Я повидался с Хафиз-эфенди, который пригласил нас на ночлег к себе, но мы отказались, решив доехать до города Маранда и переночевать там.
Тогда он остался обедать с нами.
Недалеко от нас сидели крестьяне, которые пели марсие и плакали. Удивительнее всего было то, что и поющие марсие и плачущие были моллы. У всех на головах были чалмы.
Девушки, впервые видевшие такую сцену, замерли в недоумении.
- Не удивляйтесь, - сказал я им, - это принято и на Кавказе, и в Иране.
- А что это за обычай? - спросила Нина.
- Внук пророка Магомета вел борьбу со своим врагом Езидом, был побежден и убит. Вот об этом они теперь поют и плачут.
- Это событие произошло в Тавризе?
- Нет, это было в Аравии.
- А плачущие арабы?
- Нет, тюрки.
- Чего же они оплакивают араба?
- Религию они переняли у арабов.
- Сколько дней, как это случилось? - продолжала свои расспросы Нина.
- Тысяча триста лет тому назад.
- Неужели они только теперь узнали об этом?
- Нет, это известно давно, но они ежегодно вспоминают это и оплакивают.
Не задумываясь над моими словами, девушка сказала:
- Какие добрые и верные люди иранцы. Они не забывают своих друзей, убитых тысяча триста лет тому назад.
- Им не дают возможности забыть, - ответил я, желая покончить с этим вопросом. - Если бы они были предоставлены себе, давно бы позабыли, но это не выгодно для тех, кто эксплуатирует их.
Тут в разговор вмешался Хафиз-эфенди:
- Недалеко отсюда есть маленький городок Зунуз. Все мужчины шеститысячного населения моллы и марсиеханы. С наступлением месяца Магеррама они разъезжаются по городам Кавказа на заработки и возвращаются на родину с крупными суммами денег.
Потом Хафиз-эфенди перевел разговор на революционеров, на их поведение и на тактику.
- Я сам революционер и люблю революцию, но не согласен с кровопролитием, так как это может вызвать всеобщее возмущение против революции. Но пока этого нельзя проводить в жизнь на Джульфа-Тавризской дороге. Отряды Беюк-хана, сына Рахим-хана, готовятся отрезать Тавризскую дорогу.
Внимательно слушая Хафиз-эфенди, я заметил кожаный ремешок на его шее. Приглядевшись, я увидел подвешанный у него на груди коран.
Говорить о революции с революционером, носящим на груди коран, было излишне, и я решил молчать, но некоторые вопросы Хафиз-эфенди вынудили меня отвечать.
- Для защиты революции надо выполнять все, что требуется.
Больше этого я ничего не мог ему сказать. Что можно было ожидать от человека, знавшего наизусть коран и за это получившего свое прозвище Хафиз.
Мы распрощались с ним и поехали дальше.
К вечеру, когда мы приближались к городу Маранду, нам опять встретился вооруженный отряд повстанцев.
Предводителем отряда был Айдин-паша из Карса.
Вместе со своим братом Ибрагим-беком Джахангировым он принимал активное участие в иранской революции. Я спросил у Айдин-паши о Гейдар-Ами оглы*. Оказалось, что тот находится в городе Хое и готовит силу против контрреволюционных вылазок Макинского хана.
______________ * Гейдар-Ами оглы (Гейдар-хан) - один из известных иранских революционеров. Происходил из гор. Гомри - Защищал Хой от макинских контрреволюционных отрядов.
Отозвав меня в сторону, Айдин-паша рассказал, что Багир-хан недоволен руководством кавказских социал-демократов и действует самостоятельно, чем способствует Дезорганизации движения.
Я не поверил, так как знал о глубокой религиозности и узком шовинизме Айдин-паши. Он сообщил далее, что турки сочувствуют иранской революции и готовы, оказать помощь людьми, если это потребуется. Он возлагал большие надежды на поездку Сайда Салмасского* в город Ван для установления связи с турками.
______________ * Сайд Салмасский - один из участников иранской революций, был убит макинскими контрреволюционными войсками в 1908 году.
Отряд поскакал дальше, а мы продолжали свой путь.
- Вы всех знаете, и вас все знают, - сказала Нина, - а мы, к сожалению, до сих пор не знаем, кто вы? Не знать того, кто оказал нам столько внимания, кто не раз вырубал нас из беды - более чем нехорошо!
Я не мог оставить ее слова без ответа. Этим я мог усилить проснувшееся в девушке подозрение.
- Я имел маленький капитал и занимался торговлей. Только что наладились мои дела, как начались беспорядки на Джульфа-Тавризской дороге и участились грабежи караванов. И вот я потерял все. Вы сами видите, что караваны идут в сопровождении вооруженной охраны, но это удовольствие доступно не всякому купцу. Словом, у "меня ничего не осталось, и теперь я еду в Тавриз хлопотать о своих пропавших товарах.
Девушки сочувственно умолкли.
- Может быть российский генеральный консул вам поможет? - взволнованно спросила Нина. - Я приложу все усилия, чтобы помочь вам. А может, мне удастся устроить вам и свидание с консулом.
- Приношу глубокую благодарность!..
- А кто были эти всадники? - спросила Нина.
- Это - люди ханов и помещиков, крестьяне, вооружившиеся по приказу помещика. Лошади у них свои, а оружие дает господин. Что же касается содержания, то лошадей и людей обязано кормить население.
- Для чего их держат помещики и ханы?
- Они защищают интересы своих господ, собирают налоги и проводят в жизнь чрезвычайные законы. Они подавляют крестьянские восстания. Когда же у их хозяев происходят нелады с соседними помещиками, то они идут в кровавые бои и умирают, защищая право и имущество своего господина.
- А что же делает правительство?
- Правительство - они сами помещики, так как и земля, и люди являются их собственностью.