-- Это нас выдаст. Лучше приготовиться и ждать. Возможно, нас хотят просто напугать.
-- Ты прав, парень. Пока слуги не разбежались, мы можем чувствовать себя в безопасности. Пойдем, порт. Значит, собираемся через час? Внизу?
-- Да.
Брок и Горт ушли. Молчание нарушил Купер:
-- Что же все это может значить?
-- Думаю, это очередная хитрость Ти-сена. Он хочет заставить нас понервничать. Видимо, решил выторговать какие-то уступки и подготавливает почву. -- Струан положил руку Куперу на плечо: -- Спасибо за тридцать дней. Я не забуду этого.
-- У Моисея было сорок. Я подумал, тридцати вам должно хватить.
Совет проходил бурно, но Струану и Броку совместными усилиями удавалось направлять его ход и поддерживать порядок.
Все торговцы, за исключением американцев, собрались в огромном зале фактории, который служил Струану рабочим кабинетом. Бочонки с коньяком, виски, ромом и пивом выстроились вдоль одной из стен. Вдоль другой тянулись полки с книгами и гроссбухами. Стены украшали картины Квэнса -- виды Макао, портреты, корабли. В ящиках со стеклянными дверцами стояли оловянные кружки и серебряные кубки. На полках -- груды абордажных сабель и мушкетов, порох, пули.
-- А я говорю вам, все это ерунда, -- горячился Мастерсон, краснолицый торговец тридцати с небольшим лет с двойным подбородком, глава фирмы "Мастерсон, Роуч и Роуч". Он был одет, как все остальные -- темный сюртук из тонкого сукна с шелковой отделкой, жилет яркой расцветки и фетровый цилиндр. -- Китайцы никогда не покушались на само поселение с тех пор, как оно здесь стоит, клянусь Богом.
-- Верно. Но это было до того, как мы вступили с ними в войну и выиграли ее. -- Больше всего Струану хотелось, чтобы они скорее пришли к какому-нибудь решению и разошлись. Он прикрывал нос надушенным платком, чтобы не чувствовать едкой вони, исходящей от их тел.
-- А я говорю, выкинуть этих чертовых "знаменосцев" с площади, и дело с концом, -- воскликнул порт, наливая себе еще пива в высокую серебряную кружку с крышкой.
-- Мы так и сделаем, если будет надобность. -- Брок сплюнул в оловянную плевательницу. -- Я устал от всех этих разговоров. Так мы принимаем план Дирка или нет?
Сверкая глазом, он оглядел собравшихся.
Большинство в ответ посмотрели на него в упор не пряча глаз. Их было сорок человек -- англичан и шотландцев. Исключение составляли датчанин Эликсен, представлявший одну лондонскую фирму, и Румаджи, дородный парси в развевающихся одеждах из Индии. Макдональд, Керни и Мольт-би из Глазго и Мессер, Вивиен, Тоуб и Смит из Лондона были наиболее крупными коммерсантами -- все суровые и твердые, как столетний дуб, люди в возрасте от тридцати до сорока.
-- Я чую беду, сэр, -- сказал Румаджи и дернул себя за длинный ус. -- Я предлагаю отступить без промедления.
-- Ради Бога, Румаджи, весь план как раз и состоит в том, чтобы не отступать, -- едко проговорил Роуч. -- Отступление только в случае необходимости. Я голосую за план. И я согласен с мистером Броком. Слишком много пустой болтовни, и я устал. -- План Струана был прост. Все они разойдутся по своим факториям и будут ждать. Если начнутся неприятности, по сигналу Струана все они соберутся в его фактории; его люди прикроют их огнем, если потребуется. -- Отступать перед язычниками? Ни за что, клянусь Господом Богом!
-- Могу я предложить кое-что, мистер Струан? -- спросил Эликсен, высокий светловолосый человек, известный своей молчаливостью.
Струан кивнул:
-- Разумеется.
-- Может быть, одному из нас следует попробовать пробраться на Вампоа и дать им знать, что здесь происходит. Оттуда быстрая лорка смогла бы добраться до нашего флота у Гонконга. На тот случай, если нас окружат и отрежут от реки, как в прошлый раз.
-- Отличная идея, -- поддержал его Вивиен, человек высокого роста, с бледным лицом и вдрызг пьяный. -- Давайте все пойдем добровольцами. Кто плеснет мне еще виски? Вот спасибо, дружок.
Тут все опять заговорили хором и начали спорить о том, кто должен пойти добровольцем, и лишь через некоторое время Струану удалось их утихомирить.
-- Это была идея мистера Эликсена. Если он не возражает, почему не предоставить ему эту честь?
Все высыпали в сад и оттуда наблюдали, как Струан и Брок проводили Эликсена через площадь к лорке, которую Струан предоставил в его распоряжение. "Знаменосцы" не обратили на них никакого внимания, если не считать издевательского смеха и тыканья пальцами в их сторону.
Лорка заскользила вниз по течению.
-- Может быть, мы видим этого парня в последний раз,-- заметил Брок, провожая ее взглядом.
-- Не думаю, что они его тронут. Иначе я ни за что не отпустил бы его. Брок хмыкнул.
-- Для иностранца он, как будто, малый ничего. -- Вместе с Гортом он направился в свою факторию. Остальные торговцы заспешили к себе.
Струан расставил вооруженную охрану в саду и у задней двери фактории, которая выходила на Хог Стрит. Когда каждый занял отведенное ему место, он поднялся к себе наверх.
Мэй-мэй в спальне не было. А Гип тоже.
-- Где мисси?
-- Моя знать нет, масса. Моя колова чилло видеть нет никак.
Он обшарил каждый уголок здания, но Мэй-мэй и ее служанка исчезли, растаяли бесследно, словно никогда и не появлялись в этом доме. ---------------------------------------------------------------------------
Глава 5
Струан спустился в сад. Время близилось к полуночи. Воздух застыл неподвижно, наполненный гнетущей тишиной. Струан знал, что большинство торговцев сейчас спят в одежде, положив оружие рядом с собой. Сквозь щель в воротах парка он посмотрел на "знаменосцев". Некоторые из них спали, другие негромко переговаривались у костра, разожженного на площади. Ночь была холодной. По реке скользили редкие тени.
Струан отошел от ворот и начал в раздумье бродить по парку. Куда же, черт побери, подевалась Мэй-мэй? Он был уверен, что она не стала бы покидать поселение без особой на то причины. Может быть, ее сумели как-то выманить наружу. Может быть... дьявольщина, оборвал он себя, не смей даже думать об этом. Но он знал, что богатейший военачальник Китая, увидев ее хотя бы раз, не колеблясь ни секунды, постарался бы завладеть ею -- силой, если понадобится.
Через боковую стену парка переметнулась тень, и в то же мгновение в руке Струана блеснул нож.
Это оказался незнакомый ему китаец -- короткий тщедушный человечек со сломанными зубами, лицо которого вытянулось и пожелтело от курения опиума. Дрожащей рукой он протянул Струану лист бумаги. На бумаге стоял оттиск печати Дзин-куа, его личной печати, которой он пользовался только для больших контрактов и документов особой важности.
-- Масса, -- мягко проговорил китаец, -- твоя ходить моя следом. Один.
Струан колебался. Выходить ночью из-под защиты стен поселения, да еще одному, было опасно. Более того, безрассудно.
-- Нет можно. Дзин-куа сюда ходить можно.
-- Нет мозна. Ходить моя следом. -- Китаец ткнул пальцем в печать: -Дзин-куа хотеть, быстла лаз-лаз. Да-да, быстла.
-- Завтра, -- сказал Струан. Китаец покачал головой:
-- Сичас. Лаз-лаз, ясна?
Струан понимал, что печать Дзин-куа могла попасть в чужие руки, и все это легко может оказаться ловушкой. В то же время он не осмеливался взять с собой Маусса или кого-то другого из своих людей, потому что его встреча с Дзин-куа должна была остаться в тайне от всех. И чем скорее он увидит старика, тем лучше.
Он внимательно рассмотрел бумагу при свете фонаря и убедился, что печать настоящая.
-- Можно, -- кивнул он наконец.
Китаец подвел его к боковой стене и перебрался на ту сторону. Струан последовал за ним, готовый в любой миг отразить предательское нападение. Китаец заторопился вдоль стены и повернул на Хог Стрит. К своему глубокому изумлению, Струан увидел, что улица совершенно пуста. Тем не менее он все время ощущал на себе пристальный взгляд чьих-то невидимых глаз.