ПИСАТЕЛЬ КАКТУСОВ И РУКА МОСКВЫ
Началось все - как обычно. Кактусова разбудил телефонный звонок. Это был самый главный редактор. Звонил он очень редко. Настолько редко, что этот звонок был первым.
Рокочущий бас заурчал в ухо:
-Петя? Срочно едь к нам. Дело есть.
Кактусов мучительно пытался вспомнить как зовут Главного, но вспомнить не мог ничего, кроме инициалов - Г.В.
Но не будешь же называть Главного "Уважаемый ГВ"?
-Я, вообще-то в тысяче километров от Вас... - напомнил Кактусов, раздирая распухшими пальцами слипшиеся веки. Только час назад он закончил четырнадцатую главу пятого тома его фантазийной трилогии. Или дилогии? В этих литературных терминах Петя все время путался.
-Как раз к завтрашнему утру успеешь. И не жмоться. Ты же гонорар получил недавно.
-А что случилось то?
-Завтра все узнаешь, - ответил Главный и бросил трубку.
Как все редактора он предпочитал короткие фразы длинным.
Кактусов долго думал, пытаясь сфокусировать взгляд на покосившейся люстре. Думать было нечем - иссохший мозг требовал орошения. Холодильник внезапно оказался пусть. "Все равно на улицу выходить" - подумал Петя, почесав кота между ушей.
Потом насыпал ему сухой еды с расчетом на двое суток. Взгляд кота на еду был очень красноречив. Поэтому, Петя убрал все тапки в шкаф. Потом открыл дверь на балкон. Почистил зубы и кошачий лоток. Надел свой единственный костюм и отправился в долгий путь. Путь шел через пивной киоск, через вокзал, еще через один пивной киоск и еще... А потом вагон-ресторан, мелькающие поля-леса-бутылки...
Здравствуй, Москва! Как много в твоем духе для сердца русского! Шавермой пахнет, перегаром. Бензином, шлюхами, бомжами. Рекламой, золотом, деньгами. Азербайджанцами, ментами... Москва, как много ты дала нам! И еще больше ты - взяла...
Кактусов одернул себя. Еще не хватало взлет писательской карьеры закончить поэтическим самоубийством.
Через пару часов он был в издательстве.
-Слушай внимательно, Петя, - Главный был добр, элегантен и небрит. - Я тут договорился. Мы тебя раскручиваем как модного писателя. И оплатили твое участие в радиопередаче.
-Где? - изумился Кактусов.
-В радиопередаче. Прямой эфир, все дела. Радио "Рука Москвы". Слышал?
-У нас, в Больших Крокодилах, оно не работает.
-Ну, оно рассчитано на изысканную публику, - небрежно смахнул соринку с вельветового пиджака Главный.
-Как тот жираф? - невинно спросил начитанный Петя.
-Как жираф? - не понял Главный.
-Жираф. Изысканный. В жопу, - спошлил Петя и немедленно испугался. - Это цитата. Гумилев. Да.
-Ха-ха-ха! - зарокотал Главный. - Шутка, да. Ценю юмор!
А потом внезапно прервал смех:
-Так не шути там. Они, хоть и, правда, все изысканные, но такого юмора не понимают.
-А что мне делать-то там? - спросил Кактусов.
-Тема передачи - "Вторая мировая война в преломлении современной художественной литературы". Во как!
-А я тут причем! - испугался Кактусов - Я в ней ни сном, ни рылом, в этой литературе!
-А ты это... Как там у классиков? Больная совесть нации. Надеюсь, не инфекционно больная! Хо-хо-хо! - опять засмеялся Главный, но уже не так натужно. - Поэтому поедешь, скажешь чего-нибудь. Можешь просто головой кивать. Только громко кивай, чтобы позвонки хрустели. Все-таки не телевидение. Тебя там слышно должно быть.
-Так я же фантаст!
-Вот фантастику и говори. Читатель, тьфу, слушатель "Руки Москвы" это любит. Маркетолог просчитал, что эта передача повысит уровень продаж на полтора процента.
-А мне что с этого будет? - осторожно поинтересовался Кактусов.
Главный перехватил его взгляд на шкаф с коньяками.
-Не налью. А то опять стриптиз в бухгалтерии устроишь, как в прошлый раз. Помнишь?
Кактусов помнил, но сделал вид, что не помнил.
-Аванс под допечатку выдам. После эфира. Тридцать процентов. Согласен?
На таких условиях Кактусов был согласен даже про геноцид в древнем Шумере порассуждать.
Поэтому ровно в три часа он вошел в студию, над которой горела зловещая надпись: "Молчать!"
Там его ждала чашке кофе, толстая ведущая и какая-то очкастая тетка с геморройно сжатыми губами.
-Петр Сергеевич? Ваше место тут, - показала тетка на кресло, над которым дамокловым мечом висел микрофон. Петя осторожно уселся в кресло, которое немедленно заскрипело под его пивным весом.
-Тихо! - зашипела на него толстая. Наверное, ведущая. Кактусов послушно замер и подумал: "А все-таки хорошо, что фляжка с собой..."
-Десять секунд! - раздался зловещий голос за спиной. Кактусов подпрыгнул, немедленно заскрипев.
-ЦЫЦ! - цыцкнула толстая.
Голос оказался динамиком. А хозяин голоса оказался за стеклом - козлобородый дядька в кепке. "Режиссер..." - благоговейно замер Кактусов.
-Рууука Маасквыыыы, - запели ангелочки над головой. Кактусов вышел в мировой эфир и немедленно кашлянул. Но этого никто не заметил, потому как толстая немедленно затараторила: