— Ха-ха-ха-ха! — захохотали мы.
— Что? — спросил Одеяло.
— Ни… ничего! — заверила его я.
— Ну все, я полезла к себе на койку, хоть там спокойно по… по… по…
— Ругаюсь! — закончила за меня Ира.
В комнату вернулся Подушка и снова подошел к журнальчикам.
— Не надо их еще раз перекладывать, — предупредила его действия я.
Он отошел от них и сел на кровать под Лариской, на которой сидела Ира.
— Оль, падать со второго яруса не очень больно? — спросила Ира.
— Ира, ты же на матрасе!
— Надо покрепче в него вцепиться.
Подушка пересел… на кровать подо мной.
— Ира, можно я к тебе пересяду? — спросила я.
Подушка пересел под кровать Иры.
— Ой, я без дома осталась! — посокрушалась Ира.
Подушка пересел на абсолютно левую и неинтересную кровать. Так, хорошо, теперь можно успеть «брейкнуть», если что. Одеяло что-то сказал по-эстонски. Интересно, он сказал "Ну что, допрыгался?" или "Давай, что ли, мириться"? Подушка стукнулся головой об верхний ярус и пересел на одноярусную койку.
— Мальчики, нам выйти? — спросила я.
— Если мы выходим, то вы друг к другу не подходите, — тут же сказала Ира. — На расстояние вытянутой руки, или двух. В общем, на близкое расстояние не подходите, да и на дальнее тоже. Ничем не кидайтесь, сидите, как сидите!
Мы уже собрались выйти.
— Вы все равно ничего не поймете, — сказал Одеяло.
— Ну ладно, тогда считай, что мы ушли, — сказали мы и залезли на ее кровать.
— Попкорна не хватает! — тихо сказала Ира.
— Никогда его не ела!
— Что так?
— В кино идут, чтобы фильм посмотреть, а не прослушать половину, пока хрустишь! — нравоучительно сказала я.
Мы понаблюдали за их разговором. Видимо, Одеяло извинялся за расческу, а Подушка держал морду кирпичом. Потом с расческой разобрались, и тут Подушка решил припомнить что-то, из-за чего эта расческа была пущена в ход. Слава богу, она теперь под матрасом и далеко, а то, кажется, Одеяло ее бы еще раз запустил.
— Щас сходим в туалет, — прокомментировала Ира.
Одеяло взял себя в руки и продолжил. Подушка аж на месте подпрыгнул и вышел из комнаты.
— Щас вернется, — сказала я.
— Он сказал, сейчас вернется, — кивнул Одеяло. Я залезла к себе на кровать. Вернулся Подушка, и разговор продолжился в том же ключе.
Одеяло сидел на тумбочке и повторял одну и ту же фразу, бьясь головой об мою кровать.
— Пластинку заело! — прокомментировала я. Одеяло успокоился, и снова пошел один и тот же разговор. Вот Подушка развернулся и снова подскочил на месте, увидев меня на кровати. Разговор прервался и тут же снова продолжился. Одеяло снова что-то сказал, так что Подушка вперился в линолеум. Еще чуть-чуть, и он действительно его взглядом прожжет.
— Одеял, сядь вот туда, — попросила я.
— Зачем?
— А ты сядь!
Одеяло пересел, увидел Подушку, ужаснулся и попросился обратно.
— Не-а, нельзя, — сказала я. Он попятился до конца кровати и что-то сказал Подушке.
— А это сюда не приплетай! — сказала я.
— Во-во! — кивнул Подушка, с ужасом смотря на меня, и продолжил разговор дальше.
Ира тоже попыталась вставить что-нибудь.
— А это причем?
— И, правда, и причем тут это, из-за этого и спорить начали, — с сарказмом сказал Одеяло.
Парни разошлись не на шутку.
— Теннис! — прокомментировала я, пока они перебрасывались репликами. — Одеяло совсем страх потерял!
— Вот-вот! — согласилась Ира.
Тут Одеяло совсем близко придвинулся к Подушке, даже вскочил с места.
— Во, пошли, пошли на экскурсию в такое место под названием туалет! — сказала ему Ира.
Взяла его под руку и увела вниз. Подушка остался сидеть, и диалог плавно перетек в монолог. Он что-то спросил у воздуха, и я тут же ответила.
— Не-а, — покачала головой я. Бедный, ну зачем же так подскакивать-то? — Я не пошла Одеяло замачивать.