— У вас недержание, — сообщила я им и юркнула обратно на зеленую дачу. Я всласть построила им рожи. — Я сошла с ума!
Я набрала в бутылку «Колдрекса» и вышла.
— О! — меня снова поймали. — Водичка! Ням-ням… фу… отрава?
— Это моя грелка! Конечно, отрава!
Вожатые зависли, я спряталась на желтой даче, проверила их готовность к запуску вожатых. Все в норме, пора действовать. Шелк! Шелк! Шелк! Шелк! Все дачи открылись разом, я быстренько перебежала на красную дачу. Там без меня никак! Вожатые рассредоточились. К нам определили Диму-бильярда и маленького и облезлого. Самоубийцы! Дима забежал к нам в комнату. Я, окончательно озверев, стала дубасить его бутылкой с «Колдрексом». Дима шарахнулся.
— Кто тут? Что тут? — заорал он и шарахнулся в другую сторону.
Эстонцы поиграли в горячую картошку Димой, один какой-то особенно сильный вообще поднял его и кинул куда-то.
— Что у вас тут?! В соседней комнате все спят! — в комнату влетела Лена.
— Подушки там спят! — хихикнула я.
— Кто? Кто это сказал?
Я тут же вылила на нее все ведро мыльной воды вместе с тряпкой.
— Что это? Ф-у-у-у-у! Фу! Фу! Фу! — истошно заорала она и швырнула тряпку в Диму.
— А-а-а! Фу!
Тряпка летала по комнате и удачно попала мне на швабру. Стук! Я звезданула Диме шваброй по затылку.
— Что тут?
Стук, я попала по ногам. Дима шлепнулся и поехал. Я стала охаживать тряпкой. Местами и эстонцам досталось. Под конец я вылила на них весь «Колдрекс».
— Тьфу-тьфу-тьфу! — все стали отплевываться всем.
— Это все? — спросил вожатые. — Все? Все! Тогда мы выиграли!
Нет, вы прошли тест на профпригодность, точнее, не прошли его!
— Ура-а-а-а! — послышалось с другой дачи, потом и со всех.
— Ура-а-а-а! — заорали мы.
— Связать их! — скомандовала я.
Здесь со мной был Даниил, он уже по движению бровей в темноте, как мне, кажется, понимал, что мне надо (или кто-то таки понимал по-русски). Мы собрали всех вожатых на лавочке на улице и привязали их к лавочке. Вожатые присмирели и смотрели на нас крайне затравленно.
— Ох, всех надо лечить! — сказала медсестра, выглянувшая из медпункта.
— Что, больше не будете нам мешать? — спросила Ирка.
— Не! Нет! Нет! Нет!
— Я же сказала — нас больше! — хохотала я.
— Сказала? — удивились русскоговорящие люди.
— А что, кто-то сомневался? — я содрала с себя бандану. — Что Ольга и Олег — это одно лицо?
Тишина. Все уставились на меня. В первых рядах челюсть потеряла Ира, Подушка покрылся пятнами всех цветов радуги, Одеяло хохотал.
— А я знал! Я знал! И эстонцы знали. Что тебе стоило у них спросить? — откровенно ржал тот.
Тут пришла уборщица.
— Что тут такое?! — воскликнула она.
— Это все они виноваты! Мы их уже связали! — тут же ответили мы. — Ведь вы виноваты?
— Да! Да! Да! — согласились вожатые.
Мы спокойно разошлись по своим дачам.
— Родная комната! Умца! — я чмокнула воздух. — Блиииин!
Я вспомнила, чья на мне одежда!
— Расскажи мне, Федя, как ты до такой жизни докатилась! — сказала Ира.
— Сейчас пойду на красную дачу от нее отказываться! — хихикнула я.
— Стоять!
— Я не эстонка! — сказала я и пошла дальше.
— Может, хоть что-нибудь объяснишь? — смиренно попросил Подушка.
— Что-нибудь? Сейчас…
— Ты понял… поняла, что я имел в виду, — сказал он.
— Ага, поняла я, что ты имел в виду, — хихикнула я.
Я уже дошла до двери.
— О! О майн гад! Ольга, подожди меня! — воскликнула Ира, отходя от Подушки.
— Нет, Ир, ты проиграла, вот и сиди с ним тут! — хихикнула я и ушла.