- А вот то и значит: взять да лиственницу вырубить - несколько квадратных километров. или еще чего освоить грамотным хозяйствованием. Хорошо хоть - нефти у нас нет. А то бы вообще кранты.
- Да-а-а, - протянул человек, - Ладно, что могу - сделаю.
- ну, спасибо, - Медведь шумно поднялся на задние лапы, не обращая внимания на двух здоровяков внизу, что согласно дернулись, как видно - за оружием, - Вот за это - благодарствуем!
Огромный, трехметровый Медведь согнулся пополам, да так и опустился на все четыре лапы.
- Ладно, я поплыву, пожалуй, - сказал человек.
Он встал, и вдруг поклонился в ответ. Затем повернулся, и, не оглядваясь, пошел вниз. Медведь посмотрел ему вслед, покачал большой головой, и неторопливо побрел в чащу.
- Смотри-ка, не облажался, - сказал выросший как из под земли Тигр, - О чем вы с ним говорили-то?
- О чем? - Медведь усмехнулся, - О разном. В том числе и о тебе.
Оставив за спиной ошарашенного ПОлосатого, Хозяин Тайги побрел прочь от берега.
- Ну так что, - спросил Заяц, - Чем кончилось? Будет у нас заповедник?
Гарант улетел в Москву два дня назад, но Лапочкин только сегодня смог вырваться в тайгу. Стянув ненавистный костюм, охотовед облачился в привычные свитер и штормовку, по которым его уже много лет узнавали и звери и люди. Лапочкин сел на пень и обвел взглядом собравшихся: тут были и Медведь, и Тигр, и ВОлк, и Заяц, в общем, все, даже Лоси пришли.
- Значит так, - устало ответил он, - Про заповедник пока неясно, указ Президент еще не написал, сейчас все в проработке. Но порубки леса у нас запретили.
Над поляной повисло неловкое молчание, затем Волк неуверенно сказал:
- Ну, хоть что-то... Не сразу же все.
- Да я, собственно, и не сомневалась, - фыркнула Рыся, - Заповедник, ха! Ладно, я пошла, меня дети ждут.
- Пойдум, мой ушастый длиннолапый друг, - сказал Лось и, развернувшись, зашагал прочь.
Заяц покачал ушами, посмотрел на охотоведа, и ускакал вслед за Лосем. Вскоре, на поляне остались только Лапочкин, Тигр и Медведь. Кандидат наук закрыл глаза и прислонился к спиной к торчащему над пнем обломку ствола. На Лапочкина навалилась вдруг такая усталость, словно все годы, проведенные в тайге, разом упали на плечи. Этот лес был для него больше чем домом - он стал его жизнью. Лапочкин дрался за него в 90-е, когда на дальнем Востоке не было ни власти, ни закона, и единственную помощь могли оказать одни лишь пограничники, хранившие, по старой памяти, верность давно ушедшим идеалам. Там, на заставе, охотовед прятал семью, когда становилось совсем тяжело. В какие только двери он не стучался! Какие пороги не обивал! Звери считали его своим. Милиционеры - то ли психом, то ли святым. Корреспонденты, что иногда делали с его помощью ужасно злободневные и смелые репортажи за спиной крутили пальцем у виска. А народы, жившие здесь еще до прихода Ерофея Хабарова, почитали Лапочкина духом, шаманом-хранителем. Охотовед искренне надеялся, что ему удастся превратить этот удивительный, волшебный край в заповедник. Разве мало в России мест, где можно рубить лес и прокладывать дороги? Но такого леса, как этот, больше нет...
Внезапно две тяжелые лапы легли на плечи охотоведа, и он открыл глаза. Перед ним, плечо к плечу, сидели Тигр и Медведь.
- Ты вот что, Михалыч, - хрипло сказал Топтыгин, - Ты не печалься. Мы тебя уважаем. И всегдав уважали. Мне еще мамка тебя уважать наказывала. Мы то знаем, как ты за нас стоишь.
- Не вышло в этот раз - в другой раз получится, - зевнул Тигр, - Да и вожак этот ваш - не такой плохой.
- Да, мужик не без приятственности, - кивнул Медведь, - Так что ты не горюй - ты все что мог сделал.
- Да ладно, братцы, вы чего, - расстроганно забормотал Лапочкин.
- А ничего, - совершенно по-кошачьи ухмыльнулся Полосатый, - Да, тут у моей второй жены, у Румбы, тигрята подрастают. Если хочешь - организую встречу, проведешь, так сказать, фотосессию. Она у меня женщина спокойная. Ладно, бывай.
- Бывай, Михалыч.
Звери, развернувшись, плечо ушли в тайгу.
Пройдя метров триста, Тигр и Медведь остановились и, осторожно косясь друг на друга, разошлись на безопасное расстояние.
- Ну что, значит не получилось? - сказал, словно сам себе, Медведь.
- Да не начинай ты снова, - поморщился Тигр, - Ну не помог нам добрый вожак, что теперь, не жить больше? Ты лучше вот что скажи: на солонцы сегодня олени придут, ты там охотиться будешь?
- Не, - помотал головой Топтыгин, - Я уже жир нагулял, олень для меня слишком резвый теперь.
- Вот и хорошо, - кивнул Тигр, - Стало быть, я туда пойду.
- А я, на всякий случай говорю, - ответил Медведь, - У старой дороги буду, там, вроде бы, секача-одинца видели.
- Ну... - Тигр запнулся, - Удачи, в общем.
- И тебе.
И два Хозяина пошли в Тайгу - каждый в свою сторону.
- Ну что, сколько их там? - нетерпеливо спросил Тигр.
- Ты... Прыткий такой...
Медведь с трудом вытолкнул тяжелый плот на берег. Дно здесь было илистое, и Косолапый, с отвычки, запыхался. Он по-человечьи сел на камень, тяжелые бока, облепленные мокрой бурой шерстью, ходили ходуном.
- Взял бы, да помог, что ли? - сказал, наконец, он.
Тигр молча спустился с обрыва, прихватил первого человека за плечо и забросил себе на спину.
- Ты это, поосторожней, - заметил Медведь, - Сперва разобраться надо.
- Пеф фоплифых фкольфко, - гордо ответил Тигр и одним прыжком взлетел на обрыв.
Сбросив тело на землю, он строго посмотрел на высунувшего язык Волка:
- Смотри у меня, Серый, чтобы ни кусочка! Понял?
- Не боись, мы присмотрим, - насмешливо мяукнули сверху.
- Присмотрим-присмотрим!
- Точно присмотрим!
- Ага-ага.
Тигр фыркнул в усы. Ириска, Крыска, Риск и Рэмбо заметно выросли и догуливали с матерью последние месяцы. Скоро молодые рыси разойдутся по тайге - искать своей доли, но пока они еще вместе, и усталая, исхудавшая мать присматривает за ними сверху.
- Да я что, я ничего, - пробормотал Волк, косясь на распростертого на земле мокрого человека, - А это точно те? Эй, Енот, сколько их было?