Я встретился с иммигрантом у телефонной будки. Он нервно постукивал ногой о ногу и заговорил со мной на иврите с легким русским акцентом.
— Все то же дерьмо. Везде надо ждать.
— Кого?
— Всех. Для новоприбывших никогда не хватает времени. Только для закостенелых старожилов.
— Но и вы когда-нибудь таким же будете.
— Зря вы в этом уверены. Что касается меня, то я скоро продам последнюю рубашку, чтобы купить билет на самолет. Все равно, куда. Верите ли, нет ли, а скоро я так и сделаю.
— Неправда!
— Правда, уважаемый. Мое отвращение к этой стране все растет и растет. Когда я сюда приехал, я еще был идеалистом. На моей старой доброй родине я всегда резко отрицал критику в адрес Израиля. "Вашу клевету я и слушать не хочу. Я верю только тому, что вижу своими глазами", так я говорил до того, как сюда приехал.
— А потом?
— Потом? Потом я прибыл сюда, и началось мое безумство. Я уже больше не выхожу подышать воздухом. Я только бегаю, потею и быстро говорю. Я всего лишь призрак того, что был. При этом я много не требую. О, нет, уважаемый, я не хочу ничего, кроме крыши, маленькой крыши над головой в Тель-Авиве и скромной зарплаты за работу по профессии.
— А кто вы по профессии?
— Я тренер по соколиной охоте. Я искал это во всех возможных учреждениях, но только зря тратил силы. Пожалуй, правительство дало бы мне ссуду, но все эти сумасшедшие всерьез ждут, что я им заплачу свои деньги. А профсоюзы заботятся только об одном своем дерьме, как бы им подольше забастовку протянуть.
— Это точно.
— Конечно. Мне предложили переобучение. Но я не дал себя одурачить. К черту их с так называемой благотворительностью. Правительство должно отстать от меня. В государственном аппарате развелось столько паразитов. Они пишут тебе свои паршивые рекомендательные письма, и ты начинаешь носиться. С утра до вечера, туда — сюда, вверх — вниз, из одного бюро в другое. Служащие, служащие, служащие. Но разве волнует этих ворюг, что какой-то там переселенец подыхает? Они заботятся только о том, чтобы, самое главное, получать свой гарантированный оклад и дополнительное питание. Я устал, уважаемый, меня это достало до кишок. Я уже готов.
— Извините, а когда вы прибыли в Израиль?
— Позавчера.