— Это холодная похлёбка. В жару освежает.
Сёстры переглянулись и поморщились.
— Ты сказала, что можно испечь пирог с рыбой? — удивилась Мирита.
— Ну, да. У нас это называется рыбник. Потом можно сделать вертуту с фруктовой начинкой, можно творожные и мясные улитки.
— Что это такое? — вступила в разговор Фиоза. Она уже собрала еду и уложила её в неглубокую корзину.
— О, поверьте, это очень вкусно. Это… — Таня призадумалась, как бы лучше объяснить, что это за блюдо. — Знаете, что? У нас говорят: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Я поговорю с Буршаном и, если он разрешит, приготовлю эти кушанья на обед или ужин.
Таня пододвинула к себе миску с мальсой, зачерпнула половину ложки и попробовала. Мальса почти не отличалась от сметаны. Ну, может, сладковата немного. «Как странно, — подумала она, — какие-то продукты называются точь-в-точь, как у нас, а какие-то нет».
— А как вы используете мальсу? — Таня положила ложку в большой таз с грязной посудой.
— Мы запекаем в ней мясо и рыбу.
— Она с оладушками будет в тему. — Таня прищёлкнула языком.
— Что?
— Ой… Её хорошо к оладьям подать.
— А что такое оладьи? — поинтересовалась молчавшая до этого Алита.
— Это такие жареные кружочки из не густого теста, — постаралась объяснить Татьяна. — Я приготовлю как-нибудь. Только с оладьями одна беда: готовишь долго, а съедаются мгновенно.
— Такие вкусные?
— Очень.
— Ты знаешь так много блюд… Ты кухарка? — поинтересовалась Мирита.
Таня улыбнулась:
— У нас любая женщина умеет прекрасно готовить. И не надо для этого кухаркой быть.
Мирита хотела ещё что-то спросить, но не успела. Раздались голоса и в столовую вошли мужчины.
— Милые дамы, — узнала Таня голос Руберика. — Чем вы побалуете нас нынче?
Фиоза поспешила выйти навстречу гостям. Таня обратилась к Мирите:
— Я могу взять немного творога, камчи, мальсы, муки и яиц? Приготовлю Буршану сырники. Если ему понравится, то отпрошусь у него к вам кухарить.
— У нас не принято, что бы госпожа работала на кухне, — смущаясь, сказала девушка.
— А я ещё не госпожа, — улыбнулась Таня. Она хотела сказать, что она пленница, но прикусила язык: вдруг это не понравится Буршану? А ссориться с князем ей резона не было. — Так я возьму немного продуктов?
— Конечно. Я помогу тебе.
Они вместе уложили в корзину то, что нужно было Тане.
— Спасибо, Мирита.
Часть 4 глава 10
Таня вышла с корзиной в столовый зал. Руберик и Сатурат сидели у окна. Чуть дальше, в глубине зала, сидели два пожилых мужчины. Около другой стены сидели две старушки. Они пили компот и что-то обсуждали довольно возбуждённо. «Какие темпераментные бабульки!» — умилилась Таня. При виде Тани все мужчины встали и слегка поклонились ей. После чего Руберик с широкой улыбкой направился в сторону Татьяны.
— Рад приветствовать тебя, сиятельная красота!
— И я рада видеть тебя, Руберик! — искренне улыбнулась она ему в ответ. Поставила корзину с продуктами на пустой стол. Сняла платок с головы.
— Вы так быстро вчера ушли… Что-то случилось?
— Нет. Просто Буршан захотел домой…
— Как живётся тебе с ним? — Руберик улыбался, но взгляд его был печальным.
— Не так хорошо, как хотелось бы, но и не так плохо. Хотя… быть пленницей не сладко…
— Пленницей? — удивился Руберик.
— Да, — усмехнулась Таня в ответ. — А чему ты удивляешься? Ты же сам мне при нашей первой встрече сказал, что я пленница. И Буршан по несколько раз на день напоминает мне об этом.
Она и не думала жаловаться. Он спросил, она ответила. Просто, кроме Руберика, ей поговорить особенно было не с кем. Знакомых у неё в Голубой Дали только и были, что Эрда, Фиоза да Руберик.
— Думаю о тебе постоянно, — вздохнул мужчина, буквально поедая её глазами, — и ничего не могу с собой поделать. В моём доме ты не была бы пленницей. В моём доме ты была бы хозяйкой. Вспоминаю, как мы танцевали вчера… твоё лицо в отблеске костра было прекрасно… А твои губы… они так и манили, так и просили сладкого поцелуя…
— Руберик, в нашем мире непринято говорить подобные слова чужой женщине, — Таня смутилась под его слишком откровенным взглядом.
— В нашем тоже. Только пленниц это не касается.
— Да? Почему?
— Пленницу можно выкупить, — негромко сказал князь второй линии, недвусмысленно глядя ей в глаза. Таня прекрасно поняла, для чего он это сказал, но подачу не приняла.
Они помолчали.
— Думаешь о доме? — нарушил первым тишину мужчина.
— Конечно. Ни минуты не было, что бы я не вспоминала свой мир.
— Вернуться хочешь? — понизил голос Руберик.
— Конечно, — так же тихо ответила Таня.