Естественно, мама догнала нас. Оставить нас двоих? Нет дураков... Сумасшедший дом...
Бабушка дяди Джорджа была отведена в сторону, и ей по секрету была объяснена вся ситуация шепотом, и минуты две они только поглядывали на меня. И эти противные перешептывания закончились просьбой взять эту заразу малую под свое крыло. Мама только вздохнула.
- Я бы рада скрыться отсюда из замка, да побыстрей... Не нравится мне этот праздник... Я бы не отходила от нее ни на секунду...
- Она будет танцевать только со мной! – жестко решила бабушка.
- Главное, не говори ей, что она чудовище, – поучала мама. – И вообще не ругай ее, ибо она за словом в карман не лезет... И тогда словно сам собой начинается такой ужас... Что уши в трубочку сворачиваются!
- Лу очень милый и воспитанный ребенок, – громко сказала бабушка.
- Издеваться тоже не надо, – по детски, обижаясь, добавила к словам мамы я.
- Хуже всего, что доктор сказал, что третьего раза она может не пережить, – сказала мама, сжав зубы. – Я даже не знаю, что и делать... Она и сейчас больна и под лекарством... – мама коротко рассказала про мои потрясения.
- Чертенок ты, – ласково сказала бабушка, печально глядя на меня. – Как тебя защитить?
Я молча ткнулась в нее.
- Простите меня...
- Ой, Лу! На тебя никто не обижается... Ты стихийное бедствие... – чуть не ляпнула она, но вовремя прикусила язык.
- Я больше не буду, – тихо пробормотала я. – Я сама понимаю, что шутки не должны переходить в насмешку и издевательство, ибо у последних двух матерь подлость... Но встречаешься с чьей-то злобной и тупой недалекой и суеверной уверенностью, что ты оборотень или вампир, и шалость или проказы рождаются сами собой...
- Ведь эта злоба и страх ко всему новому, эта суеверная подозрительность ко всему выдающемуся особенно в женщине, просто не должна существовать! – яростно воскликнула Мари.
- Злобе вообще не место в жизни... Если он не понимает юмора, улыбки, радостной шалости...
- И вы поэтому доводите дурака до припадка! – строго прервала бабушка.
- Вовсе нет, – обиделась я. – Мы просто доводим шутку до логического КОНЦА...
Мари и бабушка хихикнули.
- Чтобы злобы вообще НЕ БЫЛО в мире, да?
- Юмор это просто мудрое отношение к происходящему с твоей стороны... Так эта злобная подозрительность, этот суеверный шепот и тупость могли бы тебя ранить, задеть твою душу, убивать тебя... Знаешь, как это жить среди тупой и суеверной подозрительности? А так шепнула ему на ушко – а у нас, оборотней – и жить хорошо! Оно уже не трогает тебя так, не ломает душу, не обижает... И идешь по жизни радостно...
Они снова чего-то засмеялись.
- Никто из этих тупых людей ведь не подозревает, как ранит их ограниченная подозрительность, а она ведь всегда злобная! Не может быть доброй подозрительности, суеверия – оно тупое, злобное и ограниченное, ничему не внимающее! – печально сказала я. – И всегда – по отношению к более развитой душе, уму, чувствам... Ибо именно это их оно не понимает, удивляется... А церковь вместо духовного просвещения и развеивания суеверий, духовного роста, открытия пути великого ума и духа, словно наоборот дает пищу и опору суевериям и самым языческим глупостям...
- Ой, Лу, а тебе еще в Англии с нашим отношениям к женщинам и девушкам так вообще повеситься, – печально сказала бабушка. – Уж я то знаю, я застала еще более скотское отношение к женщине... Мужчины вообще относятся к тебе как с своей половине, не понимая, что ты есть целая и зрелая индивидуальность... Такие как ты вносят свежий ветер в это болото... И когда-то брак может придет к подлинному БРАТСТВУ индивидуальностей в браке, где двое сознательно дополняют друг друга, рождая новое целое из любви... И тогда поймут, что лишь уважая индивидуальность другого, являя всю чуткость, уважение, тактичность к другому вы можете прийти к действительному объединению в одно целое, гармонично сознательно объединяя две мощные индивидуальности в одну спаянную команду...
- Это только если они имеют одну мощную цель и одно устремление, – холодно сказала я. – Только тогда они могут быть командой... А если у них цели и смысл жизни ограничиваются скачками и обедом, то этот брак ненадолго...
- Ты будешь синим чулком...
- В старости, – Мари хихикнула. – И если все мужчины тогда умрут...
- Понятно, – сказала с сомнением бабушка. – Теоретически невозможно значит...
Мы все хихикнули.
- Ой, Лу, – спохватилась вдруг мама. – Тебе же приписано умеренное веселье!
- А мы как раз умеренно и себя и ведем... – сказала я. – Когда нам плохо, мы лежим на полу.
- Будешь танцевать только со стариками, – обрезала бабушка наше веселье. – Или проверенными...
- Импотентами, что ли? – потрясенно спросила я.
- О черт! – бабушка прикусила губу. Воровски оглядываясь, не слышали ли мужчины... – Я знаю, что ты росла в подворотне, и знаешь и не такие слова, но если ты не прекратишь их говорить, настоящие мужчины не будут с тобой танцевать... – уговаривала она меня.
- Проверенный мужчина это с родословной, – знающе кивнула я. – Победители... с выставки... Желательно с медалями...
Я внимательно огляделась, выглядывая таких.
Мари ткнулась от смеха в бабушку.
В это время к нам подошли двое в ответ на мое наглое разглядывание медалей и уставились на меня в лорнет. Впрочем, они направлялись мимо нас. К нашему разочарованию...
- Что-то она как-то странно выглядит... Она русская?
- Нет, это китаянка, и зовут ее Нун-Цюнь-Хунь...
- Она понимает по-нашему?
- Нет, – они не умеют говорить...
- А чего она на нас так странно смотрит...
У меня на язык просился ответ, но бабушка уловила момент и с силой дернула нас с Мари, осаживая.
- Ну, Нун-Цюнь-Хунь, – пошатнулась от смеха Мари, – ты ловко скрывала свое имя... – все повышая голос, наконец, взвыла от хохота она, сделав загадочный голос. Когда они ушли.
Она не выдержала, и спряталась за бабушку, уткнувшись в нее.
- Еще поглядим, как тебя назовут, – огрызнулась я. – Вообще-то мы сестры...
Но Мари только рыдала.
- Почему, как только вы выходите, все начинает идти наперекосяк? – печально спросила бабушка. – И почему мужчины такие идиоты?
Я рассматривала толстые и глупые лица без всякой печати мысли на лице. Причем, чем знатнее, тем лучше. Никакой мысли.
- Чем больше они идиоты, тем выше у них производительные качества, – ответила я. Продолжая наш с Мари давний разговор и делая вполне закономерный вывод, чем они отличаются от женщин и почему. Я была горда своими научными способностями. Судя по регалиям, чем выше, тем глупее и напыщеннее были лица. С медалями! – И тем больше они ценятся как производители, знатнее! – вдруг догадалась я.
Мари стало плохо.
Бабушке тоже.
- Прекратите веселиться! – наконец строго сказала она. – Вам нельзя!
- Нельзя Лу, – резонно ответила Мари. – А мне то никто не запрещал...
Она всхлипнула.
Я продолжила свои изыскания, но меня прервали.
- Стой смирно, – прошипела бабушка, больно дернув меня за косу. – Как все порядочные женщины, потупив глаза, смутясь и под стенкой...
Минуту я стояла, уставившись, как идиотка, в свои носки, но потом не выдержала и подняла глаза. Они сами поднялись.
- Мне никогда долго не удавалось быть порядочной, – горько сказала я, выпрямляясь. – Это очень трудно!
- Мужчины ЛЮБЯТ скромных! – с нажимом сказала бабушка.
- А делают предложения мне, – горько сообразила я, поняв, почему я такая несчастная. Любят то они скромных, а предложение можно сделать и такой паршивой мерзавке, как я... Было за себя обидно...
- Женщина должна быть в глазах мужчины немного идиоткой, глуповатой и молчаливой... – поучающе сказала бабушка.
- Вам хорошо, вам не надо притворяться, – горестно ответила я.
Бабушка почему-то рассердилась.
- Ты не так поняла Лу! – поспешила вмешаться Мари. – То, что идиот он сам, должно обнаружиться только после свадьбы...
Мы опять обе захихикали.
- Вы весело проводите время, – неодобрительно сказала бабушка.
- Умеренно, умеренно... – быстро пояснила я. – Как доктор прописал...
В это время галопирующий мимо Джекки наткнулся на меня взглядом и резко затормозил.
Он уставился в меня взглядом будто в воскресшую.
- Так, я танцую первый танец... – он помолчал. – И второй... И вообще все танцы! – резко заявил он, хватая меня за руки. – Я их забиваю на себя...
- Принц! – одновременно угрожающе прошипели Мари и бабушка. Не слишком громко, чтоб окружающие не поняли, как они хорошо к нему относятся, но достаточно громко, чтоб он сам об этом догадался. – Если вы сейчас не скроетесь, то...
- Я хочу Вас пригласить на первый танец! – громко перекрикивая их всех, церемонно обратился ко мне принц. Он поклонился. Поскольку все обернулись и смотрели на нас, послать его бабушке с Мари было нелегко.
Но Мари было не смутить. Она уже дернулась... И потому меня просто подхватили под руки (принц), причем я полностью следовала советам бабушки – смущенно потупилась, не подымая глаз, со всем соглашалась, глуповато молчала на выкрики бабушки, полностью была безвольной и послушной мужчине... – в общем, была идеальной женщиной...
- И чего ты на меня так смотришь? – тихо буркнула я бабушке в сторону, смущенно потупившись принцу и даже покраснев ему, смущаясь, растеряно переминаясь с ноги на ногу и глуповато хихикая. – Я же выполняю твои советы!
Бабушка, похоже, озверела...
- Прекрати! – прошипела она.
Я вняла ее мольбам и стала сама собой. Закружившись уже в танце с принцем.
- Ах, как тяжело быть леди, – вытерла я со лба пот. – Аж вспотела, ресницами моргаючи...
- Тяжкая работа, – протянул принц. Но лицо его странно светилось и смеялось. – Лу, давай, не будем туда возвращаться... Бабушка дяди Джорджа всегда оставляет на моей спине самые плохие впечатления...
Я хихикнула, выполняя сложное па и кружась в танце.
- Слушай, а чего на нас так смотрят? – недоуменно спросила я, смущаясь под тысячью взглядов, вдруг словно высветивших нас. Все замолчали. Мне не нравилось, что меня так пристально рассматривали! Это не было хорошо.
- Мне неловко и страшно, – сказала я.
Принц только счастливо засмеялся.
- А, ты же принц! – догадалась я. – Вот они на тебя и глазеют.
- А что уставились именно на твое личико, так это оттого, что спутали, кто здесь главный?
Я дипломатично промолчала. По-моему, спутать, кто здесь главный, я не могла... В себе я никогда не ошибаюсь, даже если вижу себя в зеркале среди коров...
Подошел офицер связи. Он ошеломленно уставился на нас.
- Кто из вас принц? – строго спросил он.
Я поправила волосы и перекинула через плечо косу с жемчугом.
- Ну я, – сказала я, касаясь рукой сережки и выставив ее напоказ, еще и встряхнув волосами.
- Королева мать приказала вам немедленно покинуть зал и идти спать!
- Чего? – подозрительно спросил принц. – Это я принц!!!!
Офицер растерялся и стал рассматривать нас, переводя глаза с одного лица на другое. Я насмешливо сощурилась.
Офицер почуял во мне командира, как бы я не одевалась, хотя я и теребила сережку...
- А вы бы леди, помолчали бы, – помолчав, наконец, сказал он принцу. – Все знают вашу склонность к проказам...
И снова обратился ко мне.
- Ваша светлость, я призван проследить поручение и даже дать вам снотворное...
- Вот принц! – со смехом ткнула я Джекки.
Но офицер презрительно отвернулся от него:
- Перестаньте шутить, ваше величество! – негодующе сказал он мне. – Что, я не узнаю прирожденного командира с первого взгляда?
Я изнемогала от смеха, просто визжала.
Джекки разозлился.
- Это я должен идти спать!
- Берите его и ведите! – со смехом приказала офицеру я. – Неподдельный принц! Он настоящий!
Офицер затравленно оглядывался на наши почти одинаково звучащие голоса и явно не мог нас распознать.
Наконец он осторожно взял мою испещренную шрамами железную руку...
- Принц вот! – честно сказала я, ткнув Джекки.
- Что вы мне мозги пудрите! – разозлился офицер. – Эта рука привыкла к клинку и пистолету, она привыкла убивать и стрелять... Это рука великого воина и бойца... На нее смотреть даже страшно – она железная и беспощадная! Словно из стали отлита, ей можно убить просто ударив как кастетом... Эти мозоли как пластины кастета... И снимите эти паршивые сережки, принц, никому даже в голову не придет спутать вас с этой леди, как бы хорошо она не дралась... – он брезгливо взял руку принца, показывая, что мозоли на костях принца еще не наросли...
Джекки тут же применил иную тактику.
- Оторвите у него мою фальшивую косу, капитан, – просительно сказал он. – Он забрал ее у меня и издевается.
Я взвыла.
Джекки сходил с ума от хохота и теперь отыгрывался, наблюдая, как меня еще и еще раз с со всей силы дернули за волосы.
- Да вы что, с ума сошли!!! – от боли я чуть не завыла, наконец, ухватив косу у основания и сильно врезав капитану бальным тапочком по ноге.
Он схватился за ногу, а я облегченно обмотала косу вокруг шеи.
- Еще раз кто дернет меня за косы, руки вырву, – пригрозила я.
- Смотрите, капитан, у меня уши не проколотые, – вытягивая мочку уха, сказал Джекки.
Офицер с тоской посмотрел на меня, подозревая, что его где-то обманули. Он не мог нас отличить.
- Ладно, забирайте его, и пошли... – махнул он на Джекки двум высоченным усатым нянькам.
- Эй, постойте! – завопил вдруг Джекки. – Берите ее!
- Режим, Джекки, – сказала усатая нянька в два метра ростом. – Кто вовремя ложится спать, будет славно воевать! Кто уснет без сказки молодцом, будет великим бойцом!
Глядя на мое странно изменившееся и подозрительно оживившееся лицо, Джекки понял, что эти слова еще сработают. Они глубоко запали нам с подошедшей к нам Мари в сердце. И если б не присутствие офицера и знати, сдерживающих нас, он услышал бы их тут же. И не один раз. Потому что губы двух негодяек подозрительно разъезжались и слова явно сами лезли им на язык...
- Кто без сказки...
Джекки только тяжело вздохнул.
- Тяжела доля принца, – гордо сказал он. – Режим, учеба...
А потом вдруг как рванул в сторону от солдат прямо через весь зал, только пыль пошла.
- О черт, ловите его, с меня же шкуру снимут! – выругался офицер и кинулся прочь.
- Кто без сказки будет спать, будет славно воевать!!! – дружно проскандировали мы с Мари хором изо всех сил вслед Джекки.
И пока он бежал, оборачиваясь и показывая нам с Мари кулак, ему вслед непрерывно неслось дружное и ласковое непрерывное скандирование снова и снова:
...спит к стенке молодцом, будет великим бойцом!!