Было уже больше 23 часов, когда я возвращался на машине домой после жуткой попойки. Внезапно мне прямо под капот кинулся какой-то пес. Я рванул машину влево, врезался в поребрик, затем в овощной киоск, протаранил до самой задней его стены тщательно уложенные цитрусовые и помидоры, раздавив их всмятку, и приземлился только на другой стороне улицы в тихом жилом районе. Собственно, остановил меня фонарный столб, который затем медленно рухнул.
Удивительно быстро появился блюститель закона, вытащил свою записную книжку и принялся искать меня в обломках моей машины. В конце концов он нашел меня в глубине багажника, непонятным образом закрученным между запасным колесом и сломанной осью.
— Что случилось? — спросил он.
— Ничего особенно, — ответил я. — Просто я попробовал тут припарковаться.
— Глупая шутка, уважаемый! Вы ехали с нарушением правил, и это вам дорого обойдется.
Я выкарабкался из моей бывшей машины к представителю государственной власти:
— Основной постулат правосудия гласит, что любой человек считается невиновным, пока не доказана его вина. Не забывайте об этом!
— Можете не говорить мне, что я должен, а чего не должен забывать. Я все равно обязан об этом доложить.
— Но зачем?
— Поскольку сам видел, как вы выскочили из овощной лавки.
— Но это каждый день делает любая домохозяйка.
— Да, но перед этим вы в нее въехали.
— И что? Для чего же у меня машина? Кто-то ходит пешком, а я езжу.
Моя логика показалась ему убедительной. Он почесал затылок. Затем снова принял строгий вид:
— Тем не менее, вы припарковались на тротуаре, не так ли?
— Но ненадолго! Охота вам раздувать такую мелочь?
Блюститель порядка переминался с ноги на ногу:
— А как же разрушенная овощная лавка?
— Что-то у вас овощи с тротуаром перепутались. Это слишком, давайте уж что-то одно. Иначе я ни при каких обстоятельствах не признаюсь, что ехал с нарушением правил.
— То есть как это?
Я подхватил его за локоть и стал спокойно расхаживать туда-сюда:
— Послущайте, дружище. Мы оба сможем чего-то добиться только в том случае, если будем действовать заодно. Это и процесс ускорит, и вам не придется снова и снова приходить в суд под перекрестный допрос этих продувных адвокатов. Будьте же благоразумны, и вы избежите кучи неприятностей.
— Между прочим, вы вы еще ехали со скоростью восемьдесят километров в час.
— А почему не шестьдесят? Все равно я при этом нарушаю предельно допустимую скорость, но звучит как-то лучше.
— И еще вы собаку задавили.
— Да нет же, кошку.
Расследование грозило зайти в тупик. Я еще раз выразил готовность признать себя виновным по некоторым пунктам, если обвинение снимет свои претензии по ряду других пунктов:
— Отложим в сторону эту лавку, — предложил я, — и возьмем вместо нее фонарный столб.
— Это невозможно.
— Ну, хорошо, возьмем их обоих. Но с иным характером повреждений.
— Я не понимаю.
— Запишите, что я въехал в фонарный столб, а он, упав, разрушил овощную лавку.
— Фонарный столб не упал, уважаемый. Это вы его повалили.
— Гм. Подождите… Знаете, я кое-что придумал. — И я снова немного прогулялся со своим конфиденциальным партнером. — В прошлом году я протащил через таможню телевизор без внесения его в декларацию. Я готов дополнительно признаться в контрабанде, если вы при этом уберете фонарный столб.
— Это вообще не пройдет. Я все равно должен о нем упомянуть. Скажем, так: вы его коснулись.
— В таком случае я провез контрабандой только транзисторный приемник.
— Обвиняемый ввез без разрешения радиоприбор, — уточнил блюститель порядка. — А что нам делать с ездой в нарушение правил?
Я предложил взамен детскую коляску, которую повредил в прошлом году, выруливая со стоянки. Общественный обвинитель согласился, дополнил протокол некоторыми нейтральными техническими данными и протянул его мне:
— Вот, пожалуйста. Распишитесь над пунктирной линией.
Я уже достал свою ручку, как вдруг меня осенила новая мысль:
— Секундочку. А у вас свидетели есть?
Глаза закона полезли из орбит:
— Нет… собственно, нет… на улице никого не было.
— Я это предчувствовал, — сказал я. — Что ж, можете указать меня. Я ваш единственный свидетель. Если я не поддержу обвинение, оно попросту рассыпется. Это вы должны помнить, когда будете выступать.
— Да-да, конечно, — вздохнул правительственный орган. — И давайте уже, закончим с этим, я вас прошу.
Светало. Я подписал протокол в качестве государственного свидетеля в части радиоприбора и детской коляски, попрощался со своим несведущим другом крепким рукопожатием и пошел домой. Самая лучшая из всех жен встретила меня довольно сердито. Почему я явился домой так поздно? Что такого могло произойти? Я выразил мнение, что ей не следует вмешиваться в незаконченное дело, и отказался от дачи дальнейших показаний.