Юра в это время наливал себе водки.
— Юр, ну ты опять, — она всплеснула руками.
— Не твоё дело, — зло ответил он, — я смотрю, ты тоже к спасателю под бочок прыгнула, ну и как там, уютненько? Ублажаешь спасателя-то по ночам? Такая же потаскуха, как моя…
Договорить он не успел. Марат молнеиносным ударом в челюсть отправил его в накаут. Юра рухнул со стула.
— Прости, Ира, если испугал… приказ майора… — виновато сказал Марат.
— Да, я помню — сначала реагируем, потом думаем. Только мне не верится, что Коля приказал Юру бить. — Губы её дрожали от несправедливых обидных слов, а в голосе звучали растерянность и удивление. Она испугано смотрела то на Марата, то на упавшего мужчину.
— Не бить его, а защищать тебя. Ты извини, что напугал, но Кэп сделал бы то же самое. А Балу так вообще бы порвал. Нельзя безнаказано оскорблять честь девушки. Да ещё так грязно. Только я не совсем понял, что там «тоже»? — Он смотрел на лежащего. — Где его палатка?
— Он в машине спал. Может, я спальник принесу или пенку? Простудится.
— Ничего с пьяным не будет. Ну, так что там насчёт «тоже»?
— Понимаешь, Таня, за которой Барс прыгнул, его жена.
— И что? Барсу всё равно кого спасать…
— Ну, она Алексею нравилась очень, а Юра ревновал.
— Чушь! Барс чужими жёнами никогда не интересовался, к тому же он женат, а на сторону бегать не в его характере. Можешь мне поверить, я с ним уже пять лет плечом к плечу.
— А он женат? — Иринка изумилась. — Да? А так вёл себя, словно свободен… Нет, он не бегал, он просто так смотрел на неё… Похоже, он действительно в неё влюбился, даже Коля это говорил.
— Ну, раз Кэп говорил… Значит, влюбился, — задумчиво протянул Марат. — Может, по кофейку? Мне можно химический.
Они пили кофе, болтали ни о чём. Ира себя свободно чувствовала рядом с Маратом. Он был очень улыбчивый и доброжелательный по отношению к ней. К тому же у неё появилась какая-то лёгкость в общении с мужчинами. Ушли настороженность и отвращение, которые она испытывала к ним раньше. Когда Юра пришёл в себя, то, не говоря ни слова, встал и ушёл в машину. Ира стала готовить обед, а Марат по мере сил помогал ей. К вечеру пошёл сильный дождь. В лагерь приехали только Балу и Кэп. Ювелир и Шериф вынуждены были вернуться в город. Свои два законных выходных они потратили на поиски, и теперь им надо было явиться на службу. От собак из-за дождя тоже не было никакого толка. На улице было холодно и промозгло. Промокшие Балу и Кэп отправились переодеться.
— Марат, не говори ничего, пожалуйста, Коле про инцендент. Не хочу его расстраивать, да и конфликт не нужен. Не такой сейчас момент, что б ссориться. Юре и так тошно. Его жену спас другой мужчина, а он вроде как… струсил… К тому же она теперь с этим мужчиной неизвестно, где. Я думаю, он злится на себя, поэтому и бросается на других. Мне его жалко.
— А мне нет. — Жёстко сказал Марат. — Мало того, что бросается на тех, кто слабее его и ответить ему не может достойно, мало того, что жену свою за глаза грязью поливает при посторонних, так ещё и в беде её бросил! Мужчины так не поступают.
— Он не бросил. Он просто растерялся, а Лёша ближе стоял и поэтому первым прыгнул.
— Это отмазка, что бы оправдать свою трусость.
— Нет. Я же там была…
— Не защищай меня, Ира, он прав. Я не столько растерялся, сколько струсил. От этого сам себе противен. И тебя ни за что обидел. Прости. — Юра стоял на пороге шатра. — Я слышал, ребята приехали. Удалось хоть что-то прояснить?
— Нет. Они сейчас переоденутся, придут кушать и всё расскажут. Давай, садись к столу.
— Что-то не хочется.
— Недури. Голодом ты никому не поможешь и ничего не исправишь. — Марат смотрел на него с брезгливистью.
— Не суди и несудим будешь, — пробормотал Юрий в ответ на его взгляд, и пошёл к машине.