Б а к у н и н. Желание быть последовательным погубило не мало революций. Каждую минуту взвешивать все изменения и принимать решения, не боясь противоречий. Только так побеждают.
Г е й б н е р. Я доверяю тебе. Если борьба в городе нужна для торжества конституции - я готов бороться до конца...
Б а к у н и н. Нужна. (К толпе.) Солдаты революции! Мы только-что получили донесение, что вся Богемия охвачена огнем восстания. Уже перешли границу конные отряды мадьяров, готовые ударить в тыл королевским войскам. Ужели мы сдадимся?
(Страшное возбуждение охватывает повстанцев.
Гейбнер взбирается на стул.)
Г е й б н е р (успокаивая шум мягким движением руки). Граждане свободной, единой Германии! Родина требует от нас новых жертв. Принесемте их!
(В единодушном порыве толпа бросается к Гейбнеру, подхватывает его на руки и устремляется к выходу.
Слышны призывы к оружию, восторженные крики и часто повторяемое пронзающее шум слово: Русский, русский... Уже на улице шум выливается в песню.
Вдалеке раздается глухое ворчание канонады.
Вслед за толпой уходят Генарт, Клоц и Данини.
Грунерт с женой прячутся в кухне.)
20.
Марихен, ночной сторож, Бакунин, Зихлинский.
(Бакунин опускается на стул.
Когда стихает песня, ночной сторож медленно подходит к Бакунину и останавливается против него в созерцании.
Марихен глядит на Бакунина, притаившись в углу.
Пауза.
Подле самой двери останавливается верховая лошадь. С нее соскакивает и вбегает в пивную Зихлинский.)
З и х л и н с к и й. Вильдштруфская баррикада под огнем артиллерии противника. Солдаты армии и коммунальной гвардии оставили свои позиции.
Б а к у н и н (спокойно). Подлецы.
З и х л и н с к и й. По приказанию коменданта вооруженных сил, войска стягиваются на Почтовую площадь. Комендант вооруж...
Б а к у н и н (вспыхнув). Комендант вооруженных сил - предатель!
З и х л и н с к и й. Приказание провизорного правительства...
Б а к у н и н. Извольте слушать, когда с вами говорят!.. Приказов коменданта не исполнять. Довести до сведения начальников баррикад, что, по распоряжению правительства, защита города продолжается. Пригласить начальников баррикад пожаловать ко мне в ратушу... (Вдруг, усмехнувшись, добро.) Ну, господин лейтенант саксонской армии, полуоборот направо, живо!
З и х л и н с к и й (расплываясь в улыбку). Слушаю-с, господин начальник!
(Поворачивается по-военному и убегает.)
21.
Марихен, ночной сторож, Бакунин.
(Пауза.
Канонада усиливается, но слышна по-прежнему - глухо.)
Н о ч н о й с т о р о ж. Как палят...
Б а к у н и н. Страшно?
С т о р о ж. Кто смерти боится - тому страшно.
Б а к у н и н. А ты не боишься, старик?
С т о р о ж. Как не бояться... да...
Б а к у н и н. Да что ж?
С т о р о ж. Да не больно! (Смеется коротеньким неслышным смехом.)
Б а к у н и н. Вот ты какой. (Разглядывает старика и смеется вместе с ним.)
(Пауза.)
С т о р о ж. А вы меня не узнали, сударь?
Б а к у н и н. Нет, не узнал.
С т о р о ж. Ночью все кошки серы... Мало ли вам сторожей встречалось. А вот вы мне, сударь, памятны: по ночам изволили частенько на Брюллевской террасе прогуливаться. Раз даже в разговор со мной вступили...
Б а к у н и н. Постой, постой... Ты мне на нездоровье жаловался?
С т о р о ж. Точно, сударь, точно.
Б а к у н и н. Ну, как же ты, поправился?
С т о р о ж. Все в точности, как вы изволили говорить, выполнил: сала свиного со скипидаром, так вот, на руку и на грудь, и до-суха, совсем до-суха растер...
Б а к у н и н. А потом закутался?
С т о р о ж. Закутался...
Б а к у н и н. Замечательное средство! Нас так, бывало, старуха-нянька лечила - меня и сестер моих с братьями. Перепростудимся, бывало, в холода - нянька нас всех и растирает. (Мечтательно.) Хорошо у нас было...