— Ядовитая, не ядовитая — а укусить могу, — ответила мне жена Рубина Тундры, кокетливо приподняв могущее плечико. На этом мы расстались. Впоследствии я слышал, что она сдала врачебный экзамен и работает экскурсоводом в Иерусалиме. Водит русскоязычных туристов на Голгофу.
— Очень трогательная история, — поделилась впечатлениями Бух-Поволжская, — у меня даже сердце защемило.
— Варвара Исааковна, — взволнованно спросил Борщевский, — Что с Вами? Вы себя плохо чувствуете?
— Пришла пора, она влюбилась, — по военному точно по военному точно выставил диагноз Пятоев.
— До каких пор? — взорвался Мустафа. Бух-Поволжской почудилось, что шейх встал на защиту её чести и достоинства, и её глазах мелькнули слёзы. Но плакала она напрасно. Шейх был возмущён совсем другим.
— Руки прочь от национального героя палестинского народа Иисуса Христа!
Долой провокационные экскурсии сионистов на Голгофу!
— Малыш простудил головку, — вновь выставил по военному точный диагноз впавший в народное целительство Пятоев.
— Нет, это не лёгкая простуда, — обеспокоено заметил Кац, — это тяжкое заболевание маленького, но мучительно любящего мозга.
— А я что говорю? — возразил Пятоев, — острый менингит головки в результате чудовищного перенапряжения, по-французски «un grand amour». Мы хорошо знаем, что Варвара Исааковна может быть безжалостна. Плюс непропорционально маленький организм. Вот нервная система и надорвалась.
— Сегодняшний день стал скорбным днём для всех ишаков в Офакиме и окрестностях, — поведал собравшимся безутешный Кац.
— И только Варвара Исааковна Бух-Поволжская…, — с большим подъёмом продолжил Пятоев, но был грубо прерван доктором Лапшой.
— Замолчите оба, — попросил заведующий отделением судебно-психиатрической экспертизы не в меру расходившихся младших медбратьев, и, обращаясь к Мустафе, голосом полным профессионального сопереживания, спросил:
— Вы ничего не путайте, мой маленький друг? Вы уверенны, что Иисус Христос был национальным героем именно палестинского народа? Ну, вспомните, дружок. Может быть, его деятельность простиралась в несколько другой плоскости?
— Иисус Христос, да благословит его имя Аллах, был пламенным борцом за справедливые права палестинского народа и был подло убит из-за угла сионистами, — не терпящим возражения голосом произнёс шейх Мустафа.
— То, что его убили сионисты, я уже где-то слышал. Но для нас важно не это, — доктор Лапша вёл беседу, руководствуясь принципами добрососедства и невмешательства во внутренние дела, — А вот тот факт, что вы просите Аллаха благословить его имя, свидетельствует о том, что Иисус Христос был мусульманином. Я правильно Вас понял?
— Неправильно, — возразил Мустафа, — Иисус Христос не только был, но и останется мусульманином во веки веков. И не пытайтесь запудрить мне мозги. Они у меня работают как дорогие швейцарские часы.
— С дешёвой ржавой кукушкой, — не смог не вставить реплику Кац. Но шейх проигнорировал его злобный выпад.
— Иисус Христос, несомненно, был сознательным стихийным мусульманином. Об этом красноречиво говорит вся его деятельность. Приведу пример: Иисус Христос изгоняет торговцев из Иерусалимского храма. А ведь именно с этого места Пророк Магомед через семьсот лет после описываемых событий на своём коне взлетит на небо. Далее. Христа распяли на кресте римляне, несомненные пособники сионистов. Что может быть долее весомым доказательством?
— Допустим я поверил, что Иисус Христос является мусульманином, — не стал вступать в богословскую дискуссию доктор Лапша, — Но как Вы можете доказать, что вышеупомянутый господин является национальным героем палестинского народа.
— Палестинцы — это жители Палестины, — веско заявил Мустафа.
— Может быть, по вашему, они ещё и евреи? — вновь не удержался Кац.
— Я требую призвать к ответу автора поэмы «Поц»! — возмутился шейх.
— Действительно, Ян. Вы переходите все границы здравого смысла, — укоризненно сказал Борщевский. Впрочем, в каком направлении данная граница пересечена, он не уточнил.
Но было уже поздно.
Маленький, но обладающий большим потенциалом шейх, пришёл в большое возбуждение. Заботливая Бух-Поволжская клала ему на лоб специально для него приготовленные малюсенькие компрессы, хотя по своему опыту она знала, что возбуждение это не снимает. Мустафа рвал и метал. Он с трудом сдерживал слёзы и обильно пересыпал свои опусы четверостишиями, ссылками на классиков, Аллаха и Карла Маркса, а так же экскурсами в 7000-летнию историю Палестины.
— Все, кто жил в Палестине, являются нашими предками. Это общепринятая в цивилизованном мире практика. В отличие от Родины, предков себе выбирают, — кричал Мустафа.
— А Родину почему не выбрать, если выбор есть? — удивился Пятоев, но шейх уже не слышал никого кроме себя.
— Современные египтяне считают себя наследниками египтян древних. Хотя в действительности это совершенно два разных народа, между которыми нет ничего общего. Они между собой даже не воевали. Русские ведут свою историю от Киевской Руси, хотя Киев на территории России и не находится. Англичане гордятся тем, что Англию завоевали викинги, тем не менее в действительности их завоевали бритонцы, населявшие северо-запад Франции (полуострова Бретань), хотя о существовании этого народа никто и не вспоминает. Бритонцы были кельтами. Викинги — германцами. Кельты — древнее население западной Европы. Германцы покорили почти всю западную Европу. Кельты были частично уничтожены, частично ассимилированы. Сейчас существует только два кельтских народа: ирландцы и валлийцы. Для англичан, которые давным-давно завоевали Уэллс, где живут валлийцы и, во времена Кромвеля завоевали Ирландию, вырезав половину её населения, сама мысль, что они были покорены кельтами — нестерпима. Поэтому в качестве завоевателей были приглашены викинги. Мол, викинги завоевали бретонцев, а потом и англичан. Исходя из этой логики, в битве на Чудском озере псов-рыцарей также разбили викинги, а не новгородцы, потому что Александр Невский был наполовину викингом.
— Турки считают себя потомками волков, — продолжил эту мысль Пятоев, — Ну и что из этого следует?
— А из этого следует тот факт, что жившие в древности в Палестине евреи являются предками современных палестинцев, а не предками современных евреев. Современные евреи — это религиозная секта, имеющая своих последователей в разных странах. И если, например, группа русских решило перейти из православия в иудаизм, то это ни коим образом не даёт им право селится в Палестине.
— Вы заблуждаетесь, голубчик, — мягко остановил его доктор Лапша, — евреи жили в Палестине, потом Палестина временно, на тысячу восемьсот лет, была оккупирована коварным врагом. В настоящее время евреи ведут борьбу за освобождение от чужеземного ига. То, что за это время на священной еврейской земле сменились толпы различных завоевателей, начиная от римлян и кончая англичанами, ничего в этом отношении не меняет. Пока нация существует, она является прямой наследницей своей истории. Вот если нас полностью уничтожат, тогда милости просим.
А то, что евреи не являются национальностью, так это милейший, чепуха. Англичане исповедуют англиканство, но при этом остаются англичанами по национальности. Народ может иметь специфически ему присущую религию, но при этом остаётся очерченным этносом. В нашем регионе это касается, к примеру, друзов.
— Меняет, — заупрямился Мустафа. — Вы сами не верите справедливость своих претензий. Согласно идеологической линии партии «Энергичная работа», возглавляемой лучшим другом сексуальных меньшинств Великим Вождём и Учительницей, нас нужно уговорить, что бы мы Вас не убивали. Но за это Вы должны вернуть нам оккупированные заметьте, а не освобождённые, территории. И оккупировали эти территории не мы, палестинцы, а Вы, их, вроде бы законные владельцы. ООН только об этом и говорит. Это точка зрения прогрессивная, его одобряет вся оплаченная нефтеналивными принцами мировая общественность. В конце концов, за это голосует половина израильских избирателей.
— Но из этих пятидесяти процентов двадцать — это палестинцы, имеющие израильское гражданство! Они голосуют за последователей Великого Вождя и Учительницы, совершенно справедливо полагая, что это политическое движение борется против существования еврейского государства. Палестинцы, имеющие израильское гражданство, являются пламенными патриотами своей Родины, пока не существующего государства Палестын, которое ведёт войну с Израилем, с конечной целью уничтожения последнего. И они участвуют в этой войне всеми доступными способами. В том числе, взрывая автобусы или голосуя за политические партии стремящиеся разрушить Израиль изнутри.
— Каждый должен бороться за мир как может, — согласился Мустафа.
Остальные тридцать процентов это частично обманутые, частично запуганные тысячавосьмисотлетним пребыванием в изгнании. Им кажется, что они настолько слабы, что не смогут защитить себя силой. И что безопасность можно купить. Но от выборов к выборам таких людей становиться всё меньше, и, я верю, когда-нибудь настанет день, когда к власти в стране придёт такое правительство, при котором государство сочтёт нужным защищать своих граждан.
— Этот день мы приближали, как мо-о-гли, — густым басом пропел Пятоев.
— Чем чаще я слышу шейха Мустафу, чем теплее я начинаю относиться к своей прежней жизни в России, — сообщил я, — Не могу сказать, что там мне совсем не доводилось сталкиваться с палестинцами, но там это было всё же в более приемлемых дозах и удобоваримых формах. Приведу пример. Когда я достиг возраста половой перезрелости, моя мама решила меня женить. Как-то она предложила мне встретиться с порядочной девушкой из приличной еврейской семьи. Энтузиазма это у меня не вызвало. Опыта встреч с порядочными девушками у меня не было никакого. Опыт встреч с девушками из приличных еврейских семей у меня был отрицательный. У меня была одна знакомая, попадавшая под эту категорию, но её владели два совершенно, на мой взгляд, взаимоисключающих желания. Она хотела бы выйти за меня замуж, но при этом не соглашалась ложиться со мной в постель. И хотя её мама в дальнейшем утверждала, что, если бы я взял её дочку в жёны, то в постель бы со мной она (дочка) легла бы непременно, судьбу я испытывать не стал. Тем не менее моя мама не оставляла надежду меня женить и периодически предлагала мне познакомиться с порядочной девушкой.
— Ну, с какой целью я буду знакомиться с порядочной девушкой? — искренне недоумевал я, слушая мамины предложения.
К тому времени я уже имел определённый вес в уголовном мире и считал себя самостоятельным человеком. Однажды, когда мама в очередной раз предложила мне встретиться с девушкой, но заранее предупредила, что она не еврейка и лупоглаза, я сказал, что лупоглазую я могу найти и еврейку, и отправился в Московскую хоральную синагогу на улице Архипова.
Если кто-то думает, что толпы еврейской молодёжи, собиравшиеся по праздникам возле синагоги, хотя бы в малейшей степени интересовались религией, тот глубоко заблуждается. Для широких еврейских народных масс это было единственное место, где можно было относительно просто найти себе жениха и невесту. Там я невесту себе не нашёл, но познакомился с Сашей Перельдиком. Перельдик был похож на Аполлона в годы расцвета его карьеры и вёл подпольные секции культуризма в разных концах Москвы. Это были непростые для частнопредпринимательской деятельности времена построения развитого социализма, и Саша бился в тисках безденежья и пристального внимания со стороны правоохранительных органов.
— Так жить невозможно, — говорил он мне, — я должен уехать из СССР, не смотря ни на что. На мизерную зарплату я жить физически не в состоянии, а воровать и брать взятки, как ты, я не буду, так как не желаю садиться в тюрьму принципиально.
— Да я не ворую, — оправдывался я, — мне люди сами дают.
В то время я работал врачом-психиатром и выставлял за умеренную плату диагноз «эпилепсия», который был совершенно не совместим со службой в армии. В те годы Советский Союз приступил как выполнению своего интернационального долга по просьбе Афганского правительства, и мои услуги пользовались устойчивым спросом.
Однажды Перельдик радостно сообщил мне, что собирается покинуть пределы Союза Советских Социалистических Республик и поселиться в Перу, с перспективой в дальнейшем осесть в Соединённых Штатах Америки.
— Почему ты решил, что тебя выпустят? — спросил я. Вопроса о том, что могут не впустить в Перу или США, тогда не у кого не возникало.
— Я женюсь на перуанке, — сообщил мне Саша.
— На Пуанкаре? — переспросил я. Обычно Перельдик звонил мне между двумя и четырьмя часами ночи. И в этот раз он побеспокоил меня ровно в 3 часа 15 минут по Московскому времени. Спросонья я решил, что Саша обольстил покойного Пуанкаре, который был президентом Франции после Первой мировой войны.