— Обезьяны! — наконец, охарактеризовала их Ира, когда они, всласть наигравшись с матрасом, чуть не сломали кровать.
Тут пришла медсестра. Мы быстро расселись на свободные кровати. Нам дали градусники.
— Ой, сейчас выпишут из изолятора, а мы в него и не записаны, — ужаснулась я и подставила градусник к лампочке.
— О, 39 пойдет! — я спрятала градусник под мышку.
— А мне и 38 хватит, — сказала Ира.
Подушка не понимал.
— Давай, меня на всех хватит, у меня 39, - забрала у него градусник одна девочка.
Пришла медсестра, собрала градусники, ужаснулась нашей температуре.
— Сейчас я вам антибиотики принесу. Как фамилия? — спросила она у меня.
Я ужаснулась и выдала первое, что пришло мне в голову:
— Эстонский отряд!
— А, так они тоже с собой эстоночек привезли, — спохватилась медсестра. — Я сама найду.
— Так, пора драпать! — сказала я.
— Тот черненький — тоже "эстонский отряд"? — спросили девчонки.
— Ага, и этот беленький тоже, — потыкали мы пальцем в Подушку. Подушка спрятался за меня.
— Эй! — я еле выровнялась. — Не майся дурью!
Все дружно похлопали на него глазами, а мы убежали из изолятора.
— Люди, кто-то идет, — сказал Подушка, прислушавшись.
— Значит, нам пора, — сказала я, а Подушка возьми и шаркни.
Я пригрозила ему кулаком, он выпрямился и стал высоко поднимать ноги.
— Вот именно. Цапля! Цапля! — напутствовала я.
Мы едва дошли до дачи, как оттуда выбежал Одеяло. Пока он озирался и бегал к таксофону, мы уселись на лавочке. Одеяло несколько раз проциркулировал мимо нас.
— А вы не видели… — спросил он у нас и раскрыл рот от удивления. — А-а-а!
— "А-а-а" мы точно не видели, — я похоже изобразила его удивление.
— Я сейчас приду, — неожиданно что-то вспомнила Ира.
— На кого же ты меня оставляешь? — ужаснулась тихонько я.
— На эстонцев, — таков был ее ответ.
Пока ее не было, эстонцы о чем-то очень интересно говорили, но, увы, только на эстонском. Мне пять раз послышалось слово «лавочка», но вряд ли они говорили о ней. Скорее уж так:
— Я тебя все-таки убью… — настаивал Одеяло.
— Ну, давай, давай, — не спорил Подушка.
— Еще раз только назови меня придурком.
— И не раз…
— Только попробуй!
— А что пробовать…
Тут вернулась Ира.
— Не скучали без меня? — спросила она.
— Мм, про лавочку разговаривали.
Эстонцы посмотрели на меня очень странно.
— По крайней мере, мне пять раз послышалось, — пожала я плечами.
— Ыгы, — кивнула Ира. — Подушка, наверное, звезды считал, — сказала Ира, заметив, что Подушка смотрит в небо. — А Одеяло их перечислял, причем Подушка периодически переспрашивал, точно ли это именно та звезда.
Эстонцы переглянулись и впервые в чем-то сошлись во мнении. Наверное, так:
— Вот дуры.
— Ага.
— Ну, хоть в чем-то сошлись, — порадовалась Ира. — М? Что это?
Послышались какие-то звуки за спиной.
— Белочка, — восхитилась Ира.
Зверек спустился на скамейку, я старалась не дышать, эстонцы затихли, Ира не шевелилась. Белочка тихонько побегала по бордюрчику, снова переместилась на скамейку и залезла на спинку. Я медленно повернула голову, чтобы посмотреть на нее. Красивая какая! Белочка подошла ко мне ближе, еще ближе и посмотрела на меня. Я на нее. Блин, белки нешуганные! Тут она меня поскребла по плечу лапкой. Блииин! Эх, наверное, надо бы что-нибудь дать, да нету ничего. Белочка тем временем обиделась и убежала. Теперь плечо неделю не буду мыть!
Эстонцы переглянулись еще более странно и снова заговорили по-своему. Быть может об этом:
— Ну вот, Ольгу даже белки любят! — сказал Подушка.