– Итак, вот уже 50 дней, как ФБР безуспешно осаждает здесь, близ города Уэйко, ранчо Маунт-Кармел, где забаррикадировались 80 членов секты «Ветвь Давидова». На ранчо давно отключены электричество и водопровод; по ночам осажденных стараются лишить сна, транслируя на максимальной громкости кошачье мяуканье и хит "These Boots are made for Walkin' " – это самая свежая идея, осенившая ФБР-овских спецов по психологической войне…
Тут как раз саунд-трек обновляется – и сводный краснознаменный хор бойцовых котов временно сменяет у микрофона обутая по полной лауреатка Грэми:
These boots were made for walking `n' that's just what the'll do
One of these days these boots are gonna walk all over you…
«Однажды эти башмаки пройдутся по тебе!» – грозит осажденным Нэнси Синатра.
– Всё это, однако, – продолжает телерепортер, – не возымело действия: сектанты по-прежнему отказываются сдаться. И, судя по всему, дело идет к штурму. К ранчо уже стянута целая армия – более семисот человек; за последние сутки сюда, по нашим сведениям, был переброшен армейский спецназ – отряд «Дельта», а также бронетехника и боевые вертолеты… Мистер Трэвис, пару слов для «Независимого телевидения Республики Техас»! – бросается он наперерез спешащему мимо фэбэровцу-"Ли Джонсу"; вокруг них мигом вызревают гроздья разнообразных микрофонов и видеокамер. – Мистер Трэвис, говорят, вы летали на совещание в Вашингтон. Верно ли, что штурм – уже дело решенное?
– Мы надеемся на мирный исход. Пропустите меня, джентльмены!
– Вы не ответили на вопрос, мистер Трэвис. По нашим сведениям, план штурма уже утвержден и подписан министром юстиции Рино. Это так?
– Значит, вам известно больше моего, ребята! – обаятельно улыбается фэбээровец. – Мне нечего добавить к сказанному, благодарю за внимание. Обратитесь утром в пресс-службу. Извините, у меня неотложные дела…
Часть репортеров убывает вслед за Трэвисом, не оставив надежды подшакалить за ним какую-нито обмолвочку, «техасские республиканцы» же возвращаются на исходную позицию:
– Напоминаем нашим телезрителям историю конфликта. Пару лет назад в окрестностях Уэйко поселилась община последователей проповедника Дэвида Кореша, отколовшаяся от Адвентистов седьмого дня, – (тут по знаку ведущего на мониторе появляется фото щуплого встрепанного очкарика типично университетской внешности – не то Вуди Ален, не то Дастин Хофман). – Мы специально опросили местных жителей – те в массе своей относились к общине вполне благожелательно, как к безобидным чудакам. Однако нашлись у «Ветви Давидовой» и недруги; вот кто-то из них и не поленился просигнализировать в ФБР – будто бы сектанты истязают своих детей и накопили уже целые горы оружия, готовясь невесть к чему. Большинство соседей, включая местную полицию, полагают те обвинения совершенно вздорными; но тут вмешалась Высокая Политика, и делу дали ход – да еще какой!
Как раз в феврале месяце президент Клинтон назначил министром юстиции Джанет Рино, девушку не первой молодости и неясной сексуальной ориентации. (Тут на мониторе возникает мужеподобное существо с пергидрольными кудряшками и бульдожьими носогубными складками: домомучительница Фрекен Бок во плоти, причем плоти той – изрядно…) Предыдущая прокурорская деятельность во Флориде заслуженно прославила Рино среди американских феминисток и разнообразных меньшинств. Успехи ее по части борьбы с организованной преступностью и наркотрафиком (чем как раз и славна Флорида – самый криминализованный штат под звездами и полосами) были более чем скромны; оно и неудивительно – ведь все силы девушки уходили на борьбу с проявлениями свинского мужского шовинизма и иной неполиткорректности. Не имея собственных детей (да и не особо стремясь ими обзавестись), мисс Рино отчего-то с невероятным рвением преследовала в судебном порядке всё то, что ей мнилось «притеснениями ребенка» в чужих семьях. Так что жители Флориды быстро уразумели: лишиться родительских прав за «child abuse» (сиречь за подзатыльник по случаю стрельбы из воздушки по праздничному сервизу) – это нынче как два байта переслать.
Сообщение, будто где-то там, в известном своей неполиткорректностью Техасе, члены какой-то там тоталитарной секты при попустительстве местных властей глумятся над своими чадами, оказалось для мисс Рино истинным подарком судьбы. Свежеиспеченный министр юстиции получила отличный повод опробовать в деле пресловутую новую метлу и показать всем: ЗДЕСЬ ВАМ НЕ ТУТ! Притесняемых детей надобно у сектантов немедля отобрать, лишивши тех родительских прав, и передать оных детей на воспитание в благополучные семьи; и какая, в сущности, разница – лишать человека родительских прав или водительских, за управление автомобилем в нетрезвом виде… Сектанты, правда, смотрели на это дело иначе. И честно предупредили: отобрать своих детей никому не позволим, если понадобится – будем их защищать с оружием в руках; благо прецедентов на сей предмет в Священном Писании предостаточно.
Утром 28 февраля к ранчо подрулили несколько фургонов для перевозки скота. Внутри их обнаружились не коровки-овечки, а 75 бойцов спецназа ФБР в полном боевом, которые бодро и весело пошли на приступ: мисс Рино показала, что в благом деле защиты детей от «child abuse» она на полпути не остановится и шутить не намерена. Однако и сектанты, как выяснилось, тоже шутить не собирались. А поскольку операцию ФБР подготовило халтурно, всецело положившись на «фактор внезапности», штурм окончился провалом, да еще и с изрядным кровопролитием – по ходу завязавшейся перестрелки погибли шестеро сектантов (включая подростка) и четверо спецназовцев.
С той поры ФБР вот уже 50 дней как угощает страну своим нон-стоп шоу «Крестоносцы под стенами Иерусалима», поставленном в манере База Лурмана… – но тут мерное течение репортажа «техасских республиканцев» прерывается: в режущем прожекторном свете от ранчо навстречу телекамерам устало шагает немолодой, чуть сутулящийся негр в футболке и спортивных брюках, чем-то похожий на Моргана Фримана. Хорошее у него лицо – бывают такие врачи, от одного вида которых пациентам становится легче… Наш негр, однако, не врач, а переговорщик : пройдя внешнее оцепление, он накидывает на плечи принятую из рук встречающих желто-синюю фэбээровскую куртку – апрельские ночи холодноваты даже в субтропическом Техасе.
– Мистер Стивенсон, вы провели больше полутора суток на осажденном ранчо, убеждая сектантов сложить оружие. Как вы оцениваете ситуацию?
– Как чертовски сложную и неустойчивую. Но уже виден свет в конце тоннеля. Отчетливо виден!
– То есть переговоры будут продолжены?
– Конечно. Мы надеемся на мирный исход, – и слова эти, вроде бы те же, что и у Трэвиса, звучат сейчас совершенно по-иному.
– Значит, штурма в ближайшее время не будет?
– Штурма?! – искренне изумляется переговорщик. – Что за странная идея! Там внутри ДЕТИ – 17 человек. И больше полусотни взрослых – вооруженных, отчаявшихся и готовых на всё…
И тут он разом осекается, разглядев, наконец, что за время его отсутствия окрестный пейзаж обогатился кой-какими новыми деталями, а именно – изготовившейся к бою бронетехникой…
В фургоне мобильного командного пункта, оккупированного людьми из ФБР, только что закончилось совещание. Стивенсон сталкивается в дверях с тремя покидающими помещение армейскими офицерами в ненадеванном, аж в складочку, камуфляже; Трэвис-"Ли Джонс" как раз обменивается прощальным рукопожатием с танкистом в темном комбинезоне:
– Не думаю, что вам понадобится боезапас, полковник. Впрочем, вам виднее…
Махнув рукою переговорщику – обожди, мол – он провожает до дверей танкиста и лишь тогда оборачивается к своему подчиненному:
– Ну, чего у тебя там?
Тон, которым это произнесено, не оставляет сомнений: сам он взирает на трепетание крылышек сего голубя мира вроде как президент Буш – на занудство малохольных ООН-овских инспекторов по Ираку: тянут, понимаешь, и тянут свою резину, когда всем вокруг ясно, как божий день – пора брать !.. Нет, оно конечно, «Блаженны миротворцы», но…
– Всё в порядке, сэр. Они сдадутся.
Нависает тишина. Двое фэбээровцев озадаченно подымают головы от разложенных на столе космических снимков местности и компьтерных «поэтажных планов» Маунт-Кармела; у третьего застывает во рту полуоткушенный сэндвич.
– Что, серьезно?!
– Вполне. Думаю, еще дней пять-шесть…
Двое, хмыкнув, возвращаются к своим картосхемам, третий – к сэндвичу; Трэвис же воззряется на блаженно-миротворца уже даже не как Буш на херра Бликса, а как генерал Шаманов – на лорда Джадда:
– Да что ты говоришь?! Может, не пять-шесть дней, а пять-шесть лет?
– Нет. Речь действительно о считанных днях. Их пророк, Кореш, уже закончил толкование первой из семи печатей – на это у него ушло два дня, и приступил ко второй. Я своими глазами видел рукопись…
– Какие еще печати, мать их перемать?
– Успокойся, Уильям. И не богохульствуй. Мы ведь должны для начала понять мотивы противника, верно? – чувствуется, что переговорщик давно уже привык, что со своими силовиками иной раз по ходу дела приходится общаться ровно в той же убаюкивающе-убеждающей манере, что и с накачавшимися амфетамином террористами, удерживающими заложников; профессионал… – Ты же помнишь: пять дней назад, 14-го, Кореш наконец согласился сдаться – только он сначала должен дописать свое, ИСТИННОЕ, толкование смысла Семи печатей из «Откровения Иоанна Богослова». О-кей. К 16-ому он закончил толкование Первой печати, сейчас заканчивает Вторую…
– Да он же просто тянет время!
– Никак нет. Он и вправду готов к сдаче – уж поверь специалисту! Еще пяток дней – и он сдастся сам и убедит сложить оружие свою паству, а уж это точно никому кроме него не под силу. А штурм – это будет та еще мясорубка, не строй себе иллюзий! И хрена ли тут проку от танков с «Дельтой»… Ты только вдумайся, Уильям: ведь всю эту кашу заварилиради детей – тех самых детей, что там, внутри! Это их ты собрался освобождать танками? Ну, с этой вашингтонской дурой всё ясно – она из тех, кто не моргнув глазом разрубит пополам того Соломонова младенца, лишь бы поставить на своем, но ты-то, вроде, нормальный человек!..
– Какого дьявола, Эндрю! – вступает в перепалку третий фэбээровец (близнец Харисона Форда), успевший, пока суть да дело, дожевать свой сэндвич. – Нам никто не позволит держать тут всю эту армию еще неделю…
– Послушай, Джереми, – начинает встречно закипать переговорщик, – я всё понимаю: тебе просто не терпится посчитаться с теми, кто уложил в той февральской перестрелке четверых твоих парней – но ведь, говоря по совести…
– Так! – подводит черту Трэвис. – Закончили базар! Федеральный агент Стивенсон, вы завтра продолжите переговоры. Даю вам еще сутки – и это всё, что в моих силах, увы. Пророку этому вашему передайте, что жизнь ему мы гарантируем, а толкования «Апокалипсиса» можно дописывать и в узнилище – так оно даже возвышенней, да и в смысле пиара пользительней… А вы, офицер Мак-Райль, готовьте резервный вариант: с утречка выведем бронетехнику на исходные – пусть-ка вояки ее обкатают, приглядятся к местности.
…За распахнутой дверью командного пункта – ночь и оглушающий кошачий концерт.
– Ч-черт… Мочи моей уже нету, – страдальчески морщится Мак-Райль-"Харрисон Форд", шеф фэбээровского спецназа. – За каким дьяволом всё это транслируют?
– Эксперты сочли, что это выведет сектантов из состояния молитвенного транса, в коем те пребывают.
– Сектантам, по-моему, всё это совершенно по барабану . А мы от этой какофонии свихнемся раньше их.
– Не успеем, Джереми, – мрачно хмыкает Трэвис, – По любому не успеем.
Раннее утро. В воздухе застыла странноватая дымка, и оттого отсветы низкого пока солнца на стенах построек и на танковой броне багровеют вполне предвещательно…
Переговорщик Стивенсон стоит, привычно заложив руки за голову, посреди обширного двора ранчо. Позади него стена, за которой, взрыкивая и откашливаясь соляром, переминаются невидимые отсюда бронированные монстры; впереди усадьба с забаррикадированными дверьми и окнами – не заложено лишь одно, из которого сейчас выглядывают двое вооруженных сектантов – угрюмый детина скинхедской наружности и ветхий старец, яростно потрясающий своим винчестером:
– Уберите ваши танки, вы, прислужники Аваддона и Велиала! Ибо сказано в Писании…