На четверых нам выделили две комнатушки: одну втроём заняли Сималион, Иберик и Феилин, а вторую - я сам. Правда моя комнатушка была куда меньше по размеру. Всего лишь чулан с кроватью и столик со стульчиком. Но жаловаться я не стал. Как не стал требовать чего-то более приемлемого статусу. Моя задача на ближайшие неизвестно сколько дней - адаптироваться и тоннами поглощать знания.
Но забывать про "завтрашний день" я не собирался. Все договорённости оставались в силе.
Поэтому чехарда подготовительных процессов, немножко сместившая центр интересов всех обитателей Сторожевого Лагеря, началась с самого утра. Ярко светило солнце, на небе не было не единого облачка, а на берегу океана, возле полосы препятствий, очертили небольшой квадрат метра четыре на четыре. Обили колышками и оплели рядами верёвок наподобие ринга. Песок слегка расчистили, чтобы ступни не так глубоко утопали. И даже не поленились собрать из крепких досок нечто похожее на трибуну. Скрипящую, плохонькую, но вполне способную уместить самых важных персон. Остальным же сотням и сотням персон попроще разрешили просто присутствовать.
Принц Трифин реально отоспался. С самого утра его накормили и вывели на свежий воздух, где он разминал затёкшие мышцы. Сим занимался и я под тёплыми солнечными лучами. А пока мы готовились драть друг другу задницы - я на самом деле планировал задать принцу трёпку без всяких "поддавков" - возбуждённую толпу, спрессовавшуюся в несколько кругов вокруг импровизированного ристалища, развлекали Сималион и Иберик.
Возможно, простые солдаты не знали, кто такие эти ребята. Но я, вне всяких сомнений, считал их лучшими "мечами" Астризии. Каждого я видел в деле, с каждым сходился в спарринге. И своими глазами видел их тренировочные поединки друг с другом. Но в этот раз я сосредоточился на разминке и не орал восхищённо, когда Сималион и Иберик демонстрировали непревзойдённое мастерство. Амбидекстры вновь сражались с деревянным оружием в каждой руке. Вновь показывали чудеса фехтования. И в который раз не смогли окончательно выяснить, кто лучше. Ибо два поединка, которые они провели на радость толпе, завершились ничьей один-один. Два долгих поединка, полностью вымотавшие их, потому что ни один не желал поддаваться другому.
Впечатлённые солдаты громко воздавали хвалу чужому мастерству, подавали воду и полотенца, дружески похлопывали по плечам. А затем все сразу затихли, когда кто-то голосистый закричал, что теперь посланник небес продемонстрирует свои способности - он сойдётся в поединке с Его Высочеством принцем Трифином.
Звенящая тишина сопровождала мой путь через толпу. Вокруг места, ограждённого для схватки, действительно собрался чуть ли не весь лагерь. Но всё же солдаты ужались немного и пропустили в центр меня и принца.
Трифин был обнажён по пояс. У него была крепкая фигура. Широкие плечи, выпирающие грудные мышцы. Да и кубики пресса я рассмотрел. То есть принц не забывал уделять внимание физическим упражнениям, а не только бухал с бабами.
Впрочем, меня его кондиции не сильно впечатлили. В таком возрасте куда проще поддерживать идеальную форму. Уж мне ли не знать.
Правда, и я выглядел не хуже. Хоть рельеф мышц не особо был заметен, да и плечи поуже, пресс был на зависть многим. В этом мире я похудел и существенно подсох. Набирать вес для последующей наработки мышечной массы не получалось, хотя хватало бездеятельных дней в Валензоне во время холодной зимы, когда я только жрал, спал, да с женой скрывался под одеялом для интересных дел.
Волнения Трифин не демонстрировал. Он был лишь сосредоточен на мне, когда ему всучили обычную деревянную палку с грубо сработанным перекрестьем в виде эфеса. Он проверил балансировку и вес. А затем посмотрел по сторонам и убедился, что в его группе поддержки ровно ноль человек - все солдаты, стоявшие за его спиной, отошли минимум на пару шагов.
В мои же уши жужжали со всех сторон. Не только главные секунданты - Сималион и Иберик, но и рядовые солдаты.
- Не допусти недооценки, - Сималион казался самым взволнованным. Он считал меня посредственным фехтовальщиком, хоть никогда не произносил этого вслух. - Это не Терезин, запомни, милих. Хватка крепка, удар резок. Постарайся вымотать, а потом бей, не жалея.
В подсказках, как поступать, я не нуждался. Я и сам планировал никого не жалеть. Я или сломаю этого надменного сосунка, а потом соберу заново. Или придётся долго и планомерно зарабатывать уважение. Как я понял, уважать посланника небес по умолчанию, Трифин не собирается.
Раздалась отрывистая команда всем немного отойти назад, чтобы не получить палкой по морде. А затем, когда солдаты выполнили приказ, тот же голосистый мужик выкрикнул вариант знаменитой фразы "Let's get ready to rumble!". И лишь потом дал отмашку.
Никто из нас не кинулся на противника сломя голову. Каждый, крепко сжимая палку в руке, принялся кружить по импровизированному загону. Каждый пытался понять, с какого движения лучше начать.
Я, как учил меня Сималион, чуть присел, поставил левую руку в кожаной перчатке на уровне глаз, прикрывая от попадания, и выставил вперёд правую руку с зажатой в ней палкой. Трифин принял другую позу, повернулся ко мне боком и занёс палку под углом в сорок пять градусов.
На этом молчаливое позирование завершилось. Резко выдохнув, Трифин перешёл в наступление.
Его коварный удар я отбил. Ибо точно знал, что после такой позы последует обманное движение. И удар не в бок, а по колену.
Трифин отшатнулся от ответного удара, изогнувшись в дугу. Тренированный пресс помог ему уклониться и удержать равновесие. А когда я начал наступать, работал палко-мечом не менее интенсивно.
Обмен быстрыми ударами ни к чему не привёл. Деревянные эфесы помогали нам сохранять пальцы в целостности и сохранности. Иначе по костяшкам уже получили бы оба. Но взять Трифина в "замок", а затем провести борцовский приём, у меня не получалось. Деревянные лезвия скользили и не позволяли осуществить задуманное.
Поэтому пришлось перейти к тактике, которую предложил Сималион, и постараться вымотать принца-зазнайку.
Но всё оказалось не так просто. Я бы даже сказал, мне пришлось куда сложнее, чем я ожидал. Принц Трифин показал всё, на что был способен. Он действительно оказался весьма умелым фехтовальщиком. А молодое тренированное тело позволило выдавить из себя максимум.
Мы кружили по песку несколько минут. Изучали друг друга, запоминали уже использованные приёмы. И вновь и вновь атаковали. Треск деревяшек разносился по пляжу довольно-таки долго. Никому из нас не удавалось нанести какой-либо урон противнику. Мы оба покрылись пОтом под жарким солнцем. Но ни один из нас ни разу не смог хотя бы притронутся к противнику деревянным наконечником.
Возможно, именно такие расклады убедили Трифина, что я не лыком шит. Не знаю, чего он ожидал. Может быть, ленивого сибарита, кем я сам считал его. Медлительного увальня, зацикленного на себе и на своём положении в новом обществе. Неумёху, который в жизни никогда не держал колющего оружия. Пусть в старом мире я, отчасти, таким и был, в этом мире подобного позволить себе не мог.
И мы, после яростных и безрезультатных атак, перешли к тактике тотальной осторожности. Уставшие, мы понимали, что достаточно одного пропущенного болезненного удара, и противник "поплывёт". Реакция снизится, адреналин подскочит, рука станет менее крепко сжимать не такое уж и опасное оружие.
- Что ж, отдаю тебе должное, аниран, - по лицу Трифина текли ручьи пота. - Вижу, мой старый добрый мастер и тебе показал пару приёмчиков. Разумный подход. Но так же вижу, что опыта тебе недостаёт.
- Если это так, нападай. Подойди ближе и продемонстрируй свой арсенал. Ты же не сможешь танцевать до заката... И у меня, в отличие от тебя, коленки не дрожат. До следующего рассвета я могу тебя истощать. А затем свалю щелчком.
Фехтовать словами Трифину понравилось меньше. Видимо, в чём-то он был похож на меня: я тоже предпочитал прямолинейность в словах и поступках. Я предпочитал действовать, а не болтать.
Поэтому каштанововолосый коршун вновь налетел. Только в этот раз он сделал ставку на максимальный результат при максимальной выкладке: палка-махалка в его руках плясала. И доплясалась до того, что со всего размаху засадила мне по плечу, достав трицепс.
Руку будто огнём обожгло. А мышца на некоторое время онемела. Я отбил очередной удар и принялся трясти левой рукой, прогоняя боль и стараясь восстановить кровообращение.
Но Трифину показалось, что он схватил Бога за бороду. Атака продолжилась, а палка замелькала в его руках ещё быстрее.
Правда он опять забыл, с кем имеет дело. Нервные окончания в моём усовершенствованном теле реагировали не так, как реагировали на Земле. Я мог вынести боль, мог перетерпеть с куда меньшими усилиями. Когда-то я продолжал сражаться даже со стрелой в лёгком. И победил, в итоге.
Но и я сам забыл, кто я такой. Когда аниранский организм ощутил угрозу, ярость дала о себе знать. Она, как разбуженный посреди зимы медведь, пробудилась.
Я не потерял связи с реальностью, но что-то явно изменилось. Взгляд фиксировал, а мозг соображал намного быстрее. И я, ощутив жжение в трицепсе, непроизвольно сцепил зубы. Но не от боли, а от пробуждающейся ненависти.
С этого момента инициатива в схватке полностью перешла ко мне. Не могу сказать, рычал ли я сквозь сжатые зубы, но странные звуки, казалось, вырывались прямо из моего нутра. Я работал палкой практически без остановки. Я парировал удары и сразу переходил в атаку. Я теснил Трифина. Гонял по самодельной арене, без труда защищаясь от его всё более и более вялых контратак.
И эта чёртова ярость едва не спутала мне все карты во время неизбежного финала. Я так увлёкся, что чуть не переборщил. Кажется, сломал принцу палец после удачного попадания по рукояти. Приложился по бедру, заставив болезненно взвыть. Пырнул в идеальный пресс, попал в рёбра. А затем, когда он откровенно начал припадать на одну ногу, постоянно отступая, провёл безжалостную подсечку.
Когда Трифин упал, первое, что я хотел сделать, - наступить ногой на горло, как вчера обещал. Наступить, давить кадык и заставить на глазах у всех умолять о пощаде. Но сфокусировавшийся на поверженном противнике взгляд очистился. Избитый и измученный принц устало корчился на песке и выставлял перед собой руки. Рассмотрев его лицо, я приказал себе остановиться. Реально приказал ярости заткнуть пасть и убираться к себе в берлогу. Сжал кулаки, выдохнул через нос и опустил меч-палку.
Организм начал успокаиваться практически моментально. То есть я действительно мог контролировать ту хреновину, сидящую у меня внутри и приходящую в бешенство, едва кто-либо, скажем мягко, начинает проявлять неуважение к небесной сущности. Надо лишь при помощи собственной воли запихать её обратно. И не позволять себе злиться не только по пустякам, а вообще.
Трифин тяжело дышал, лёжа на песке. Он морщился и прижимал одну руку к груди. Но смотрел на меня не с испугом, а с некой обречённостью.
И в этот момент я пересмотрел первоначальное решение. Парень отлично сражался. Он действительно прекрасно владеет мечом. Держит себя в форме, несмотря на то, что позволяет излишества. Никого ни в хрен собачий не ставит, но обладает навыками, которые в этом варварском мире вполне способны занести его на самую вершину. Понятное дело, что на "вершину" без глобального будущего. Но если такой, как он, пожелает власти ради власти, со временем он вполне способен её получить. Или, например, как минимум не согласиться с планами на будущее, которые вынашивает старший брат. А это чревато, мягко говоря, большими проблемами конкретно для меня и моих планов.
Значит, наказывать я его не буду. И унижать тоже. Становиться обычным солдатом для него не только не по статусу, но и не по знаниям. И не по умениям. К тому же, подобное наказание непременно пробудит в парне жажду мщения. А это мне совершенно ни к чему.
- Очень достойный поединок, - я протянул Трифину руку. - Признаю, Ваше Высочество, вы меня удивили. Не только в плохом смысле, но и в хорошем. Рад буду продолжить тренировки со столь умелым фехтовальщиком. Уверен, Ваш бывший учитель - мастер Сималион - научит нас двоих чему-то новому.
Всё ещё лежа на песке, принц смотрел недоверчиво. Несомненно, ему было больно. Во всех смыслах этого слова. И рука болела. И бедро. И рёбра. А эго стенало и корчилось в судорогах после того, как ему нанесли сокрушительный удар у всех на виду. Но всё же Трифин, наконец, разобрался, и впервые, как мне показалось, чётко осознал, кто сейчас стоит перед ним.
- Благодарю за поединок, - здоровой рукой Трифин схватился за мою руку и, кряхтя, поднялся. - Признаться... ай!.. признаться, не ожидал от анирана такой прыти. Но... Но я вынужден принять поражение. Что тут сказать.
Трифин выглядел неважно после трёпки. Я бегло осмотрел его поверхностные повреждения и сразу отказался от использования иглы.
- Лекаря Его Высочеству! - выкрикнул я в толпу. А пока приказ гулял среди рядов восторженных солдат, вполне осознанно добавил. - Вы рано поворачиваете кисть, когда после ложного замаха планируете нанести удар в колено. Я сразу это заметил. Я знал это приём. Видел в предыдущих поединках, как его используют. А потому был готов заранее. Не показывайте сопернику ваши намерения, Ваше Высочество. Если соперник достаточно опытен, он сразу это заметит. Верно, мастер?
К оказавшемуся рядом Сималиону я обратился не менее осознанно. Для Трифина он являлся куда большим авторитетом, чем я. И если Сималион подтвердит мои слова, следовательно небольшой кусочек авторитета в глазах принца заработаю и я.
К счастью, Сималион разобрался в ситуации достаточно быстро. С тех пор, как я с ним познакомился, этот человек никогда меня не подводил.
- Милих, несомненно, прав, - уверенно заявил Сималион. - Как я всех всегда учил: ваши намерения вас выдают. Атака всегда должна быть неожиданной. Ведь если её ожидают, контратака всегда получается наиболее эффективной.
Трифин промолчал. Он всё ещё морщился, показывая, что совсем не железный. А затем бросил быстрый взгляд на моё плечо и хмыкнул.
Я проследил за его взглядом и посмотрел на свой трицепс: красная полоса, оставшаяся после удара, исчезала на глазах.
- Аниранские способности, очевидно, не ограничиваются фехтованием, - вместо меня произнёс Трифин. - Теперь буду знать.
- Лекаря! Лекаря пропустите!
- Расступись, мужики!
С походной сумкой подскочил местный лекарь. С опаской посмотрел на Трифина и не посмел приблизиться, когда разобрался, кто перед ним.
- Смелее, лекарь, - подбодрил я испуганного мужика. - Его Высочество хоть и не рядовой солдат, но тоже сделан из мяса и костей. И он, как и все, иногда нуждается в помощи.
Двусмысленность присутствовала в моих словах не зря. Я надеялся, что принц это заметит. И правильно оценит.
Но Трифин ничего не сказал в этот раз. Он лишь позволил осмотреть свои раны и отправился вслед за лекарем.
А когда удовлетворённые солдаты, слегка стесняясь при этом, чуть не сломали мне спину дружескими похлопываниями, с самодельной трибуны спустился довольный обер-коммандер Хеггарат. Наверное, он первым догадался, что значительную часть спеси со спесивого принца успешно сбили.
- Аниран размялся? - похлопывать по несчастной аниранской спине он не стал, а лишь улыбнулся. - А теперь - приступим.