— Я же не знал, что вы с ней хотите делать!
Дима схватил бутылку и стал ей грозить:
— Да вас! Вас! В тюрьму надо!
— Отдай бутылочку-то, — попросила я, забирая ее у Андрейки и поскорее переезжая на тумбочку к Подушке. Страшен был Андрейка в роли Кощея бессмертного. Он скалил зубы, шипел, плевался, таращился, будто собрался выкинуть глаза, и громыхал костями. Ой, нет, это у него ключи гремели в кармане.
— Страхово? — спросила Ира.
— Сама посмотри, — сказала я, выглядывая из-за Подушки.
— Ой, и правда! — воскликнула Ира.
Заглянули Капитошка и Дима, осмотрели комнату, столкнулись взглядами и ужаснулись, глядя друг на друга. Медленно прижали руки к лицу и узрели лак на ногтях.
— Андрейка, посмотри на ногти! — хором сказали они.
— А-а-а-а-а! — заорал он.
— А что? Такой жизнерадостный розовый цвет! — хихикнула Ира.
— Да вы! Вы! Ых… Это у вас шутки? — орал он.
— Да! — хором ответили мы.
— А вы! Вы что стоите на пороге, как бедные родственники! — заорал Андрейка. — Их успокаивать и ваша обязанность тоже!
Андрейка снова поехал на мыле, Капитошка сделал один шаг и вцепился в Иркину кровать.
— Паук! — крикнул вожатый. — А-а! — Капитошка отцепился от кровати, тут же поехал и вписался в шкаф. Жаль, там еще одной бутылки нет, а то бы она удачно упала ещё раз.
Дима стал осторожно ступать, ощупывая почву. Ира напела мотивчик, в которой хорошо вписывались плюхи.
— Да я тебя, — начал было Дима, и тут же потерял равновесие. — И что я тебе? Я тут как корова на льду!
— Скорее, как корова на мыле, — поправила Ира.
— Так тут еще и мыло! А я думал, только вода и линолеум, — прозрел Дима.
Андрейка пошел ва-банк и тут же чуть не снес мою кровать.
— Эй, оставь мой второй ярус при мне!
— Сейчас его вместе с тобой снесу!
— Ой, быстрее вместе с Подушкой, — посетовала я.
— И с подушкой тоже, и с одеялом, — до кучи добавил Андрейка.
— Ой, вряд ли, — хихикнул Одеяло.
Капитошка спешно учился кататься на мыле.
— Воу, у-у-у, ау! — подвывал он.
— Уже привидение появилось!
— Капитошка уже шею свернул и стал привидением!
— Капитош, иди сюда, расскажу себе секрет фирмы, — позвала я.
Он кое-как дополз-доехал.
— Пол грязный, лучше не падать, — тихо прошептала я.
— А? А! А-а-а-а! — Капитошка тут же растянулся на полу. — Ну зачем ты это сказала?
— Чтобы ты упал! Дим!
— Я сам ему скажу! — вызвался Капитошка.
Сказал, да так, что Дима шарахнулся в сторону и зацепился за дверцу шкафа. Та, конечно же, открылась. Без драматического скрипа обошлось, а вот содержимое ящика высыпалось моментально. Да что же их всех так тянет на шкаф, где подарочки к празднику? Обязательно вытряхнут именно их, как ни перепрятывай.
— Подуш, Одеял, надо в той комнате тоже напакостничать! — поскорее спровадили мы эстонцев, а сами рванули прятать подарочки, попутно проверив скользкость мыла и погрозив вожатым, так что они сами и виноваты остались.
— Пошел я умываться! — сказал Андрейка и вышел.
Только за ним закрылась дверь, как мы тут же сообщили:
— А мы его водоустойчивой и суперустойчивой косметикой накрасили! — сообщили мы.
— Ха-ха-ха.
— А нас обычной? — спросил Капитошка.
— Не-эт. Тебя, — я ткнула в Капитошку, — водоустойчивой, тебя — суперустойчивой.
— Ну хоть не тем и другим, — нашли хорошую сторону они.
— Можно нам что-нибудь для снятия этой… этого шедевра! — попросили они. Шпаклевкой и ужасом не назвали, так что можно смыть. Смывали долго.
— А с ногтей?
— Знаете, у нас и так дефицит этого средства!
— Какого?