Одеяло сгреб все под матрас и улегся. Вернулась Ира.
— Хм, все спят? — удивилась она
— Мм… ау…. а вот лагерь… — это начала разговаривать Лариса.
— Вот ведь! Ничего говорить нельзя, все разболтает! — прокомментировала Ира, я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.
Ира подошла к своей кровати.
— Это еще что такое? — воскликнула она и потрясла Одеяло. Тот не проснулся. — Ярк, двигайся. Ярк!
Ирка с силой потрясла Подушку.
— Ярк! Ярк! Да ты что не храпишь-то? — трясла Ира.
— Хр. хр! — изобразил Подушка, которого она уже успела растрясти.
— Ярк!
— Что… надо… Ирк… Дай… поспать! — сказал Подушка.
— Ярка!
Подушка разразился длинной тирадой на эстонском языке. Одеяло громко расхохотался, к нему присоединилась Лариса, которая еще не ложилась спать. Ира застопорилась, удивленно глядя на Подушку. Подушка продолжал ругаться, Одеяло, воспользовавшись моментом, снова улегся.
— Нет, ты съезжай! — сказала Ира ему.
— Ирка, если не отстанешь, буду храпеть! — пообещал Подушка. — Храпюш, храпюшшшш!
— Странный какой-то храп.
Сразу видно — дилетант! Никогда в жизни не храпел!
— Мне что, на тумбочке ночевать? — спросила у потолка Ира.
— Ага, — кивнула Лариса.
— О, Ларис, ты не спишь!
— Ага… ага, — Лариса притворилась, что говорит во сне. — Ну ладно…
Подушка расхохотался.
— Подуш, ты не перегрелся? — участливо спросила я, свесившись к нему.
— Нет. Хи-хи-хи, — ответил он.
— Ксюш, ты ему не подсовывала рассыпчатую пудру с микрочастицами смеха? — спросила я.
— ЧТО? РАССЫПЧАТАЯ ПУДРА? — Подушка аж на месте подскочил.
— О, кошмар приснился, — прокомментировала Ира.
Мы с Ларисой обсуждали какофонию звука.
— А где Ирка? — неожиданно спросила я.
— Не знаю…
Мы улеглись и дружно стали изображать бурно спящих.
— Хр… хр… — начала я.
— Храпюш… Храпюш, — продолжила Лариса.
— Хр… нюм-нюм-нюм, хр… нюм-нюм-нюм, — подхватила я.
— Хррррррватит! — прохрапел Подушка.
— Хр-хи-хи-хи-хи-хи-хи, — присоединился Одеяло.
— О-о, у них свой особый эстонский храп! — прокомментировала я.
— Какой, ха-ха-ха-ха? — спросила Лариса.
— Долгий и длинный! Не выговоришь с наскока!
Мы улеглись спать, Лариса начала свои ночные беседы, на этом я вырубилась и, видимо, начала храпеть. Проснулась я, наверное, через минуту от того, что что-то коснулось моей ноги. Я открыла глаза и медленно приходила в реальность, тем временем с меня стали стаскивать одеяло. Наверное, это был Подушка: кто бы еще с меня начал стаскивать одеяло? Я жутко обиделась, рассердилась и лягнула пространство.
— Уй… — донеслось из темноты. Хыш, тыдыщ, шюц. Подушка свалился к Лариске на кровать. Сколько же у меня сил? Или меткости…
Никаких «ха», "хи" или «ого» не послушалось, стало быть, Лариса тоже не спала. Я улеглась вторично, подобрав концы одеяла под себя. Одеяло с меня стали стаскивать повторно. Я смотрела на Ларису в упор — реакции ноль. Я резко села и настучала Ларисе по голове.
— Что вам надо? Чего вы меня будите? — возопила я.
— Хорош храпеть, все спать хотят! — ответила обиженная Лариса.
— Я на самом деле храплю! — сообщила я.
— Хм? — удивилась Лариса.
— Сх-ссс, — донеслось с Ларискиной кровати. Видимо, я все же очень меткая.
— Спокойной ночи! — злобно сообщила я и улеглась в третий раз.
Я решила не будить Лариску, если она будет будить Подушку. Она меня поддержала, и мы стали стаскивать с Подушки одеяло. Лариса свесилась с кровати, подцепила одеяло и стала поднимать.