– Сидит.
– Сэр?
– Сидит в тюрьме.
– В самом деле, сэр?
– Сидит благодаря мне. Это я спьяна посоветовал ему снять с полисмена шлем.
– Неужели, сэр?
– У вас однообразные реплики, Дживс. У меня и так голова трещит от всей этой истории. Будьте любезны, кивайте, когда нужно, и только.
Я закрыл глаза и стал излагать ему факты.
– Начать с того, Дживс, что мистер Сипперлей находится в полной материальной зависимости от своей тетки Веры…
– Мисс Сипперлей из Паддока, Беклей-на-Муре, в Йоркшире, сэр?
– Она самая. Вы с ней знакомы?
– Не имею чести, сэр. Но мой кузен, живущий в Паддоке, немного знает ее. Он ее аттестовал как весьма властную и поспешную на решения, сэр… Но прошу прощения, сэр, я должен только кивать головой.
– Правильно, Дживс, но теперь уже поздно.
И я сам кивнул головой. Я не выспался, и на меня по временам нападала летаргия.
– Да, сэр?
– Ах, да, да! – встрепенулся я. – На чем мы остановились?
– На материальной зависимости мистера Сипперлея, сэр, от его тетки.
– Правильно. Вы понимаете, Дживс, что он должен быть почтительным племянником.
Дживс кивнул головой в знак согласия.
– Теперь дальше. Слушайте внимательно. Недавно она предлагала Сиппи выступить в качестве певца на деревенском концерте, и он не мог отказаться. Вы меня понимаете, Дживс?
Дживс кивнул головой.
– Что ему оставалось делать, Дживс? Он написал ей, что рад бы был выступить на ее концерте, но, к несчастью, редактор поручил ему написать серию очерков о Кембридже; он должен уехать не меньше, чем на три недели. Понятно?
Дживс кивнул головой.
– Тогда, Дживс, мисс Сипперлей ответила ему, что она понимает, что сперва долг, а потом уже удовольствие, – причем под удовольствием она подразумевала пение Сиппи. Но в Кембридже пусть он остановится у ее друзей Принглей. Она написала им, чтобы они ждали ее племянника к двадцать восьмому. А теперь мистер Сипперлей в тюрьме. Что делать? Я на вас надеюсь, Дживс.
– Постараюсь оправдать ваше доверие, сэр.
– Постарайтесь, Дживс. Закройте шторы, потушите свет, дайте мне туфли, выдумывайте план, и я буду вас слушать хоть два часа. Если кто-нибудь придет, сообщите, что я умер.
– Умерли, сэр?
– Да, умер.
Я проснулся только вечером. На мой звонок явился Дживс.
– Я заходил дважды, сэр, но вы спали, и я не хотел вас беспокоить.
– И хорошо сделали, Дживс. Ну?
– Я тщательно обдумал все, сэр, и вижу лишь один выход.
– Довольно и одного. Какой же?
– Вы должны ехать в Кембридж вместо мистера Сипперлея, сэр.
Я с изумлением уставился на него.
– Дживс, – сердито сказал я, – вы говорите вздор!
– Я не вижу никакого другого выхода, сэр.
– Подумайте! Даже я, после суда и бессонной ночи, вижу всю непригодность вашего предложения. Как я могу заменить Сиппи? Ведь они меня не знают совсем.
– Тем лучше, сэр. Вы поедете в качестве мистера Сипперлея, сэр.
Это уже слишком!
– Дживс, – сказал я чуть ли не со слезами, – вы сами должны понимать, что это ерунда.
– Я полагаю, сэр, что это самый практичный план. Пока вы спали, сэр, я навестил мистера Сипперлея, и он меня информировал, что профессор Прингль и его супруга не видели его с десятилетнего возраста.
– Верно, он мне сам это говорил. Но они засыплют меня вопросами о моей, то есть его тетке. Что я буду отвечать?
– Мистер Сипперлей любезно сообщил мне все сведения о мисс Сипперлей, и я записал. Я думаю, вы сможете ответить на все вопросы, сэр.
Дживс обладает дьявольской способностью убеждать. На этот раз он убеждал меня целых пятнадцать минут, пока не добился своего
– Смею заметить, сэр, что вы должны выехать как можно скорее, во избежание неприятных разговоров.
– Каких разговоров?
– За последний час, сэр, миссис Грегсон трижды звонила вам по телефону, желая говорить с вами. Я не осмелился сказать ей, что вы скоропостижно скончались, во избежание недоразумений.
– Тетя Агата! – побледнел я.