– Я сам узнал о его существовании лишь недавно, – сказал, не дослушав, Бастурхан.
– Недавно? – Теперь складки образовались на лбу визиря. – Его биологическому компьютеру понадобилось всего несколько секунд, чтобы сделать правильный вывод. – А, понял! – радостно воскликнул он. – Это соответственно традициям вашего народа, так? Когда один напоил другого вкусным кумысом, а тот говорит: о, щедрый человек, ты спас меня от смерти от жажды, ты настоящий брат и теперь я должен тебе по гроб жизни, эта чаша кумыса являлась той чашей, которая… О, господи, когда же, наконец, я избавлюсь от этого кошмара, от всех этих бредней, которые…
– Ты что-то бормочешь, бойкий на язык человек? – сухо осведомился Бастурхан. – Почему, сказав о моем народе, твое морщинистое личико степного хорька, этого профессионального собирателя падали, этого нечистых помыслов зверька, перекосила столь брезгливая гримаса? Или ты опять взялся за старые штучки и решил еще раз испытать мое великое долготерпение на прочность? Хорошо, сейчас я покажу тебе, что оно не бесконечно, что даже долготерпение Повелителя имеет свой предел, хотя это и кажется столь невероятным и противоречащим законам управляемой им вселенной, что…
– Нет-нет, только вот не надо мне ничего показывать, – торопливо сказал Подберезовский. Он опять приложил руку к сердцу и заверил: – Каюсь. Не имел в виду ничего такого. Просто я слишком долгое время пробыл вне вашего прекрасного народа, маленько одичал среди своих бывших соплеменников. Потому мне и показалось забавным, что какой-то, – он метнул беглый взгляд на перевернувшегося с сонным ворчанием богатыря, – бомж устроился в ставке великого Потрясателя вселенной как в бесплатной ночлежке. Да еще, мало того, запросто храпит, словно…
– Это не бомж, – сказал, оттаяв, Бастурхан. Он отхлебнул кумыса. – Это дервиш. На его неказистом с виду халате – пыль звездных дорог, на его мозолистые пятки налипли породы самых дальних уголков вселенной, его глаза видели столько, сколько не смогут увидеть глаза самого зоркого, но ведущего оседлый в одном месте человека, его уши слышали голоса птиц и животных, которые…
По лицу Подберезовского чувствовалось, что он готов зажать свои собственные уши и закричать во весь голос, но визирь терпеливо дослушал затянувшуюся на добрых пять минут речь Повелителя и даже не моргнул глазом.
– Понятно, – кивнул он. – Так бы сразу и сказали, Владыка. Дервиш так дервиш, разве я против. Просто он мне напомнил одного человека. А как, простите, вы… черт, как бы это сформулировать… ну, как вы выяснили, что он ваш брат?
– О, эта целая история! Этот смелый воин преградил мне дорогу на Свердловск, – пояснил Бастурхан. – Мне доложили, что в степи, через которую я шел на этот город, сидит на стуле великий колдун. Своими заклинаниями он создал невидимую черту, через которую не смогли проехать мои разведчики-мотоциклисты. Шины их мотоциклов лопнули, едва они коснулись этой невидимой простому смертному черты. Я захотел посмотреть на этого человека лично и приказал своим воинам привести его в мою юрту. Мои воины не смогли выполнить приказ своего Повелителя, потому что этот человек выкрикнул секретные слова и отправил их в невидимый глазу мир, в котором они теперь проведут долгую тысячу лет, не видя своих родных и близких. Тогда я, великий хан и потомок великого хана, решил лично помериться с этим человеком силами, ибо никто кроме меня в мире смертных не смог бы этого сделать. Я повелел подготовить специальную площадку, на которой предстояло сразиться двум великим…
Боясь перебить, Подберезовский слушал речь Повелителя вселенной добрых десять минут и ничего не слышал. Он понял только одно – какой-то бомж случайно сорвал все его тщательно продуманные планы и заставил армию монголов пойти в обход Свердловска. Выходит, из-за двух идиотов – монгольского и неизвестно какого роду-племени – все его подготовительные мероприятия полетели ко всем чертям. Зря он вертелся бессонными ночами в промерзшей монгольской юрте, обдумывая план захвата России; зря Седой крутил динамо-машину, обеспечивая работоспособность его компьютера; зря его соратник и член будущего мирового правительства Бучайс согласно их задумке осуществлял веерные отключения электроэнергии целых областей, маскируя главную задачу – отключение электроэнергии стратегически важного Свердловска; зря он ездил по городам и весям опостылевшей холодной страны, оговаривая с ее алчными губернаторами условия продвижения монгольской армии через их территории… Готовый порвать этого чертового бомжа своими руками, Подберезовский вскочил, не в силах сдержать рвущиеся через край эмоции.
– Как какой-то бомж мог не пустить вас на Свердловск! – закричал он, бросаясь к висевшей на стене юрты штабной карте. – Какой еще, в жопу, колдун, какая, в жопу, заколдованная черта, от которой лопаются шины! Бастурхан Бастурханович, вы соображаете, что вы говорите? Вот… – он быстро переставил несколько разноцветных флажков, – где вы уже давно должны были быть! А вот… – он передвинул еще несколько флажков, – где вы есть сейчас по факту! Это вам для наглядности! Теперь вы видите, чем это грозит вам и вашей армии? Бастурхан Бастурханович, мы же с вами обо всем договорились! Я специально приехал выяснить, почему до сих пор еще не взят Свердловск, ведь из-за этого срывается наступление на…
Едва вскочивший визирь начал кричать, к нему бросились дюжие ребята из охраны с кривыми монгольскими саблями наперевес, но были на полдороге остановлены вялым жестом Повелителя. Еще одним вялым жестом он отправил их на место, и вскоре плечистые, прошедшие тщательный отбор воины замерли на корточках возле брезентовой стены юрты, зорко наблюдая за брызгавшим слюной визирем, готовые в любой момент отрезать язык нечестивца, посмевшего кричать на Повелителя, и отрубить руки, посмевшие без его разрешения трогать штабные флажки.
– Ты все сказал, слабый нервами человек? – дождавшись окончания истерики визиря, спокойно спросил его Повелитель. – Должен отметить, тебе здорово повезло, потому что сегодня я пребываю в благодушном настроении. Пребываю же я в таком настроении потому, что нашел брата. – Он кивнул на опять заворочавшегося во сне богатыря, который, словно подтверждая его слова, тут же с резким звуком выпустил газы. – Лучше присядь и выпей кумысу, он укрепляет нервы и бодрит ум.
Подберезовский обмяк. Он посмотрел на пристроившихся на корточках охранников и запоздало побледнел. До него вдруг дошло, какой опасности он только что подвергался.
– Прошу простить меня за невыдержанность, Повелитель, – промямлил он, присаживаясь. Еще пребывая в ужасе от только что сотворенного, он безвольно принял из рук обслуживающего монгола пиалу с кумысом и автоматически осушил ее до дна. Тут же опомнившись от противного вкуса во рту, он схватился за живот, будто сдерживая рвотный спазм, и в следующую секунду был оглушен хохотом наблюдавшего за ним Повелителя вселенной.
– Прощаю, – отсмеявшись, сказал тот. – Однако, должен тебя предупредить, смело рискующий жизнью человек, что в следующий раз ты такое послабление можешь и не получить.
– Но мы же договаривались, – хмуро сказал Подберезовский, еще придерживая живот рукой. Он умолк на секунду, словно прислушиваясь, что там происходит, и добавил: – Ну, насчет Свердловска.
– Я ни с кем никогда не договариваюсь, опрометчивый в предположениях человек. Я повелеваю.
– Да-да, конечно. Однако же, учитывая некоторые обстоятельства нашего сотрудничества… нет, не сотрудничества даже, пожалуй, поскольку вы наверняка ни с кем никогда не сотрудничаете… а… как бы это сформулировать…
Проснувшийся от шума дервиш некоторое время тупо смотрел на окружавших его людей, словно тоже не понимал, где находится и как сюда попал, затем его помятая от сна и размышлений физиономия слегка разгладилась, и он шумно зевнул. Присев и нашарив рукой стоявшую возле его войлока ополовиненную бутылку водки, дервиш допил остаток и хотел было швырнуть опустевшую посудину куда подальше, но посмотрел на кривые сабли охранников, передумал и аккуратно поставил ее на прежнее место. Затем он опять зевнул и хотел было вновь улечься спать, но внезапно его внимание привлек быстро говорящий и размахивающий руками визирь. Дервиш глухо заворчал и поднялся на ноги. Под цепкими взглядами охранников он грузной поступью приблизился к войлоку Повелителя вселенной и некоторое время стоял сбоку, метрах примерно в трех от разговаривающих, разглядывая увлеченного разговором, не замечающего его визиря. Внезапно богатырь издал громкое утробное рычание и сделал несколько шагов вперед. Подберезовский повернул голову на шум, и только сейчас заметив почти нависшего над ним огромного человека, закричал от страха. Он хотел вскочить, но не смог этого сделать по причине внезапной слабости ног.
– Бастурхан Бастурханович, кто это! – пронзительно закричал он, тыча пальцем в опять зарычавшего человека. – Бастурхан Бастурханович, убедительно прошу вас оградить меня от этого… этого...
Договорить он не успел. Рычание человека-горы стало совсем громким. Не обращая внимания на подскочивших и замерших рядом в ожидании знака Повелителя охранников, он протянул огромные ладони, схватил Подберезовского за лацканы пиджака и рванул вверх так, что затрещала ткань и на войлок щедро посыпались пуговицы.
– Где деньги, сука! – страшным голосом выкрикнул человек-гора в мертвенно бледное лицо повисшего в воздухе визиря. – Где обещанный откат за Всероссийский Автомобильный Альянс! – Он тряхнул трепыхающегося в воздухе Подберезовского с такой силой, что теперь посыпались пуговицы с его белой рубашки. – Сейчас вот как отшунтирую тебя коронарно!
Бастурхан сделал знак рукой, и готовые к решительным действиям охранники послушно отступили назад. Однако старший охраны тоже сделал знак и один из его воинов незаметно для Повелителя бесшумной тенью встал за его спиной. Тот же с интересом наблюдал за столь неожиданно развивающимися событиями.
– Бастурхан Бастурханович… – прохрипел задыхающийся в объятиях силача олигарх, – убедительно вас прошу… прекратите же это безобразие… оградите меня от этого сумасшедшего, ведь я ваш визирь, я незаменим и…
Повелитель встал и, шагнув к двоим, мягко положил руку на плечо дервиша.
– Оставь его, брат, – так же мягко сказал Повелитель в его побагровевшее от ярости лицо. – Ты уже доказал свою силу, визирь же мой является человеком умственного труда, он физически слаб и по причине этой слабости не может соперничать с богатырями.
Дервиш глухо проворчал что-то нечленораздельное. Несколько секунд он бессмысленно смотрел на Бастурхана покрасневшими маленькими глазками, затем его кисти разжались и визирь с приглушенным писком упал на войлок. Не вставая, он быстро, на четвереньках отбежал в сторону, уперся головой в ногу воина из охраны и, обогнув его, по-собачьи потрусил дальше, пока не достиг стенки юрты.
– Вы знакомы? – спросил Бастурхан у тяжело дышащего дервиша.
Тот опять глухо что-то проворчал и грузно осел на войлок, на место, где только что сидел, размахивая руками, визирь. Бастурхан тоже опустился на свое место.
– Вы знакомы? – спросил он у замершего в углу на корточках визиря. Испуганными глазами тот наблюдал за еще не растратившим запала ярости здоровяком.
Не получив ответа ни у одной из сторон, Повелитель вздохнул.
– Водки! – негромко выкрикнул он, и немедленно выбежавший из-за кухонного полога человек, в мгновение ока оказавшийся рядом, бесшумно поставил на войлок поднос. Бастурхан лично налил полный граненый стакан и поднес его здоровяку. – Пей, дервиш, – сказал он совершенно лишнюю фразу, потому что не успел он ее договорить, как стакан опустел. – Теперь объясни мне, откуда ты знаешь этого человека. – Он указал пальцем на визиря, затем этим же пальцем поманил его к себе. – А ты иди сюда. Не подобает моему визирю сидеть в стороне, подобно лисице, которая улизнула в свою нору и трясется там от страха на потеху загнавшей ее своре.
– Бастурхан Бастурханович, я, конечно же, очень ценю ваше приглашение, однако…
– Я сказал, подойди, дрожащий осиновым листом человек, иначе я прикажу своим воинам доставить тебя сюда силой.
– Но, Бастурхан Бастурханович, вы можете гарантировать мне, что этот сумасшедший… – Заметив взгляд Повелителя, Подберезовский быстро вскочил и, не менее быстро переместившись в пространстве, уже через пару секунд сидел, выбрав место поближе к Повелителю. Исподлобья он настороженно следил за каждым движением сердито сопевшего дервиша.
– А теперь шутки в сторону. Я хотел бы услышать внятные объяснения произошедшего, – жестко сказал Бастурхан. – Кто из вас начнет первым?
– Знать его не знаю, – буркнул Подберезовский. – Бастурхан Бастурханович, можно мне тоже выпить?
– Кумыс перед тобой, потерявший зоркость глаз человек, – спокойно сказал Повелитель.
– Но вы же знаете, меня от него пучит… – Подберезовский озабоченно приложил ладонь к животу. – Кажется, там еще не прижилась недавно выпитая доза.
– Хорошо, пей водку, она тоже перед тобой, – позволил Повелитель. – Все равно настоящим монголом тебе не стать, слабый животом человек.
Подберезовский потянулся было к литровой бутылке «Столичной», но дервиш издал низкий рычащий звук и он испуганно отдернул руку.
– С вами не соскучишься, – усмехнулся Бастурхан. Он сделал знак и человек с кухни принес еще один поднос. – Итак? – подбодрил он собравшихся, терпеливо дождавшись, пока визирь, наливший себе водку трясущейся рукой, не выпил ее, не отводя настороженного взгляда от исподлобья наблюдавшего за ним дервиша.
– Эта падла мои деньги украла, – скрипуче сказал тот.
– Это правда? – спросил Бастурхан.
– Знать не знаю этого человека, – излишне торопливо возразил Подберезовский, но под пристальным взглядом Повелителя сник и буркнул: – Ну, похож он на одного… Тому я действительно немного должен остался. А этому нет.
– А кто тот человек?
– Он… – Подберезовский замялся. – Он, как бы это сказать… Ну, он наподобие вас, тоже повелитель. Только бывший. Он сейчас вообще в анабиозе лежит.
– Повелитель? – Бастурхан приподнял брови.
– Ну, России.