и не узнали бы, что же произошло! Однако на этом терпение комбрига закончилось: гибель
двух человек - не хухры-мухры, конечно, их можно списать на боевые, но можно и крупно
погореть, «внимательные глаза майора Пронина» во время войны увеличиваются в много раз!
Да и просто болтунов хватает... Короче, вызвал комбриг к себе начальника политотдела:
- Ну что, комиссар, что делать будем? Этот идиот нам всю бригаду взорвѐт, к бениной
матери!
- Командир! Я тебя не узнаю: ты что, не знаешь, как от человека избавиться? Послать
на повышение, пусть с ним кто-нибудь другой мучается!
- Кого? Солдата? На какое, блин, повышение? Ефрейтором, что ли?
- Есть идея! Где-то через месяц-полтора должны прийти разнарядки на военные
училища.
- У тебя что, комиссар, совсем от первоисточников крыша съехала? Животягин же
кретин, каких свет не видел! (Комбриг считал начпо другом, и посему позволял себе шутить
как угодно. Как потом выяснилось, напрасно! Но это уже другая история1)
- Ну и что? Подумаешь, одним кретином в армии больше! Зато у нас он служить уже
не будет, и ,если повезѐт, мы его в жизни больше не увидим.
- Да он и экзамены вступительные ни в жисть не сдаст! Он же тупой, как пробка!
- А мы ему поможем: надо срочно послать на него представление на орден. С орденом
в какое-нибудь тьмутараканское общевойсковое училище он пройдет без проблем, экзамен
будет проформой! А дальше - не наша забота!
- А если он откажется?
- От ордена? Животягин? Ни за что!
... - Больше о Животягине я ничего не слышал.
- Господи! А это -то вы как узнали? Говорите так, как будто присутствовали сами!
- А я и в самом деле присутствовал. У комбрига в соседней комнатушке его бункера
жила его секретарша, попутно исполняя роль ВПЖ - военно-полевой жены. Она, как раз
приболела, бронхит, я приходил еѐ лечить. Дверь была прикрыта неплотно, слышимость
такая, что даже немножко видимость...
Галкин налил по стопке и, не дожидаясь лейтенанта, быстро выпил, сморщился, выдохнул и закусил огурцом.
- А что, скажете, офицеров-дураков нет? Одни Скобелевы да Суворовы?
- Да есть, успокойся, и ещѐ какие! Год назад из нашей дивизии ушѐл на повышение
полковник Дозорцев, начальник артиллерии дивизии. Как- то на марше, на остановке, я
увидел, как он ест дягиль - лекарственную траву, в малых дозах полезную при ряде
болезней, но в больших - дягиль вреден и даже ядовит. Он ел, срывая «зонтик» дягиля и
целиком засовывая в рот. Я попытался объяснить ему, что он неправ, но его реакция сразила
меня наповал: "О чем я буду спорить с тобой, майор? Я ведь на целых две звезды умнее
тебя!» И это при том, что я всѐ-таки врач! Две умных звезды, как и следовало ожидать, не
спасли его от госпиталя, там все же не дали звездоносцу помереть , но умнее он не стал, я
знаю! Да что там полковник! Ты же представлялся командиру дивизии генералу Коптеву. Так
вот, всего месяц назад дежурил я по медроте. На нашем полигоне в Дретуни шли стрельбы из
танков. Только я собрался пообедать, как зазвонил телефон. На проводе - Коптев:
- Галкин, ты дежуришь? Отлично! Съезди на полигон, там солдата переехал танк.
Узнай, как там его состояние, и доложи!
- Товарищ генерал! Если его переехал танк, то состояние его стабильное, то есть он
стопроцентно мѐртв!
- Ты, б..., не умничай, ты, б..., езжай!
Очень не хотелось ехать чѐрт-те куда, да ещѐ неизвестно зачем, но пришлось.Так-то
вот!
Галкин , прищурившись, глянул на бутылку, вылил остатки спирта себе в стакан: