– У нас в Монголии нет лампочек, – коротко пояснил шофер. – Ну, у тех, кто не живет в городе, конечно.
– А-а-а-а... – протянул кто-то. – Понятно... Ну все, поздравляю, господа. Кажется, все страхи остались позади. Приехали.
Монгол профессионально плавно затормозил и впервые повернулся к пассажирам – кажется, на что-то намекая.
– Не говори «гоп»... – проворчал губернатор, с кряхтением поднимаясь с сиденья. – Вот когда окажемся дома, в своих кроватях, тогда...
– Дайте ему кто-нибудь на чай, – сказал владелец концерна по производству сладостей, которому Бастурхан оказал великую честь, повелев снабжать его армию мороженым из кумыса, и который уже лихорадочно соображал, где бы ему достать столько кобыл, чтобы надоить из них необходимое количество молока. О том же, что Повелителя вселенной можно ослушаться, после сегодняшней встречи он не мог допустить и мысли, равно как и другие участники встречи – такое впечатление произвел на всех сухого телосложения долговязый монгол, густым ароматом носков которого они сегодня были вынуждены наслаждаться на протяжении четырех часов без права на перекур.
Трое с озабоченными лицами принялись шарить по карманам и вскоре вынуждены были констатировать категорическое отсутствие наличных денег.
– Карточку примешь? – на полном серьезе, одышисто спросил владелец судоремонтного завода, но монгол снисходительно махнул рукой:
– Не извольте беспокоиться, господа, за все уплачено. Считайте, прокатились за счет Орды. Повелитель вселенной распорядился.
– Хвала Повелителю, – поторопились в один голос провозгласить бизнесмены и, выбравшись, наконец, из микроавтобуса, почти столь же синхронно тихо добавили: – Чтоб он сдох, собака...
Их уже обступили молодые, спортивного вида люди в костюмах с характерными выпуклостями под пиджаками. Поскольку кроме водителя микроавтобуса в пределах прямой видимости монголов больше не было, а телохранители испытывали чувство вины за пусть и вынужденное, под давлением силы, но имевшее место нарушение трудовой дисциплины, выразившееся в оставлении охраняемых тел без присмотра, четыре боевые группы принялись сверлить друг друга преувеличенно подозрительными взглядами.
– До завтра, господа, – наконец сказал лидер четверки. – Надеюсь, все наши неприятности остались позади.
– Уверен в этом, – согласился владелец концерна по производству сладостей, внезапно осененный блестящей идеей закупать кумыс для мороженого в самой Монголии и как-то упустивший из виду, что все трудоспособные работники коневодческих монгольских ферм находятся сейчас в России, и один их таковых только что подвозил их в новеньком «японце».
Двое остальных просто молча кивнули и направились к своим машинам. Четверым оставалось миновать небольшой реденький лесок, выехать на уже отличную автотрассу, и вскоре они окажутся в относительной безопасности, если забыть о том, что у Повелителя вселенной длинные руки и он при нужде достанет любого из них в любой оккупированной Ордой точке России – даже, возникни такая необходимость, заберется в спальню и вытряхнет из собственной постели.
Несмотря на усталость, четверо чувствовали невероятную эйфорию от того, что остались живы и могут сейчас пить коньяк из походных барчиков, или просто смотреть на мелькающие за окнами деревья, поэтому, не в силах сдержать эмоции, немедленно соединились и принялись переговариваться между собой по мобильным телефонам в режиме «конференция».
– Это еще что такое? – оборвав неспешно льющуюся речь главы губернии, внезапно вскричал едущий первым потенциальный производитель кумысового мороженого.
– Что там? – синхронно воскликнули коллеги и принялись тревожно вглядываться вперед. Они уже выезжали из казавшегося пустынным леска, когда внезапно окружающее пространство прорезали лучи мотоциклетных фар и стало светло, как бывает ярким солнечным днем при полнейшем отсутствии облаков. Кортеж из машин патронов и их верных телохранителей сбавил ход и вскоре был вынужден остановиться окончательно – дорогу перегородил монгольский мотоциклист в круглых пылезащитных очках. Он сидел расслабленно, подобно вымотанному дальней дорогой байкеру, и лениво покручивал ручку газа, отчего из выхлопной трубы мерно вырывались небольшие клубы сизого дыма. – Господи, сколько же их!
Действительно. Внезапно оказалось, что лес пуст обманчиво – из-за деревьев выезжали все новые и новые, вооруженные увесистыми винтовками мотоциклисты, и казалось, число их бесконечно. Вскоре бизнес-кортеж оказался окружен несколькими сотнями бойцов Народной монгольской армии.
– Да их тут не меньше тысячи! – воскликнул владелец металлургического завода, чувствуя, как струится пот, затекая за шиворот, и даже не имея сил промокнуть шею платком. Еще у него было ощущение, что мочевой пузырь сейчас лопнет от перенапряжения, хотя он никак не мог быть полным, ибо был опорожнен возле микроавтобуса, перед пересадкой в личный автотранспорт.
– Если не больше! – визгливо прокричал еще кто-то из четверки. – Но что это значит! Что от нас хотят! Мы же подписали все бумаги! Повелитель что, обманул нас, когда сказал, что не имеет к нам претензий, что мы свободны и...
Конечно же, они ошибались. Повелитель вселенной не мог обмануть кого-либо в принципе – для человека подобного ранга это было слишком мелко; а число бойцов никоим образом не превышало тысячи – их было чуть более пяти сотен: количество, недостаточное, чтобы заполнить средних размеров стадион средних размеров города, но, учитывая доблесть и умение воинов Орды, вполне достаточное для того, чтобы взять этот же город с боем.
Тем временем мотоциклисты сомкнули кольцо вокруг плененных «Мерседесов», оставив с одной стороны щель – неширокую, но вполне достаточную для проезда легковой автомашины. Потянулись минуты ожидания, которые сидящим в престижных автомашинах показались бесконечными. Монголы не выдвигали никаких требований и вообще не предпринимали никаких действий, но одно только их бездеятельное присутствие навевало на пленников такой ужас, что паралич охватил даже видавших виды и довольно дорогостоящих телохранителей бизнесменов. Так, в относительной тишине, если не считать работающих на холостых оборотах двигателей, прошло около десятка минут. Внезапно монгол, перегородивший дорогу первым, словно подчиняясь неслышимой команде, отъехал, и бизнесмены увидели, что к ним приближается еще один автомобиль. Фары на миг ослепили затаившихся в машинах олигархов местного пошиба, затем погасли, и автомобиль, оказавшийся шестисотым «Мерседесом», точной копией двух машин бизнес-кортежа, остановился. Из него никто не вышел и еще около минуты прошло для пленников в тревожном ожидании неизвестного. Затем к ним приблизился тот, первый, монгол и сделал недвусмысленный знак выйти из автомобилей.
Из первой машины вылез огромный охранник и, едва переставляя ноги, походя на человека, идущего на верную гибель, приблизился к оказавшемуся старшим монголу. Выслушав пару коротких фраз, он вернулся к своей машине и, согнувшись, буркнул смертельно перепуганному хозяину через приоткрытое тем окно:
– Велят всем выйти. Иначе, грозят, будет плохо.
– Мне и без того нехорошо! – визгливо прокричал глава местной администрации, впервые пожалев о своем участии в почти законной приватизации госсобственности, принесшей ему чуть менее двух сотен миллионов долларов, и о том, что вообще подался в свое время в бизнес, побрезговав окладом младшего научного сотрудника, пусть тот даже и не выплачивался сейчас таковым, как раз благодаря тому, что он, как губернатор, приватизировал теперь все выделяющиеся на эти зарплаты фонды. С другой стороны, если бы он не подался в губернаторы, эти зарплаты не были бы разворованы и выплачивались бы сейчас регулярно, а посему... Он почувствовал, что от обдумывания всех этих взаимоисключающих положений сейчас попросту свихнется, и потому просто прокричал еще раз, еще более визгливо: – Не пойду! Пусть делают, что хотят! У меня справка есть! От самого Повелителя вселенной! Пусть только попробуют меня тронуть! Я... – У него действительно была бумага, выданная канцелярией Бастурхана, разрешающая ему проезд по подконтрольной Орде территории, на манер тех, что выдают заплатившим надлежащую дань дальнобойщикам местечковые бандиты. – Я... я еще совсем молодой! Я не хочу умирать!
Его крик услышали до сих пор находящиеся на связи коллеги, и их теперь бросило в жар, хотя только что они были холодными от охватившего их ужаса.
– Хотите, чтобы мы достали вас из машин принудительно?
Увидев появившуюся в приоткрытом окне круглую смуглую физиономию, губернатор пронзительно закричал. А в следующий момент, подобно увесистому кулю, набитым чем-то мягким, выпал прямо в дорожную пыль, потому что чья-то рука с силой рванула дверцу автомашины. Трое его товарищей все же смогли преодолеть себя и вышли вполне самостоятельно. Охрану монголы силой запихали обратно в автомашины, и через минуту в свете фар на открытом пространстве стояли, пошатываясь, четыре согбенные, рано располневшие мужские фигуры. Преодолевая дурноту, они неотрывно смотрели на чужой «Мерседес», интуитивно догадываясь, что кто-то, должный появиться из него, принесет им разгадку происходящего, которая окажется либо смертным приговором, либо, напротив, индульгенцией...
– Что, господа, не ждали? – Бодро выпорхнувший из автомашины человек в белоснежном костюме шел к ним и улыбался, широко распахнув руки, словно намеревался заключить в объятия всех сразу. В одной из его рук чернела тонкая кожаная папка. – А уж страху, вижу, натерпелись... И тут выхожу я, весь в белом. Ваш, можно сказать, спаситель.
– Б-б-борис Аб-б-брамович... – откровенно стуча зубами, растерянно выдавил из себя кто-то из четверки. – Но откуда вы тут...
– Вы же в розыске! – неожиданно для себя ляпнул губернатор и тут же прикусил язык, запоздало сообразив, что именно этот человек командует остановившими их монголами.
– Как видите, я уже нашелся, – бодро сказал Подберезовский, приблизившись к ним вплотную. – Рад вас видеть, господа, на своей земле.
– Н-на своей? – тупо переспросил будущий снабженец монгольской армии мороженым из кумыса.
– Именно так, господа, именно так, – радостно подтвердил Подберезовский, поочередно протягивая каждому крепкую сухую ладонь. – Перед вами повелитель номер два, прошу любить и жаловать. Первый Повелитель повелевает, как и полагается, вселенной, ну а я, повелитель более, так сказать, скромный, более мелкого масштаба, повелеваю делами земными. – Он пробежался по четверке быстрым цепким взглядом. – Итак, приступим к делу... Господин Коган, если я не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, – буркнул губернатор. – Чем обязан?
– Пустая формальность, господа, – все так же бодро сказал Подберезовский, – пустая формальность... Вам и требуется-то всего лишь подписать парочку бумаг, не более того. Уверен, мы справимся с этим быстро, я нисколько вас не задержу. И поскольку работать приходится в полевых условиях, прошу сюда... – И первым направился к своему «Мерседесу». Приблизившись к нему, он положил на капот папку, извлек из нее несколько бумаг и деловито разложил их на блестящей полированной поверхности. – Вот, ознакомьтесь и проставьте свои подписи. Тут всех дел-то на пять минут, не больше. Скоро будете в своих любимых пижамах смотреть сладкие сны...
– Я не сплю в пижаме, – проворчал губернатор, надевая извлеченные из футляра очки. Чувствуя какой-то подвох, он словно бы боязливо склонился над капотом и в свете мотоциклетных фар принялся изучать бумаги. Остальные проделали то же самое, за исключением третьего, которому для изучения документов не потребовались очки. – Что это! – воскликнул губернатор, первым осознавший, что именно предлагает ему подписать находящийся в международном розыске олигарх. – Этого не может быть! Это попросту невозможно!
Примерно такие же возгласы издали остальные, внимательно и даже не без некоторого сочувствия выслушанные Подберезовским.
– Но как же этого не может быть, если вот оно, перед вами, – укоризненно, словно объясняя несмышленым детям прописную истину, возразил он.
– Но это... это настоящий грабеж! – закричал губернатор. В следующий момент он опомнился, с опаской покосился на бесстрастные и оттого почему-то еще более страшные физиономии окружавших их монголов и поспешил взять себя в руки. – Это грабеж, – значительно тише повторил он.
– Остальные тоже так думают? – сухо осведомился Подберезовский.
Трое, тоже ознакомившиеся с документами, почти синхронно кивнули.
– Мы уже подписали надлежащие договоры с Повелителем вселенной, – мрачно сказал губернатор. – Мы готовы выплатить затребованную им разовую сумму, затем ежемесячно выплачивать десятину, но... но то, что предлагаете вы... это же...
– Подписанные вами договоры утратили силу, – спокойно пояснил Подберезовский. И философски заметил: – Все течет, все меняется. Бизнес, знаете ли. Форс-мажор. Не мне вам объяснять.
– Но какие изменения могли произойти за столь короткий срок! – возмутился кто-то. – Мы покинули юрту Повелителя всего каких-то полчаса назад!
– Писари, подготовившие бумаги, по недотепистости допустили ошибку, – все так же спокойно сказал Подберезовский. – Они уже наказаны. А Бастурхан Бастурханович велел вас догнать и эту ошибку исправить...
– Но вы же фактически предлагаете нам переписать все наши активы на вас, – недоверчиво сказал губернатор.
– Ну вы скажете! – возмутился Подберезовский. – Так уж прямо и все! Всего лишь по пятьдесят одному проценту, господа, всего по пятьдесят одному проценту. Прошу отметить мою щедрость, ведь я оставляю вам добрую половину! Ну, почти. Всего без какого-то несчастного процентика.
Четверо переглянулись и некоторое время стояли, не зная, что делать. Наконец губернатор решился.
– Знаете, Борис Абрамович... – прищурившись, начал он. – Зная вас... ну, пусть не лично, но... Зная ваши методы работы... Сомневаюсь, что вы выполняете распоряжение Бастурхана, как вы выразились, Бастурхановича. А вы не боитесь, что он узнает о вашей самодеятельности?