- Пока мы будем удерживать холм и эти дома, - он махнул рукой в сторону выступающих за черту города построек, - ублюдок нам не страшен. - Огромный ирландец поднял веточку лавра и покрутил ее между пальцев. - Меня не так тревожит оборона, сэр, как наш отход. Представьте, что будет твориться на улицах!
Отступление очень беспокоило и Шарпа. Как только Вивар закончит свое дело в соборе, будет дан сигнал отхода, и огромные массы людей хлынут на восток. Волонтеры, стрелки, касадорцы, священники, горожане - все кинутся в темноту. Вивар планировал прикрывать отход своей кавалерией, но Шарп прекрасно понимал, какой хаос начнется, когда французские драгуны ворвутся в город. Его передернуло.
- Нам придется бежать со всех ног.
- Истинная правда, - мрачно подтвердил Харпер и отбросил ветку.
Шарп уставился на смятый лист лавра.
- Боже милосердный!
- Что я еще сделал?
- Черт побери! - Лейтенант щелкнул пальцами. - Половину людей в эти дома, - он показал на цепочку домов, выходящую за баррикады. - Остальных на холм. - Шарп бегом бросился в город. - Я вернусь, сержант!
- Чего это с ним? - проворчал Хэгмэн, когда сержант поднялся к редутам.
- Девчонка его доконает, - с видимым удовлетворением сказал Харпер. Так что с тебя шиллинг, Дэн. Она выйдет за майора, вот что она сделает.
- А мне казалось, она нежна как солнышко с нашим Шарпом, - печально произнес Хэгмэн.
- У нее хватило ума его бросить. Ей нужен человек посолиднее, вот кто ей нужен.
- Но он-то по ней сохнет!
- Немудрено. Он втюрится в кого угодно, была бы в юбке. Я таких знаю. Когда дело касается баб, становятся как овцы. - Харпер сплюнул. - Хорошо, что мне поручили за ним присматривать.
- Тебе?
- Я с ним управлюсь, Дэн. Так же как и с вами со всеми. Понял, протестантская плесень? Все, французы хотят отужинать в городе, надо встречать ублюдков!
Начищенные ружья смотрели на юг и на запад. Зеленые куртки ждали темноты и атаки.
* * *
Мысль жужжала в голове Шарпа все время, пока он бежал к центру города. Полковник д'Эклан может быть очень умен, но никто не мешает проявить ум и защитникам города. На главной площади он спросил касадорца, где находится майор Вивар. Кавалерист показал на маленькую площадь за мостом. Там по-прежнему было полно людей. Но вместо того, чтобы дразнить запертых во дворце французов, люди странным образом притихли. Даже колокола замолчали.
Шарп пробился через толпу и увидел Вивара. Майор стоял на ступеньках, ведущих к северному трансепту; рядом находилась Луиза. Лучше бы ее не было, подумал Шарп. Ему до сих пор было неловко за хамское поведение в таверне, а присутствие девушки делало невозможным извинение.
Растолкав народ на ступеньках, Шарп выкрикнул:
- Проволочные ежи!
- Ежи? - переспросил Вивар.
Луиза, не знавшая значения слова по-английски, пожала плечами.
Шарп подобрал две соломинки и скрутил их, как Харпер бессознательно скрутил лавровую веточку.
- Это ежи! Только у нас мало времени. Можно заставить кузнецов поработать?
Вивар уставился на соломины, потом выругался, что подобная мысль не пришла ему в голову.
- Отлично! - Он кинулся вниз по ступенькам.
Оставшись наедине с Шарпом, Луиза продолжала смотреть на по-прежнему ничего для нее не значащие соломинки.
- Ежи?
Шарп соскоблил немного грязи с левого сапога и скатал ее в шар. Затем разорвал соломинку на четыре части, три из них воткнул в шар таким образом, чтобы они образовали трехконечную звезду. Положил шар на ладонь и воткнул четвертую соломинку вертикально.
- Еж, - сказал он.
- Не понимаю, - покачала головой Луиза.
- Это средневековое оружие. Делается из железа. Смысл ежа в том, что, как бы он ни упал, одна игла всегда будет торчать вверх. - Он покрутил еж, и Луиза убедилась, что одна из игл обязательно принимала вертикальное положение.
- О, нет! - До нее наконец дошел замысел лейтенанта. - Несчастные лошади!
- Несчастные будем мы, когда лошади нас настигнут.
Шарп скомкал соломенного ежа и выкинул шарик. Настоящие ежи делались из закаленных гвоздей. Они легко протыкали мягкую стрелку копыта, отчего лошади начинали в панике метаться, становиться на дыбы и пятиться назад.
- Лошади, кстати, поправятся, - добавил лейтенант, видя, как огорчилась девушка простой жестокости оружия.
- Как вы догадались? - спросила она.
- Их применяли против нас в Индии...
Шарп осекся, ибо он только что сообразил, почему так тихо ведет себя толпа.
В самом центре площади была сооружена грубая платформа из досок и винных бочек. На ней стоял стул с высокой спинкой, который Шарп поначалу принял за трон.
Впечатление королевской церемонии усиливала сопровождаемая касадорцами в красной форме странная процессия, приближающаяся к платформе. Ее участники были выряжены в ядовито-желтые балахоны и красные остроугольные колпаки. В руках у каждого был клочок бумаги.
- Бумага, - спокойно пояснила Луиза, - это свидетельство веры. Они прощены, но все равно должны погибнуть.
Высокий стул был отнюдь не троном. Это была гаррота. На высокой спинке имелись металлический ошейник и ворот, при помощи которого осуществлялась излюбленная в Испании казнь. Шарп впервые в жизни увидел подобную машину.
Приговоренных сопровождали священники.
- Они все предатели, - сказала Луиза. - Некоторые служили проводниками французской кавалерии, другие выдавали партизан.
- Вы собираетесь смотреть? - потрясенно воскликнул Шарп. Если Луиза побледнела при мысли о проколотом копыте, как она собирается вынести зрелище ломающейся человеческой шеи?
- Я никогда не видела казни.