Д. Хармс
Бар-Йосеф и Шимон шли несколько отдельно от общей толпы и продолжали, активно жестикулируя, сразу два начатых ранее разговора.
Точно-точно тебе говорю, - горячился Святой, - у Меньшого духовный процесс пошел - просто поразительный.
- Прекра-асно. Но торгуют ведь не собственно в храме, а в пристройках Ирода Великого.
- И дай Бог здоровья покойничку. Это, можно сказать, другая комната того же дома. А сказано: "Дом Мой - весь! домом молитвы назовется..." Точно? Это мы с Меньшим тут на днях наткнулись... Я, когда буду в Храме, потребую остановить чтение Торы до решения вопроса о купцах. Он же очевиден.
- А чего твоего Меньшого двинуло, только когда ты перестал его тянуть?
- Значит, так надо. Чтобы каждый сам дошел. Он же и мяса не ест, и - что меня еще больше поразило - посуду у себя там моет, постель каждый день стелит и подметает. Молиться стал чаще, чем я...
- А я бы не советовал тебе идти здесь путем традиции: останавливать чтение и т.д. Если ты хочешь говорить от имени того, кто выше, то не ставь свои идеи на обсуждение тех, кто ниже.
- Ну, а как же?
- Разыграть гнев. Перевернуть лавки, может быть...
- Глупо... Да и когда это будет... Так Меньшой говорит мне...
В этот момент появилась Эстер. Она подбежала с возгласом: "Привет, мальчики!"- "слету" чмокнула Йошуа в щеку чуть выше его жидкой бороды. На лице Святого отразилось почти страдание. Все муки многолетнего обета прозвучали в его вопросе:
- Ну, зачем?
- Привет, Эстер! - сказал Шимон и тоже приветственно поцеловал ее в ухо... И тут появилось еще двое. Первый, с клеймом каторжника, грубо отпихнул взвизгнувшую Эстер и двинул Бар-Йосефа в переносицу. Тот взмахнул беспомощно руками в воздухе, но не успел упасть, так как другой жлоб встретил его кулаком в ухо и в тот же момент ударил Шимона ногой куда-то в живот...
Их били. Йошуа попытался заслониться от очередного удара в челюсть, но не успел. И тут-то в голове его и возник новый, ни из каких книг не почерпнутый тезис:
"И если кто ударит тебя в правую щеку - подставь левую."
Затекающим кровью глазом он видел, как рухнуло рядом бесчувственное шимоново тело.
Многое и другое... Но если бы
писать о том подробно, то,
думаю, и самому миру не
вместить бы написанных книг.
Иоан. 21.25
Конец.
12/IV - 10/VII 1993