Всё это было полной неожиданностью для девушки. За эти два месяца, что они прожили вместе, мужчина ни разу не высказал ей своего недовольства. Да и не только поэтому его слова стали полной неожиданностью для Раданы. Ведь она дважды на восходящую Луну опаивала Буршана приворотным зельем. Она сварила собственноручно душистое мыло на заговорных травах в третий день солнцестояния. Капала любовное зелье на простыни и подушки. Приносила в дар Солнцеликой богине любви Гизере на Алтарь самые сочные плоды и ягоды. А ещё она вшила в его сапоги длинный волос зибура, что считалось самым сильным приворотом из всех ей известных. Что же она делала не так, раз все её действия не принесли желаемого результата? Неужели она оказалась плохой ученицей и не смогла усвоить самых простых навыков колдовства? Как она посмотрит в глаза Затайе — колдунье их клана?
На самом деле ученицей она была хорошей, и делала всё правильно. Просто Радана не знала того, что татуировки на теле мужчины являются не только символом принадлежности к клану, но и оберегом от колдовства. К тому же Буршан частенько наведывался к своей родной бабушке Яге, которая по праву считалась не только в их Голубой Дали, но и в трёх ближайших, самой сильной колдуньей. Уж она-то не забывала налить любимому внуку заговорной воды в походную флягу. А когда в его дом вошла Радана, Яга дала ему заговорные иглы, которые велела воткнуть в верхние углы дверей и окон. Не понравилась ей девушка сразу. «Со злым умыслом к тебе голубка эта прилетела», — сказала она, раскинув на столе листья ямирры. Хоть Буршан и сомневался в коварстве Раданы, но бабушку свою любимую недоверием обижать не стал. Сделал всё, как она говорила. Это и спасло Буршана от коварных планов, которые вынашивала Радана со своими братьями.
— Не буду я относить посуду в харуш! — топнула ногой Радана. — Для этого слуги есть. И вещи свои забирать не буду. Пусть их Эрда в печи сожжёт!
— Не горячись. Если ты останешься в нашем клане, вещи тебе пригодятся. И украшения возьми. — Буршан подал девушке резную шкатулку из дерева. — Я тебе их от души дарил. Они очень тебе идут. Или ты хочешь, что бы я их Эрде отдал?
Радана взяла шкатулку из его рук и пошла к дверям. Как ни была она расстроена, а от драгоценностей отказаться не захотела. Буршан был щедрым мужчиной, и все её украшения были не только красивые, но и дорогие.
— Не уходи сразу. Поживи немного в харуше. Может, решишь остаться. Да, кстати… Если ты не хочешь, что бы пострадала твоя гордость, можешь сказать, что это ты ушла от меня.
Радана злобно посмотрела на мужчину и вышла, хлопнув дверью. Сначала она хотела покинуть селенье и даже направилась в конюшни клана, что б заказать себе экипаж, но потом, поостыв, передумала. Она зашла в харуш. Выбрала себе самую дорогую комнату. Попросила, что б ей принесли морс. Попивая прохладный напиток, она вынашивала план мести. Не могла она оставить безнаказанной обиду, которую нанёс ей Буршан. «Ты ещё пожалеешь, князь, что поступил так со мной! Не будет тебе ни пощады, ни прощенья!» В коварстве Радане нельзя было отказать. Буршан и предположить не мог, на что способна эта обиженная женщина.
часть 1 глава 2
Наше время. Санкт-Петербург.
— Таня! Я даже слышать ничего не хочу! — Марина не на шутку рассердилась. — Это же не просто праздник. Это десять лет со дня нашей свадьбы! — Марина даже голос повысила, что было ей совсем не свойственно. — На пять лет свадьбы ты не приехала, на семь лет крестницы тоже. Знаешь, что!? Если и сейчас ты не приедешь, считай, что подруги у тебя нет!
— Мариша! Мариша, ну, что ты так завелась!?
— Что я завелась!? — почти прорычала та в трубку. — Ты моя лучшая подруга! Ты была свидетельницей на нашей свадьбе. И я хочу, что бы в такой радостный и счастливый день в моей жизни ты была рядом! Разве я хочу чего-то невозможного?
— Марина, ну ты пойми, что у меня плановые операции! Я приеду всего на три дня позже.
— Ты со своей работой совсем себя забросила. Я, конечно, понимаю, что ты врач от Бога и избранные мира сего хотят только под твой нож, но, Таник, нельзя жить одной работой. Ты всё равно всех не вылечишь. К тому же, извини, конечно, но незаменимых людей нет! Ты, что — единственный оперирующий онколог в своей больнице? В общем, я сказала, а ты думай. — И Марина отключила телефон.
«В одном Маринка права — незаменимых людей нет. А если я заболею или в декрет, к примеру, уйду, то что — операции прекратятся?» — Татьяна поправила халат на пышной груди и отправилась к главному врачу.
— Татьяна Михайловна! Ты же меня без ножа режешь! — неуклюже пошутил главный и даже из-за стола вышел, когда она озвучила свою просьбу.
— Я, между прочим, в свои выходные работать согласна. Просто перенесём две операции на пять дней раньше и одну на семь. Вот и всё. Я уже подсчитала…
— Подсчитала она! — перебил её Игорь Олегович. — Ты же знаешь, что Гончаров с каким-то астрологом советовался и тот ему сказал, что операцию надо проводить только пятого числа!?
— Вот пускай астролог его и оперирует! Подумаешь — Гончаров! Простые люди у меня оперируются без всяких астрологов. Тоже мне! Моду взяли!
— Танечка!.. — главный сложил молитвенно руки, — ну, пожалуйста, солнышко! Это последний раз. Клянусь.
— Господь сказал: «Не клянись». — Сказала, как отрезала, Татьяна.
— Ну, ты же знаешь, что Гончаров очень много для нашей больницы делает. Вот, например, две недели назад он дал кругленькую сумму на покупку нужного нам аппарата.
— То есть, если мне удастся с Анатолием Дмитриевичем вопрос решить, то я могу уехать, так?
— Да! Слово даю.
— Помимо слова дай мне телефон Анатолия Дмитриевича.
— Пожалуйста, пожалуйста. — И Игорь Олегович тут же подал ей визитку, словно приготовил заранее.
Татьяна прекрасно понимала, что с Гончаровым разговаривать бесполезно. Надо общаться с его астрологом. Поэтому она созвонилась с секретарём Анатолия Дмитриевича и, представившись его личным врачом, не просто попросила, а потребовала аудиенции сегодня в восемнадцать часов.
часть 1 глава 3
Гончаров встретил её настороженно:
— Дело касается моей операции? — после приветствия спросил он.
— Совершенно верно. Мне обязательно надо поговорить с Вашим астрологом. Дело в том, что он высчитывал благоприятный день для Вас, но не учёл некоторые нюансы, связанные со мной.
— А что это за нюансы?
— Анатолий Дмитриевич, зачем Вам загружать голову тем, в чём ни Вы, ни я не разбираемся? Вдруг этот нюанс, который я хочу обсудить, может повлиять на дату операции. Это работа профессионала. Вот пусть она и решает. — С улыбкой сказала Таня.
Если с Гончаровым она вела себя сдержано и предупредительно, то с его личным астрологом, Еленой Викторовной, она повела себя почти бесцеремонно. Просто поставила её перед фактом:
— Или Вы находите возможность объяснить ему, почему операция должна состояться на неделю раньше, или я беру больничный.
— Вы не можете так поступить! — возмутилась Елена Викторовна. — У него серьёзное заболевание и дорога каждая минута.
— Вот именно, что дорога каждая минута, а Вы откладываете операцию на целую неделю!
— Но Чёрная Луна…
— Знаете, что… Я не больничный возьму, а уволюсь! — Таня вдруг закусила удила. Уж чего-чего, а упрямства ей было не занимать. — И операцию делать будет совсем другой хирург. В конце концов, я не рабыня господина Гончарова и он не может меня купить.
— Если я не ошибаюсь, то Вам за операцию заплачена кругленькая сумма. — Ядовито заметила Елена Викторовна.
— Что!? — брови у Ивлевой поползли вверх.
— Ой, вот только не надо тут из себя святошу строить! Всем известны тарифы, по которым Вы оперируете.
— Вы намекаете на то, что я оперирую за деньги!? — Татьяна была поражена словами астролога.
— Не намекаю, а прямо говорю. Игорь Олегович назвал сумму и Гончаров заплатил всё сразу ещё две недели назад.
— Лично мне он ничего не платил… — почти прошептала растерянная женщина.
— Конечно. Игорь Олегович предупредил, что деньги получает непосредственно он сам.
— Ах, вот как! Ну, в таком случае, пусть сам и оперирует! Я увольняюсь! — быстро пришла в себя Ивлева после услышанного.
— А как же оплата? Нет, уважаемая Татьяна Михайловна, так дело не пойдёт.
— Пойдёт, пойдёт. Раз платили ему — пусть он и отрабатывает гонорар. В общем, так: или я оперирую двадцать девятого августа…