— Я в душе буду сидеть!
— Вот именно — в душе! — подтвердила я.
Подушка снова что-то сказал Даниилу. Тот возмутился, махнул на него рукой и повернулся ко мне, мол, может, хоть я что-то умное скажу.
— Я потихоньку прихожу к выводу, что Подушка для начала достает Одеяло, говоря одно и тоже, а потом Одеяло достает Подушку, говоря то же самое, а Подушка прыгает! — сказала я.
— Во-во, так и есть! — подтвердил Одеяло, из-за чего чуть не схлопотал от Подушки.
— Все, поговорили? Теперь пошли… к кустикам, — сказала я, поднимаясь. Даниил тоже встал. Я позвала его с собой, Подушка открыл рот.
— А-а! Б-э! — прервала его я. Он и рот закрыл.
— Бэ? — переспросил Даниил.
— А-а? Б-э-э! — сказала я ему, изменив интонацию.
— Ага! — понял Даниил и покивал, что хорошая отговорка.
Мы дошли до медпункта и подошли к медсестре. Она удивленно посмотрела на них, похлопала глазами.
— Это чем они заболели? — ужаснулась она, смотря на наших новых парней.
Мы с Иркой так и покатились со смеху. Действительно, и чем это Одеяло с Подушкой заболели, что превратились в Сильвера с Даниилом?
— У нас тут проблема есть, — сказала медсестра. — Одна девочка ревет из-за того, что простудилась. Совсем температура поднялась, пока еще не сбили, а она у нас с середины ночи.
— Ага, — кивнула я.
Мы зашли в изолятор, увидели девочку и подошли к ней. В изоляторе до сих пор был тот старший эстонец, который долго дивился на Сильвера. Теперь у него глаза чуть из орбит не повылазили. Зато мелкие эстонцы, как и наши мелкие, были счастливы. Вот и их приучили. Мы сели к этой девочке.
— Чего плачешь-то? — спросила я, поболтав немного ни о чем.
— Ну, как что? Сегодня почти последний день, а я заболела.
— Ну и что? Думаешь, что-нибудь интересное будет? — спросила я.
— Да, гала-концерт.
— Я тебе говорю, ты сама будешь радоваться, что на нем не была.
— Почему? В Ялту повезут!
— И что там? Такой же город, только с набережной. Ты набережной не видела?
— Видела.
— Вот и все! Тем более ты почти выздоровела. Тебе вот сейчас температуру собьют и все.
— Собьют?
— А как же. Ты нашу медсестру не знаешь!
Девочка успокоилась. Пришла медсестра, дала ей каких-то таблеток. Девочка воодушевилась и пошла играть с украинками.
— Пошли эстонца шуганем? — шепотов предложила Ира.
— А чего шепотом? — кивнув, просила я.
— А чтобы мелкие не слышали, — ответила Ира.
— Ага, мелкие эстонцы?
Мы с ней расхохотались. Я подошла к Даниилу, отрывая его от общения с мелкими. Мелкий, с которым он разговаривал, посмотрел на меня и похлопал глазами. Даниил тоже повернулся и так же похлопал глазами, хихикая. Да что у всех эстонцев на меня такая реакция? Я села на кровать к мелкому, он ее тут же оббежал и уселся мне на коленки. Да что такое? Все кошки мои, и мелкие тоже! Я погрозила Даниилу. Он открестился, что не подговаривал мелкого, я пожала плечами и погладила сообразительного мелкого по голове.
— Это у него защита территории. Ты села не туда! — сказала Ира, присаживаясь на кровать старшему.
— Ага, а если бы я к старшему села, он бы мне на коленки залез? — уточнила я.
Мы с Иркой расхохотались. Мелкий радостно вертел головой, а потом пристроился ко мне и прикрыл глаза.
— У них сон-час что ли?
— Ага, — кивнула Ира. — Слава богу, меня мелочь не любит, она меня опасается!
— Хех, а я не знаю, что я для мелочи. Ходячий памятник… Гончарову! — пожаловалась я.
Ирка снова расхохоталась.
— У меня аура такая?
— Ага. Тем, кто побольше, ты садишься на колени, а те, кто поменьше, к тебе залезают! — хихикнула Ира.
Мелкий притих, Даниилу стало видно завидно, и он просунул голову между моей и мелкого. Бедный мальчик открыл глаза и вздрогнул, увидев щеку. Он тут же заерзал и что-то сказал Даниилу. Тот пожал плечами и положил свою голову мне на другое плечо. Мелкий был недоволен.
— Сейчас разревется, ты будешь виноват! — сказала я. Даниил лишь улыбнулся пошире. Я похныкала, потыкала пальцем в мелкого, потом в него. Он отшатнулся, потыкал себя в грудь и замотал головой. Я расхохоталась. Естественно, ты плакать не будешь!
Мелкий серьезно собрался рыдать. Я поскорее погладила его по голове, он успокоился. Вот уж кому точно слов не надо, и неважно, что я русская, и по-эстонски ничего не понимаю. Потом поднял голову, скорчил рожу Даниилу и снова умостился. Даниил стал тереть глаза.
— Даниил! — погрозила я. Парень обиженно засопел, мелкий расхохотался. На нашу дружную компанию позарилось еще два мелких. Я их, как магнит, притягиваю! Сильвер тоже заглянул, пытаясь понять, что мы тут с мелким делаем. Старший эстонец все это время «читал» книгу, глядя на нас.
Мелкие прискакали к нам и что-то спросили у моего мелкого. Он им бодренько что-то пропищал. Один мелкий спокойно залез на кровать между мной и Даниилом, а второй (самоубийца!) примерялся к Ирке. Потом все же решил, что старший эстонец безопаснее (благоразумный мальчик!), и сел к нему. Даниил подумал и обнял пристроившегося к нему мелкого, второй мелкий разговаривал со старшим, не иначе как пытался выяснить новые подробности.
— Фух! — сказала Ира, глядя в потолок.
— Эх, — сказала я, глядя туда же.