8.Голые бардессы на пляжу;
9.Борьба с самим собой за здоровый образ жизни;
10.Про самовыражение уже говорил? Дааа? Вот в чем суть!
-И еще про протест.
-Про про что? - не понял Кактусов.
-Про про протест про против всего. Вот! - сообщил Пиндюков.
-Это круто, - согласился Петя, пытаясь осмыслить слова барда.
-Петя, слушай... - и тут Пиндюков начал вещать...
Вещание свелось к одной фразе - во всем этом сумасшествии Кактусову предназначалось быть почетным председателем жюри.
-Старик! Ты писатель или погулять вышел? - сказал Пиндюков.
Кактусов согласился и поехал фестивалить.
Началось все стандартно. Еще на кухне у Кактусова. С бутылочки пива. С пятилитровой. Пиндюков не уважал тару меньше. Ну и по соточке за встречу. Давай повторим! Да чего тут осталось? Не тащить же с собой! Да у меня еще есть!
Под эти вопли Петя нечаянно нажрался.
После чего тело Кактусова было погружено в "уазик". На заднее сидение. На переднем ему лежать было негде.
В дороге Вася прицепил спящему Кактусову бейджик с сакральной надписью "Председатель жюри". Кактусов этого не заметил.
По приезду на поляну Петю торжественно усадили на туристический коврик и представили публике. Публика была взыскательна, поэтому загудела:
-Ууууу...
От этого инфернального звука Петя проснулся, обвел мутным взглядом толпу, поднял указательный палец и сказал:
-Ибо! - и впал в кому.
-Нааш! - завопил какой-то бард, размахивая гитарой.
Гитара издала глухой звук, надевшись какому-то любителю авторской песни испанским воротником. Конфликт мгновенно исчерпался посредством канистры с чем-то жидким.
А потом началось прослушивание будущих звезд бардовской эстрады.
Время от времени Кактусов просыпался. Видел перед собой каких-то похожих друг на друга людей. Все они были бородаты, очкасты и заунывны:
-Дождь! Это дождь! Это песня о том, как мне плохо одним под дождем! Где же ты? Где же я? Я в тебе как в костре, не взирая на радость и грусть!
-В темной квартире кофе остынет, и я уйду в темнотуууууу... Там в темноте я тебя и себя обретуууууу....
Изредка барды пели военно-патриотические песни:
-Я не забуду! Наш прыжок на головы душманам! Мой автомат крошил прикладам бошки им! Мы с борта передаем привет всем нашим мамам! Мы защитим, мы всех убьем, мы победим!
Иногда пели и женщины. Впрочем, от бардов они отличались лишь отсутствием бород на лицах. Подмышки у всех были одинаковы:
-Тихое мое сердце плачет и стонет, я одна.... Но ты не думай, счастья желаю тебе я с ней...
Женщины были богаты духовно, тыча своими богатствами в лицо Кактусову и другим жюристам:
-Смысл жизни в любви, без нее его нет. Без него тебя нет, лишь икона в серваааантееееее...
Песни друг от друга отличались лишь разнообразием отсутствующих рифм и разными вариациями на три аккорда. Особо одаренные применяли еще четвертый аккорд.
На пятнадцатой песне Кактусов немного протрезвел и вымолвил:
-Сердце болит...
Ему поднесли спирта. После чего он опять погрузился в нирвану. Очнулся в тот момент, когда стоял на сцене и неожиданно пел:
-Нам не страшны метели и зной - мы самодостаточны! Нам плевать на всё и на всех - мы не прогнемся! Мы - это сила! Мы - это правда! Мы - это все! Мы - это...
От осознания того, что руками он бренчит по струнам, Кактусов окончательно протрезвел. Еще бы, гитара впервые оказалась в его руках. Моментально он забыл оставшиеся слова. Остановился и прошептал в микрофон:
-Мы - это барды!
-Браво! Браво! Брависсимо! - заорала публика. - Давай еще!
А ведущий концерта Пиндюков проникновенным голосом сообщил толпе:
-Эту песню Петр Сергеевич написал прямо здесь! Это... Это посвящение всем нам! Это! Наш! ГИМН!
Последнее слово Пиндюков проорал большими звуками.
-Да? - удивился Кактусов, но никто его не услышал, потому что микрофон у него уже отключили.
Когда он спустился со сцены, его встретила бардесса, получившая главный приз - двухместный спальник.
-Как вы мощно поете, с чувством... С настоящим... - с придыханием в области генитальной чакры сказала она. Кактусов стал польщен. Со сцены он спел первый раз в жизни, о чем немедленно сообщил духовно богатой третьим размером деве.
-Как это здорово... Значит, я была у вас первой... - не переставала она придыхивать.
-В каком смысле? - удивился постановке утверждения Кактусов.
-В любом... Какой у вас большой талант...
-Да обычный, - застеснялся Петя.