— Что-то мы действительно засиделись… Спокойной ночи, — она помахала всем рукой.
— Спокойной ночи, — ответил Буршан и, подойдя к комоду, взял чистые вещи:
— Пойдём, голубка. Нас ждёт банька, — посмотрел он на Таню. Она хорошо знала этот взгляд…
В бане Буршан заключил её в объятия:
— Я благодарен тебе, милая, за то, что вернулась домой и простила мне мой необдуманный поступок, продиктованный ревностью и вспыльчивым характером.
Он коснулся губами её губ и Таня, ответив ему на поцелуй, с ужасом поняла, что не испытывает прежней страсти к Буршану. Обида опустошила её сердце. В голове всплыли слова из романса, который она помнила с детства: «Легко простить, но нелегко забыть». Да, она была рада тому, что вернулась домой. Да, она простила своего князя. Но как забыть, если память услужливо уносила её в лесной домик Сарука, где она видела взгляд Буршана, полный холодного презрения? Как забыть его слова, которые до сих пор звучали в ушах, и после которых она чувствовала себя, словно рыба на берегу? Ей стало на какое-то мгновение страшно. Неужели она разлюбила своего князя? Она так мечтала вернуться в Голубую Даль, так хотела, что бы Буршан узнал правду и пришёл за ней. И вот он пришёл. Вот она дома, наконец, а на сердце… пустота… Да, она обнимала своего мужчину, принимала его ласки, но думала о том, что бы скорее всё закончилось. Она хотела только одного: вернуться в дом и лечь спать. Вся эта история с похищением, с жертвоприношением и жестоким, несправедливым отношением к ней Буршана измотала её. Живя в доме Сарука, она мечтала о возвращении домой, представляла, как обнимет Буршана и обида уйдёт, теперь же она хотела одного — что бы Буршан оставили её в покое, дал ей отдохнуть, позволил остаться наедине с собой. Дал возможность забыть весь этот ужас, что произошёл с ней. «Да Вы, госпожа Ивлева, оказывается, истеричная натура, — укорила она себя мысленно. — Того гляди, в депрессию впадёте. Возьми-ка себя в руки, милая!» Но в руки взять не получалось… Буршан чувствовал её безразличие, как она не старалась это безразличие скрыть. «Наверно, обида ещё живёт в её сердце, — подумал князь. — Завтра же отправлюсь с ней в лавку с золотом за подарками. Пусть утешится валернатами да сапфирами». — Решил он, когда они направлялись в дом…
Часть 7 глава 1
… Чьи-то сильные руки подхватили Радану и подняли с постели. Спросонья она ничего не могла сообразить. С удивлением смотрела на мужчин, окруживших её.
— Одевайся! — грозно сказал высокий седовласый старик и кинул ей одежду.
— Что происходит? — она увидела Витала среди незнакомцев.
— Прости, Радана. — Сказал тот. — Это Жрецы Чёрного Гнесса. Они нашли наше убежище и хотят призвать тебя к ответу.
— К ответу? За что? — воскликнула девушка.
— Одевайся! — повторил старик. — Мы ждём тебя у входа в пещеру. Тут только один выход? — повернулся он к Виталу.
— Да. Можете быть спокойны. Девушка не сбежит.
Мужчины покинули пещеру, в которой ночевала Радана.
… После того, как они отдали Таню Жрецам, Витал обещал проводить её в Жёлтую Даль, но пожелал задержаться на несколько дней в лесу около гор, разбив лагерь в двух пещерах. В одной он расположился с Раданой, в другой расположились его подельники. Недалеко от горы находилось маленькое лесное озеро. Мужчины ловили рыбу, а Радана её готовила. Её уже начал тяготить этот затянувшийся отдых. Она хотела быстрее вернуться в Сартану, что бы обнять родных, но не знала, как на это посмотрит Витал. Девушка опасалась этого жесткого и властного мужчину. Она уже не раз пожалела, что обратилась к нему за помощью, но изменить ничего не могла. К её удивлению, в какой-то момент приворотный порошок и порошок послушания перестали действовать на него и теперь Радана всецело зависела от Витала. Откуда ей было знать, что мужчина по совету своего помощника и верного друга Элима вот уже несколько дней пил зелье, снимающее морок?
Радана стояла на поляне в окружении Жрецов. Витал и два его товарища стояли чуть в стороне, словно всё происходящее к ним не относилось.
— Из-за тебя погибли наши братья! — старик обличающе указал крючковатым пальцем на девушку. — Раз твою жертву не принял наш господин — великий Чёрный Гнесс, значит, на Жертвенный камень придётся лечь тебе. — Глаза Жреца метали молнии.
— Но моей вины нет в том, что Чёрный Гнесс не принял жертву! Я даже не знаю, почему это произошло.
— Ты привела нам не просто девушку, а княгиню…
— Я это знаю. — Не дала договорить ему Радана. — И твои Жрецы были весьма довольны этим! Ведь Чёрный Гнесс княгине обрадуется больше, чем простой селянке.
— Княгиня не просто женщина, а женщина-мать, у неё есть младенец.
— Но я не знала этого, поверьте! — Радана прижала руку к груди, надеясь, что её не уличат во лжи.
— Это только твои слова, а сколько в них правды — нам это не ведомо. Теперь Чёрный Гнесс требует не просто жертву. Он требует возмездия! — вознёс руки к небу Жрец.
— Витал! — умоляюще посмотрела Радана на вождя Гаярдов. — Неужели ты позволишь возложить меня на Жертвенный камень?
— Почему нет? — равнодушно пожал тот плечами. На это у него было две причины: одна — нежелание ссориться со Жрецами, вторая — желание избавиться от надоевшей любовницы.
Радана лихорадочно соображала, как она может выйти из этой ужасной ситуации. Решение пришло неожиданно:
— Значит, ты, Витал, готов отдать на смерть не только меня, но и своего наследника?
— Какого наследника? — от удивления вождь Гаярдов стал заикаться.
— Я беременна, Витал. И беременна от тебя! — голос Раданы звучал уверенно. — Мне стало известно об этом всего лишь пару дней назад. Я не успела тебя обрадовать этим известием.
— С чего ты решила, что меня это обрадует? — буркнул опешивший мужчина.
— Ну как же!? Ведь у тебя нет детей. Любому вождю нужен приемник. А вы, Жрецы Чёрного Гнесса!? Разве вы можете принести в жертву беременную женщину?
Жрецы в это время переглядывались.
— Почему мы должны тебе верить? Вдруг ты обманываешь нас, что бы спасти свою жизнь? — сказал один из них.
Воспользовавшись временным замешательством мужчин, Радана решила прибегнуть к известному ей способу.
— Хорошо, если пошло на то, я готова выкупить свою жизнь.
Она раскрыла свою маленькую сумочку, висевшую на поясе, и стала делать вид, что ищет деньги. На самом деле она развязала один из своих мешочков и взяла в руку щепотку порошка-морока.
— Хотя… Зачем злато? Если Солнцеликая Гизера слышит меня и готова подтвердить мои слова, то пусть подаст знак!
С этими словами она вскинула руки вверх, словно призывая, Гизеру в свидетели своих слов и, раскрыв ладони, рассыпала порошок. И тут же всем показалось, что на небе вспыхнула и засияла радуга. Радана мысленно порадовалась, что трюк с мороком удался.
— Ну, вот видите? Гизера подтвердила мои слова!
Пока мужчины заворожено смотрела на небо, она, подоткнув подол платья, ловко вскочила на того коня, что был ближе к ней.
— Думаю, недоразумение меж нами улажено! — воскликнула она, и с этими словами уверенно направила коня по еле заметной тропинке, уходящей под гору.
Она уже скрылась за деревьями, а мужчины всё ещё смотрели на радугу.
— Это Чёрный Гнесс уберёг нас от погибели, — осипшим от страха голосом проговорил один из Жрецов. — Это он, а не Гизера позволил радуге вспыхнуть на небе, что б сохранить нам жизнь.
— Страшно представить, что бы могло с нами случиться, если бы мы не поверили девушке и положили её на Жертвенник. — Полушёпотом сказал другой.
— Да уж куда страшнее! Лежали бы так же, как давеча Иродан с проткнутой грудью. — Буркнул первый.
Радуга всё ещё сияла на небе, когда Витал спохватился:
— Это что же, получается? — вслух стал он размышлять. — Гизера подтвердила слова Раданы. Из этого следует, что она действительно носит под сердцем моего ребёнка… О, Чёрный Гнесс! Надо её догнать!
Витал был зрелый мужчина, но в его доме никогда не было ни хозяйки, ни детей. А ведь девушка права: ему нужен наследник. Что же это за вождь такой, которому даже бразды правления передать некому!? И пусть у Раданы родиться дочь. Это неважно. Важно то, что в её венах будет течь его, Витала, кровь!