– О чем вы задумались, смею спросить?
– Если говорить честно, вы ужасно напоминаете моего секретаря Ванека.
Портниф зашевелился на полу. Открылась дверь – вошел Маэстро.
– Я выдал Жасмину деньги. Альду с машиной ждет внизу.
– Ладно. Кончайте с этим субъектом.
– Будет сделано. – Маэстро подошел вплотную к Горчеву. – Если бы не вы, деньги португальца были бы уже у нас в кармане.
– Да у него нет и ржавого сантима, – рассмеялся Горчев. Ему не хотелось верить, что смерть совсем рядом… Он закурил сигарету.
– Хотите позубоскалить напоследок?
– Значит, вы решили меня убить?
– Точно. Я и есть твоя смерть, – сказал Маэстро.
– За что же мне досталась такая страшная смерть?
– Идем!
– Обождите, Лингстрем, дайте мне подумать пять минут. Возможно, я соглашусь перейти к португальцу.
– И какую гарантию вы можете предложить?
– Целиком отдаюсь в ваше распоряжение, можете со мной делать что угодно, – вздохнул Горчев и упал на стул. – Прошу, оставьте меня одного.
Маэстро презрительно усмехнулся. Часто ему приходилось наблюдать, как раскалываются такие вот парни. Они вышли с Лингстремом длинным коридором по направлению к бару. По двое стражей стояло у каждого выхода. Левая дверь вела во двор.
– Сломался парень, – бросил Маэстро.
– Похоже на то.
Они выпили по нескольку глотков и вернулись в комнату. На полу по-прежнему храпел Портниф. Горчев исчез. Испарился. Совершенно непостижимо!
Нижеследующая сцена разыгрывалась в форту св. Терезы в Оране после прибытия рекрутского пополнения. Еще сегодня в полуофициальных анналах скептики могут прочесть, что у командира роты – капитана Фуриона – язва желудка началась на нервной почве с появлением очкастого и черноусого рекрута по фамилии Горчев.
Болезнь, собственно говоря, резко обострилась год спустя, и капитан был вынужден выйти в отставку, но первые симптомы дали себя знать именно в то знаменательное утро.
А между тем день был ясный и начался спокойно. Рекруты, прибывшие из Марселя, принесли присягу и построились к перекличке на плацу форта.
Сержант Вердье облизнул губы.
– Как вас назвал Горчев? – спросил он у капрала.
– Братком. Да еще объяснил, что крестная мать не может быть братком.
– А меня обозвал цикадой. Хочу серьезно потолковать с ним на эту тему.
Лев дружески кивнул и посмотрел на упомянутого рядового с ликующей жадностью. В данный момент, до начала обучения и во время офицерского смотра, оба приятеля – сержант и капрал – не могли ничего предпринять. Но им не к спеху. Пять лет – долгий срок.
Сержант коварно усмехнулся. Господин Ванек радостно и простодушно улыбнулся и кивнул в ответ. Тут как раз подошел командир роты, и его взгляд задержался на кивающем рекруте:
– Рядовой!
– Да, что вам угодно? – встрепенулся спрошенный, стараясь произвести выгодное впечатление. Ротный командир раскрыл глаза пошире и растерянно отступил на шаг.
Капрал Жант, стоявший позади Ванека, зашипел:
– Олух! Перед тобой командир, отдай честь!
– Ах, прошу прощения, – спохватился рекрут. – Я еще толком не разбираюсь в чинах. – Он взмахнул фуражкой. – К вашим услугам, меня зовут Ва… Вообще-то имя есть, но это не имеет значения.
Ротный командир уставился на него так, будто увидел привидение средь бела дня.
Надо полагать, впервые в мировой истории солдат поднял кепи, дабы приветствовать старшего по званию. Сержант Вердье, очень бледный, отчаянно демонстрировал за спиной капитана уставное приветствие. Господин Ванек приподнял фуражку еще разок и, обращаясь к нему, удивленно произнес:
– Мы ведь уже встречались. Как поживаете?
– Смирно! – возопил капитан, совершенно теряя самообладание. – Что тут у вас? Сумасшедший дом?
– Я бы не сказал, – ответствовал господин Ванек.
– Смирно! Как вы стоите по стойке смирно?
– Простите, к чему все это?
– Фамилия!
– Меня зовут Ван… ван Петрович.
– Голландец?
– Кто? Я?
– Не задавайте вопросов!
– Но в таком случае невозможно общаться.
– Почему вы назвались ван Петровичем?
Господин Ванек сделал шаг вперед и жестом капельмейстера успокоил капрала, который порывался что-то сказать.
– Простите, меня зовут Горчев, все остальное я беру обратно.
У ротного командира на миг помутилось в глазах и перехватило дыхание.