— Склизкая, — усмехнулась Ира.
— Фу, Ира! Причем тут склизкая? Я про скалы говорила, а ты про что?
— Явно не про скальпы.
— Что? Альпы? Какие Альпы?
— Что глухой телефон?
— Какой еще Елафон?
— Причем тут генофонд?
Подушка тихонько хихикал мне в плечо.
— Ты только кусать не начинай, — предупредила его я.
— Ага, сейчас кусаться буду, — похихикал Подушка.
Тут ожил Одеяло. Он мотнулся в одну сторону, в другую.
— О, кто-то уже напился, — заметили украинцы.
— Разлука ты, разлука! — чисто спел Одеяло и упоенно упал на Ирку, которая сбросила его на лавочку за свою спину, чтобы не было видно, что он парень.
— На дискотеку идете? — спросили украинцы.
— О господи, — ужаснулась Ира. — Украинцы! Вам украинок не хватило?
Парни припомнили нам торжественное выставление их за дверь и стали вонять по этому поводу. Подушка не выдержал и заржал, причем намного выше, чем он обычно смеется.
— Вы нам одну девушку сейчас угробите, — пожурила их Ира.
Подушка уже только икал.
— Ага, точно, меня с нервным срывом увезут! Подушка, ты только не кусайся! — сказала я.
— Хи, ик, ох, — парень схватился за живот.
— Спокойно! — сказала я, успокаивающе поглаживая парня, он захохотал ещё громче.
— То одеяло прикапывать, то подушка не кусайся, — ужаснулись украинцы.
Ира закатила глаза и очень мило улыбнулась парням.
— Слушайте, отведите меня в медпункт, — попросил Подушка, старательно повышая голос. — Иначе я тут помру.
— Какая разница, там помрешь. Лучше, что ли? — удивилась я. — Или откроешь новую страницу в медицине. Спасаем от смерти ржущих?
— Без хирургического вмешательства! — сказала Ира.
— И на том спасибо, — поблагодарил эстонец.
— С наркозом! — добавила Ира.
— Тогда мне будет еще веселее с наркозом! — сказал Подушка.
— Точно, пьяная, — вынесли вердикт украинцы.
— Ххахаха, — кое-как выправив голос на девчачий рассмеялся Подушка.
— Вы что пришли? — взяла быка за рога Ира.
— А что, нельзя?
— Здесь каждый квадратный сантиметр асфальта принадлежит синедачникам.
— Почему это?
— Потому что нас больше!
— Где это? Трое на трое! — нахально ответили украинцы.
— Подушка, тебя за человека не считают, — вздохнула я и погладила Подушку по голове.
— Это еще что такое? А почему вы одну и ту же зовете и Одеялом, и Подушкой? — удивились украинцы. — А ну выходите!
— С поднятыми ногами? — уточнила Ира.
— Ну, кто что поднимет, — ответили они.
— Можно я их подниму? — спросил Подушка.
— Можно, Подушечка, можно, — посюсюкала я.
Ирка просто загнулась от хохота.
— Только штанишки не испачкайте, — сказала я.
Ира ржала рядом с Одеялом.
— Точняк! Штанишки, — еле выговорила она.
— Да вроде бы «Хагис», не должен испачкаться, — заключила я.
Подушка помотал головой, не то обидевшись, не то не сообразив, на что обидеться.