— Я не хочу в комнату.
— А чего это ты туда не хочешь?
— Не хочу, и все!
— Я не понял, — сказал Подушка.
— Я тоже, и это не новость. Объясни!
— Сначала я закрою все двери, все окна, выставлю охрану, и только тогда скажу, — ответила Ира.
— Так, она нас не хочет туда пускать, — сделал верный вывод Подушка.
Шарах, дверь открылась. Дзинь! Челюсть Подушки упала на пол. Мы ничего "не слышали". Дверь закрылась.
— Ну что? — спросила Ира.
— Ничего! — ответил ей Подушка угрюмо.
— Так я тоже ничего не по… по…по… понятно, — сказал Одеяло.
— Что вам понятно? — удивилась Ира.
Теперь зашла Ира.
— Ну и что понятно? Эй, а вы чего! Тут пять раз дверью хлопнули, а у вас ноль внимания!
— Вот именно! Это постановка! — возликовал Подушка.
Даниил удивленно уставился на него, вытаскивая наушник, я повторила тот же маневр. Подушка застыл, Ира показал большой палец за его спиной. Одеяло оказался самым тактичным, и вообще в комнату не зашел. Подушка отступорился и разразился обличительной тирадой на эстонском. Даниил схватился за голову.
— Ты хоть бы расписку взял, что так голословно утверждаешь? — сказала я.
Подушка посмотрел на меня и в крайнем ужасе выбежал из комнаты, хлобыстнув дверью. В комнату зашел Одеяло, поозирался и спросил:
— Что тут произошло… по-моему, спрашивать бесполезно. Но объясните мне, Подушка — придурок или как?
— У Даниила спроси! — посоветовала я.
— Подушка — придурок? — спросил Одеяло.
— Та! — сказал он и, подумав, добавил. — Нэт! Нэ знаю!
Я важно кивнула.
— Та! — сказал Даниил.
Тын-тын-тын.
— Он головой об стену бьется? — спросил Одеяло.
— Не знаю, обо что он бьется, но он уже дошел до украинок. Вот уже зашел в комнату, — ответила я.
— Ты кто? — спросил кто-то в комнате. — А-а-а-а!
— Отчего такой одиночный ор? Эстонец, что ли? Только на них кто-то один орет, на украинцев все сразу, — сказал еще кто-то.
Подушка что-то ответил им по-эстонски и затих.
— Понятно, куда он спать пошел, — сказал Одеяло.
— С кем? — спросил Даниил, науськанный мной!
— С Подушкой! — хихикнул Одеяло.
— Может, с Одеялом? — спросила я.
— Что вам так не терпится от меня избавиться, чтобы поговорить? — спросил эстонец.
— Нет, что ты, оставайся. Лучше потормози и не пойми, что я тебя послала, — тут же заверила его я.
— Можете разговаривать, я тут не причем.
— Да? Чтобы ты все выболтал Подушке?
— Ему скажешь — он не поверит, — вздохнул Одеяло.
Подушка уже жаловался с какой-то украинке. Быстро нашел! Молодец! А к нам прошмыгнула Ксюша.
— Вы что тут бедного маленького эстонца забижаете? — спросила она.
— Маленького? Это по интеллекту? — уточнила я.
— Ой… А тут есть кто-то лишний. Что тут забыли Подушка и Даниил? Хотя они оба что-то тут забыли, — вздохнула Ксюша.
— Кто из них что забыл, я не знаю! — ответила я.
Один забыл бумагу на собственность, а другой — штамп в несуществующем паспорте!
— Мм… На кого же ты так неудачно позарился? — сочувственно спросили у Подушки.
— Я? — воскликнул он.
Я повалилась на кровать, хохоча.
— Сработала женская солидарность, — хихикала Ира.