Беда началась, когда я захотел купить себе американские ботинки, чьи резиновые подошвы называют "Раббе Соулз"[25].
— Г-н Ляйхт, — сказал я хозяину ближайшего ко мне обувного магазинчика на площади Мограби, — мне нужна пара настоящих Rubber Soles, замшевых, с американским верхом.
— Одну секунду, — ответил г-н Ляйхт, начал потрошить свои полки, но не нашел ни одной. Поэтому он решил отправить посыльного в свой филиал напротив главпочтамта. "Через пару минут вы получите свои ботинки", — сказал он и поманил посыльного, маленького йеменца лет четырнадцати.
— Послушай, Ахимаз, — медленно и с расстановкой произнес г-н Ляйхт. — Сейчас ты пойдешь в наш филиал напротив главпочтамта и отыщешь там пару Раббе Соулз, замшевых, американских, седьмого размера. Принесешь сюда. Ты все понял?
— Что? — ответил Ахимаз.
— Ну, да, — извиняясь, обратился ко мне г-н Ляйхт. — Будет, наверное, лучше, если мы дадим этому маленькому дурачку один ботинок, иначе он принесет не тот размер.
Я снял свой левый ботинок, и г-н Ляйхт вручил его посыльному.
— Итак, Ахимаз, Раббе Соулз, замша, Америка, номер семь. Ты все запомнил? Да? Тогда беги.
— Господин Ляйхт, — промямлил Ахимаз, — я не знаю, куда надо идти, господин Ляйхт.
— Ты знаешь, где главпочтамт?
— Да, знаю.
— Ну, так чего ты ждешь? Поспеши.
Через два часа и двадцать минут ни г-н Ляйхт, ни я уже не знали, о чем еще поговорить. Все возможные темы разговоров, начиная с основания Тель-Авива до воцарившейся тропической жары были перебраны. Наконец, дверь распахнулась и вошел Ахимаз, совершенно запыхавшийся, но с совершенно пустыми руками.
— Отправил авиапочтой, — гордо заявил Ахимаз.
Наши расследования в конечном итоге прояснили: Ахимаз, как было приказано, побежал прямо на главпочтамт и встал там в очередь в окошко 4, поскольку она была самой длинной. Она продвигалась медленно, поскольку через окошко 4 отправляли только заказную корреспонденцию, и один посыльный из Министерства почты принес с собой целых 200 писем. Наконец, подошла и очередь Ахимаза.
С облегчением сунул он служащему под нос пакет с моим ботинком и храбро выпалил выученное наизусть:
— Раббе Соулз замша америка номер семь.
— Восьмое окно, — сказал служащий. — Следующий, пожалуйста.
Ахимаз перешел в другую очередь, к окошку 8 и повторил скороговорку:
— Rubber Soles замша америка номер семь.
— У тебя не письмо, — сказал служащий. — У тебя посылка.
— Неважно, — ответил Ахимаз. — Так г-н Ляйхт хочет.
— Ну, ладно, — служащий пожал плечами и положил пакет на весы. — Это будет стоить прилично. Куда надо отравлять?
— Раббе Соулз замша америка номер семь.
— В Америку три фунта десять пиастров, — сказал служащий. — Скоростной почтой?
— Что такое скоростной?
— Это спешно?
— Очень спешно.
— Тогда еще пятьдесят восемь фунтов. У тебя с собой есть столько денег, парень?
— А как же.
Только сейчас служащий заметил, что на пакете нет адреса.
— А это что? Почему ты адрес получателя не написал?
— Я не умею хорошо писать, — извинился Ахимаз и покраснел. — У нас восемь детей. Мой старший брат в киббуце.
— Ну, хорошо, — прервал его служащий и сам взял карандаш. — Кому это отправляется?
— Ребе Соулз Замша, Америка, номер семь, — пролепетал Ахимаз.
— Ребе Сол Замша, США, — написал служащий и что-то проворчал про этих американских евреях, которые так сокращают свои библейские имена и вместо "Соломон" говорят просто "Сол". — Какой город[26], черт побери, какая улица?
— Господин Ляйхт сказал — напротив главпочтамта.
— Этого недостаточно.
— Ребе Солз Замша америка номер 7, - храбро повторил Ахимаз. — Больше господин Ляйхт ничего не сказал.
— Действительно, крепкий орешек, — покачал головой служащий и дополнил адрес: "Почтамт 7, Бруклин, штат Нью-Йорк, США". — А кто отправитель?
— Господин Ляйхт.
— А где живет г-н Ляйхт?
— Не знаю. Его магазин на площади Мограби.
* * *
Когда через несколько дней я проходил мимо обувного магазина Ляйхта, он помахал мне из дверей и с гордостью продемонстрировал письмо от ребе Замша из Хартфорда, штат Коннектикут. Ошибочный бруклинский адрес был, очевидно, переправлен находчивой американской почтой на верное значение. Ребе Замша сердечно благодарил за чудесный подарок, но отмечал, что предпочитает новую обувь, и если можно, то левую и правую вместе. Впрочем, поскольку он с давних пор живо интересуется сионистским движением, это было для него маленькой любезностью, хотя и несколько внезапной.
Rubber Soles — резиновые подошвы (англ.), бренд американской обувной фирмы.
У Кишона — игра слов: слова "город" (Stadt) и "штат" (Staat) звучат по-немецки практически одинаково, поэтому путаница неизбежна.