Вся комната так и покатилась со смеху.
— Тогда можно и без воды вообще, кое-что другое налить.
— Тогда можно и без туалетной бумаги!
— И желательно Андрейке на голову!
Мы нашли мягкое мыло, запихнули его в шарик, размяли до склизкой массы и стали ждать. Ира что-то придумала и поиздевалась еще над парой шариков. Зашли вожатые.
— Это-это-это, — заладил Андрейка.
— Это было мыло! — спокойно отвели и мы ему.
Зашел Капитошка.
— Фух, под душем постоял — все смылось. Ой!
Зашел Дима, кривясь от отвращения.
— У нас есть для тебя вип! Не газетка, а то, что ты подумал с самого начала, — сказала Ира. — Да, да, подходи прямо к Ольге.
— Нет уж спасибо.
Дима подошел к Ире, и она тут же надела ему на голову шарик с размягченным мылом.
— ФУ! — Дима убежал.
Мы швырнули в Андрейку два шарика с простой водой.
— Меня уже мыло не берет! — сообщил он.
Ира швырнула в него мыльным шариком.
— А вот простая вода берет!
— Я вам это еще припомню! — Андрейка убежал.
— Капитош, можешь сразу кричать "я вам это припомню" и бежать вниз, — сжалились мы.
— Я вам это еще припомню! — вожатый исчез.
Мы смеялись.
— А теперь будем поражать их глюками! — сообщила Ира. Мы решили спрятать эстонцев под матрас. Одеяло был не против даже всеми руками и ногами за, и поскорее залез под мой матрас. Подушка возмущенно завопил что-то на эстонском, но Одеяло сидел тихонько. Я пожала плечами.
— Ты что-то похудел, — удивилась я, влезая на кровать.
— Ага, — с готовностью подтвердил тот.
Подушка застыл столбом.
— На перевоспитание, — отфутболила его я.
— Не-не-не, — он шарахнулся от Иры.
— И почему у всех на меня такая реакция, — пробурчала Ира. Подушке досталось за то, что он распоясался: то вылезает без разрешения, то хихикает, то ворочается.
— А вот Одеяло не вылезает, не ворочается и не хихикает! — похвалила я.
Тын-тын — это Ира стукнула по матрасу.
— Ау, ау, — пискнул Подушка.
— Помер, похоже, — констатировала факт Ира.
— Не дождешься!
— Это еще что за высказывания без разрешения! — еще и за это досталось Подушке.
В комнату зашел Капитошка:
— Ольг, идем.
— Куда, зачем, почему, как? — воскликнула я.
— Да пошли ты, не бойся. Ну если хочешь возьми с собой Подушку, — сказал он.
— Подушку? Ирка не отпустит. Пошли, Одеяло.
Наверное, Подушка хорошенько скривился под матрасом и что-то сказал.
— Молчать, хихикающая Подушка!
— Хихикающая! Я! — низким баритоном переспросил он с явной злостью.
— Молчать! — Ира заткнула ему рот подушкой, опасаясь быть поднятой вместе с матрасом.
Мы спустились вниз и дошли до красной дачи. Оказывается, у них там мелочь бастует: избивает вожатых подушками, заматывает в одеяла.
— Ни фига себе! У нас же королевская ночь! — удивилась я.
— А у них забастовочная!
Мы узнали, что часть мелких не пустили на дискотеку. Причем вожатые не понимали, чего мелкие шумят, а мелкие не понимали, что вожатые их не понимают. Ясность внес Одеяло, которой все перевел и тем и другим.
— Господи, да включите им музыку. Аппаратуру же не убрали! — сказала я.