так как их телам было теплее при соприкосновении, дотянулся до своей фляжки и, открыв, подал Тане.
— Спирт? Я лучше коньяку.
— Я тоже, — согласился Алексей, — только где его взять?
— Там, в рюкзачке. И костёр надо развести, что б одежду посушить и самим согреться.
— Хорошо бы костёр, только со спичками проблема, — сказал он, подавая Тане рюкзачок.
Она взяла его. Попыталась расстегнуть молнию, но дрожащие от холода руки не слушались.
— Алёша, давай ты, — вернула она ему рюкзак.
Он расстегнул молнию и заглянул вовнутрь. Сверху лежала круглая фляга в кожаном чехле цвета топлёного молока.
— Это?
— Да. Откроешь?
Он открыл и протянул флягу Тане. Она сделала несколько глотков и подала флягу Алексею. Он тоже отпил немного, закрыл крышкой и стал рассматривать изображение волка на чехле.
— Нравится?
— Да. Красавец. Этого волка я бы точно не испугался.
— А того?
— Испугался, но уже потом, когда в голове всё прокручивал. А на поляне времени не было пугаться. Ты была в опасности. Я тогда думал только о том, как тебя защитить.
— Подай рюкзак, пожалуйста.
Таня взяла рюкзак и стала в нём что-то искать.
— Вот ёлки! Куда делись-то? — и она вытряхнула содержимое на камни. Выпало два яблока, косметичка, три мандаринки, фонарик, маленькая бутылка воды и…арбалет. Таня заглянула в косметичку:
— А, вот они! — И она протянула Алексею маленький пластмассовый контейнер.
Алексей в это время разглядывал арбалет.
— Стреляешь?
— Да, — коротко сказала она. Ей не хотелось вдаваться в подробности о своей любви к стрельбе и оружию. — Там, в контейнере, спички и зажигалка. Давай зайдём в лес и разведём костёр, а лучше два, что б одежда быстрее высохла.
— Здорово придумано, — восхитился Алексей, беря в руки контейнер. — Только, знаешь что? Давай сначала снимем брюки и ботинки. Коньяк, конечно, согревает, а вот мокрая одежда холодит.
Алексей встал, помог подняться Татьяне, поднял с камней свою и её одежду, и обнял её за плечи.
— Держишься?
— Да, нормально.
И они вошли в лес. Алексей выбрал место поровней рядом с поваленым деревом, вокруг которого стояли не высокие пушистые ёлочки, прикрывающие это дерево со стороны тропинки. На дерево положил мокрые вещи и стал раздеваться. Таня тоже разулась и стала стягивать с себя мокрые брюки.
— Ой, рюкзак на берегу оставила.
— Я сейчас принесу. Раздевайся.
Алексей остался в одних трусах-борцовках, которые плотно облегали его бёдра. Таня, глядя ему вслед, невольно залюбовалась. Обычно люди высокого роста редко бывают пропорционально сложены, но к Алексею это не относилось. Длинные стройные ноги, узкие бёдра и талия, широкие плечи. Да, природа явно была в ударе, когда создавала его. Он вернулся с рюкзаком. Таня к тому моменту уже разделась и стояла в полупрозрачных кружевных серенивых трусиках.
— Тата, а что такое «А туа тэ»? — Спросил Алексей, подавая ей рюкзак.
— Откуда ты знаешь? — Вздрогнула она.
— Ты шептала, когда я тебя в чувства приводил.
— Ну, это заговор такой шаманский, — она вынула из рюкзака флягу. — Давай далеко не будем убирать. Пусть под рукой будет. Она положила рюкзак на землю и, открыв флягу, сделала глоток. — У меня прабабка шаманка была и научила, как в беде звать духа-защитника. Не думай, я не алкоголик, — протягивая ему флягу, сказала она, — просто мне никак не согреться. Давай скорее костёр разведём.
— Хорошо, только я сначала тебе спиртом спину разотру. Хоть чуть-чуть согреешься. Поворачивайся, — и Алексей, взяв свою маленькую фляжку, подошёл к Тане.
Она повернулась к нему спиной.
— Ого! А это что за зверюга такая жуткая у тебя на лопатке?
— А это и есть мой дух-защитник.
— Значит, это его ты звала заговором? — Расстирая спину Татьяне спросил Алексей. — А что он страшный такой, с оскалом? Тот, что на фляге, намного симпатичнее и добрее.
— Так доброго волка никто бояться не будет, а этот явно моих врагов предупреждает, что обижать меня опасно, может порвать.
— Надеюсь, я тебя ничем не обидел? — Хохотнул Алексей. — А то вдруг он меня порвёт.
— Не порвёт. Ты же меня спас, значит, ты не враг, а друг. К тому же, я думаю, это он сам выбрал тебя для моего спасения. Другого объяснения, почему ты прыгнул за мной, я не нахожу. — Она внимательно смотрела на него через плечо.
— То есть, ты считаешь, что это был не мой личный выбор тебя спасать, а вот этого защитника твоего? — Алексей ткнул пальцем в морду зверя. — Это он так решил за меня?
Таня пожала плечами, мол, это для неё очевидно.
— Странно… Почему тогда меня? Почему не твоего мужа?
— Наверно, потому, что у меня нет мужа, — усмехнулась Таня.
— Как это нет? А Юра? — Алексей взволнованно развернул её к себе лицом.
— Юра? — Она была искрене удивлена. — С чего ты взял, что он мой муж?
— Он мне это на заправке ещё сказал… подожди… Так, значит, вы не женаты? А живёте вместе давно?
— Мы не живём с ним вместе. — Таня, казалось, была в растеряности от того напора, с которым Алексей задавал ей вопросы. — Мы встречаемся всего пару месяцев.
— Слава Богу! — выдохнул Алексей.
— Почему ты так говоришь?
— Вот почему.
Он обнял её и поцеловал. Но это был не такой робкий поцелуй, как тогда на озере. Это был поцелуй мужчины, который целует свою единственную, никому больше не принадлежащую женщину. Несмотря на то, что оба они замёрзли, его губы были горячими и ей нравился их жаркий пыл. Поцелуй был такой глубокий и сладкий, что Таня невольно застонала. Алексей почувствовал, как напряглись её соски и ещё крепче прижал к себе её полуобнажённое тело. Его руки жадно ласкали её, гладя то плечи, то упругие ягодицы. Эти прикосновения были настолько приятными, что она не стала сдерживать давнее желание и обняла его, провела рукой по шее и запустила пальцы в его влажные волосы. Рука Алексея скользнула по её животу и поднялась к груди, пальцы коснулись набухшего соска и с его губ сорвался вздох откровенного удовольствия. Он с трудом оторвался от её губ:
— Я мечтал об этом с самой первой нашей встречи. Веришь, мне даже снилось пару раз, как мы целуемся…