– Если отправить воинов самолетом аэрофлота из ближайшего крупного города, имеющего аэропорт…
– Нет, – перебил его Повелитель, – мы не можем довериться крылатым машинам. Евросоюз еще не до конца определился в оценках нашего освободительного продвижения на восток. Его спецслужбы могут чинить нашим воинам препятствия в аэропортах считающих себя цивилизованными государств… Полагаюсь на твою воинскую смекалку, – помолчав, наконец сказал он. – Я же просто ставлю задачу.
– Сколько времени ты даешь на ее реализацию, Великий? – деловито спросил Инчигул.
– Два дня, – опять помолчав, сказал Бастурхан. – Когда светящийся шар дважды обежит свои владения, когда ночное светило дважды зальет землю своим холодным серебром, ученый китаец должен стоять передо мной и внимательно слушать мои указания.
На лице тысячника не дрогнул ни единый мускул.
– Через два дня ученый китаец будет стоять на коленях перед твоим войлоком и записывать твои первые указания, Повелитель, – уверенно сказал он. – Одно из упомянутых тобой светил даже не успеет описать полный круг. Для моих воинов не существует невыполнимых задач.
– И это так, – сказал Бастурхан…
Не далее чем через час от вставших лагерем монголов отделилась группа мотоциклистов количеством пятьдесят единиц в защитных пылевых масках. Это были воины ударной сотни, которой за заслуги в боях было присвоено звание сотни имени Жугдэрдэмидийна Гуррагчи.* (Жугдэрдэмидийн Гуррагча: первый монгольский космонавт, доктор технических наук. Живет в Улан-Баторе. С марта 2005 года – депутат Великого государственного хурала Монголии от Монгольской народно-революционной партии. Занимает пост президента монгольской Ассоциации Монголо-Российской Дружбы.)
Они быстро набрали скорость и через минуту превратились в маленькие точки. Возглавлял группу сотник Енгур, высокий статный монгол тридцати лет с наголо выбритой головой. Через несколько часов езды по пересеченной местности ехавший первым Енгур снизил скорость – вдали показалось шоссе, которое, согласно заранее изученной карте, вело в город «Н».
Сотник остановился и приглушил мотор. Остальные проделали то же. Он достал бинокль, и то же проделали еще пять человек – десятники. После нескольких минут изучения обстановки Енгур опустил бинокль и повернулся к соратникам.
– Судя по всему, паники нет. Они не ожидают, что мы пойдем этим путем. Если меня не подводит зрение, в город и из города следует примерно одинаковое количество автотранспорта. Судя же по тому, что поток автомобилей беспрерывен и нет пробок – милицейский пост на въезде в город отсутствует.
– Зрение тебя не подводит, храбрый Енгур, – подтвердил один из десятников. – Как ты рассчитываешь попасть в город?
– Светиться прежде времени не будем, – решил сотник. – Дождемся подходящего транспорта и на нем въедем в город.
– У нас нет гражданской одежды, – осторожно заметил десятник Ильчебай.
– Проблема решаема, – сказал Енгур. – Ильчебай, посылай своих воинов на шоссе. Остальным – отдыхать…
Через некоторое время в город въехали четыре грузовые фуры. На пассажирских местах в кабинах сидели сурового вида монголы. В руках каждого было по мощному «Моссбергу 500», дула которых упирались в ребра водителей. Выбрав место потише, фуры съехали на обочину и остановились. Из прицепов высыпали монголы в разномастной одежде. Многие были облачены в спортивные костюмы, некоторые щеголяли в джинсах и свитерах, а один из десятников красовался в строгом деловом костюме при галстуке – все от Версаче. В целом внешний вид переодевшихся монголов производил весьма благоприятное впечатление, если опустить такую мелочь, что одежда на них была в основном не по размеру. На ком-то конфискованные у гражданских людей тряпки болтались, кому-то они, наоборот, были откровенно коротки. Примерно половина отряда осталась в военной форме – Енгур счел, что не стоит терять время, достаточно того, что в каждой тройке было уже не менее одного-двух в «гражданских» платьях.
Воины деловито распахивали задние борта, ставили сходни, сгоняли на асфальт своих затаившихся во тьме железных коней. Вышедшие из кабин водители собрались в кучку и молча смотрели на всю эту суету. Заметив выражения их лиц, Енгур подошел к водителям вплотную.
– Переживаете за свой груз? – поинтересовался он.
Содержимое фур было скинуто возле трассы, в близлежащем леске, и относительно его сохранности сомнений быть не могло – еще во время проведения работ по выгрузке рядом откуда ни возьмись появились вездесущие бомжи.
Один из водителей, небритый мужчина в спортивном костюме, молча махнул рукой.
– Считай, нет уже груза, – сказал другой, в шортах и майке.
– Ничего, – подбодрил их сотник, – надеюсь, страховые компании сполна возместят вашим фирмам ущерб.
– Ага, – пробурчал небритый, – как же. Год будут расследовать, потом еще год отписываться, а потом…
– Ну, извините, – мягко сказал Енгур, однако никто из водителей этой мягкости не поверил – все четверо с опаской косились на его заткнутый за пояс короткоствольный «Панч». – Претензии можете направлять в письменном виде своему правительству, не сумевшему до сих пор решить проблемы развития в вашей стране достаточно цивилизованного бизнеса с человеческим лицом, когда любая страховая компания просто обязана…
Водители раскрыли рты. Один хотел было что-то сказать, но тут к ним приблизился Ильчебай.
– Мы готовы, – доложил он и Енгур, прощаясь, помахал водителям рукой. Затем оглядел кучку собравшихся рядом зевак из горожан и помахал им тоже. – Ничего, скоро власть сменится, – крикнул он через плечо, отдаляясь. – Вот цивилизация дошла и до вашего города. Смею вас заверить, господа, у нас не очень-то забалуешь. У нас во всем дисциплина и порядок, поэтому любая страховая компании будет выплачивать пострадавшим ущерб еще до возникновения страхового случая… Привет и удачи вам на дорогах!
– Во дает, – прокомментировал водила в шортах, глядя на ловко вспрыгивающих на мотоциклетные седла монголов. – Как по писаному шпарит. Я словно на политинформации побывал. Ну, армейской, еще тех, советских времен...
Сказав это, он угодил в самую точку. Енгур начинал свою карьеру военного еще в народной монгольской армии как раз в должности политрука, но предложи ему сейчас право выбора, он не колеблясь выбрал бы непобедимую Орду Повелителя, хотя и претерпел, если разобраться, некоторое понижение в звании и должности. Что там какая-то старорежимная монгольская армия против нынешней непобедимой Орды! Одно это слово внушало страх и ужас неприятелю, равно как отвагу и гордость за свое войско его бесстрашным бойцам.
– Итак, разбиваемся по группам в три-пять единиц, – отдавал последние распоряжения Енгур, и тон его совсем не был похож на тот, которым он только что говорил с гражданскими лицами, водителями ограбленных машин. – Главная задача: во что бы то ни стало добыть ученого китайца. Заодно, уж если мы все равно будем колесить по городу, попутная задача: сбор разведданных. Обращайте внимание на все, что может пригодиться в дальнейшем, когда мы будем этот город брать. Все запоминать. В контакт с местным населением вступать только в самых крайних случаях. Стараться избегать встреч с представителями закона. При попытках задержания стрелять в них без предупреждения и немедленно уходить. При возникновении надобности разрешаю для дела реквизировать у гражданских лиц их автотранспорт и денежные средства. Поддерживать связь постоянно, отключать рации запрещаю… – Енгур подумал. – Все в достаточной мере знают русский язык?
– Я немножко-немножко не знай, – виновато сказал молодой воин с вытянутым лицом.
– Я тоже немножко-немножко, – сказал другой.
Поднялось еще с десяток рук.
– Ничего, – сказал Енгур. – Одного, знающего язык, в тройке вполне достаточно. Если вопросов нет, разъезжаемся.
Монголы заурчали моторами и вскоре разъехались по городу небольшими мотоциклетными группами по три-пять бойцов в каждой. Поиски ученого китайца начались…
Глава 42. Президент. Совещание министров
Чрезвычайная комиссия собралась на чрезвычайное совещание в Секретном зале Секретного кремлевского дворца. Расположившиеся по бокам длинного стола министры, в торце которого восседал президент, давно выпили всю минеральную воду, однако новых порций воды никто не подносил. Все давно съели легкие закуски в виде безвкусных армейских галет и чертовски проголодались, но еды – даже новых порций галет – тоже никто не подносил, и на перерыв, во время которого можно было посетить бар, никто не отпускал. Кажется, президент задался целью, чтобы главы министерств на своих желудках прочувствовали всю эту чрезвычайность ситуации, из-за которой и было назначено совещание. Сам он несколько раз ненадолго, не более чем на минуту, отлучался, но министры подозревали, что за эту минуту он успевал перехватить что-то энергетическое, калорийное. Правда, имела хождение и еще одна версия: каждый раз президент был новым, то есть, за стол по очереди усаживались двойники. Таким образом президент, или каждый новый президент, был свежим и бодрым; не имевшие же двойников министры выглядели подобно заканчивающим дистанцию марафонцам.
– …поэтому монголы беспрепятственно передвигаются по суверенной территории Российской Федерации. Стоит же нам предпринять любого рода оборонительные действия, сразу появляются независимые европейские наблюдатели. Они фиксируют «нарушения», размахивают всевозможными конвенциями, которые щедрой рукой подписывал не глядя прежний президент, и требуют строгого соблюдения всех договоренностей. Соответственно таковым, мы не имеем право применять авиацию, тяжелое вооружение и вообще любого рода летальное оружие, даже обычное, легкое стрелковое. Более того. Считается, что монголы пришли к нам с гуманитарной миссией и мы едва ли не должны оказывать им всяческое содействие... – Министр обороны достал платок и протер взмокший лоб. Затем потянулся за минеральной водой, вспомнил, что вода давно выпита, и некоторое время сидел с нелепо протянутой рукой, поглядывая то на стоящую перед ним бутылку, то на президента.
– Какие меры приняты для недопущения паники среди населения? – спросил тот, не замечая его намекающего взгляда. Затем неспешно и, кажется, нарочито шумно налил себе минеральной воды из бутылки, которая каким-то чудом оставалась запотевшей от холода на протяжении многих часов, и с удовольствием отпил небольшой глоток.
Министр по чрезвычайным ситуациям зашелестел бумагами.
– Отключена междугородняя связь любого вида, жителям запрещено покидать свои города, запущена мощная информационная кампания, цель которой – развенчание слухов о нашествии монголов; с беженцев взята подписка о неразглашении.
– Вот, учитесь работать у господина Шойгенова, – сказал президент, вроде не обращаясь конкретно к министру обороны, но тот опять протер лоб. – Знаете, я склоняюсь к мысли о постановке вопроса относительно снятия вас с занимаемого поста, – как бы размышляя, продолжил президент. – А поскольку обстановка в стране, равно как и наше заседание, чрезвычайная, тянуть с этим не станем. Кто «за»? – Он первым приподнял руку и над столом тут же поднялся частокол по-пионерски задранных ладоней. – Единогласно, – подытожил президент и теперь опустил руку куда-то под крышку стола.
Внезапно под министром обороны разверзся пол и он вместе со стулом ухнул куда-то вниз, даже не успев вскрикнуть. Паркетные створки тут же сомкнулись и место стало выглядеть так, словно и не было тут никогда ни стула, ни восседающего на нем министра обороны. Пораженные министры ахнули, кто-то даже закричал, но его крик тут же оборвался, как бывает, если человека, призывая к молчанию, жестко тыкают локтем в бок.
– Надо же, – поразился президент, вроде бы не замечая, как заерзали потрясенные министры, приглядываясь к полу под своими ногами, – экая неприятность… Наверное, недоработка строителей. Надеюсь, никто из вас не думает, будто подобное мог кто-то подстроить специально? – Первым отрицательно помотал головой только что сунувший валидол под язык министр по связям с общественностью. – Вот и правильно, – одобрил президент и обвел внимательным взглядом бледных, судорожно вцепившихся в стол министров. – Подобная дичь возможна только в голливудских фильмах про агента «ноль-ноль семь»… Однако же, продолжим работать. Позвольте представить вам нового министра обороны. – И с этими словами опять запустил руку под крышку стола.
Паркетные створки опять распахнулись и из-под пола плавно выехал стул с молодцеватым лысоватым мужчиной. Он как ни в чем не бывало кивнул собравшимся и представился: – Генерал Драчев. Герой кавказской кампании… – Новый министр как-то сразу вписался в обстановку, словно сидел здесь с самого начала совещания, и через несколько минут кое-кто уже начал сомневаться, не привиделся ли ему министр старый. Был ли он вообще?
Кто-то из присутствующих тоже сунул руку под стол и тайком перекрестился.