— Разве что под матрас! — повторил он.
— А Ольгу пустишь?
— Пущу.
— Куда? Под матрас?
— Куда захочет!
Я беззвучно ругалась.
— А я тут буду сидеть! — когда непроизносимые слова о непроходимой тупости закончились, я произнесла более корректный вслух.
— Сидеть! А я лежать! — сообщила Ира.
— На нарах! — добавила я.
— Ольг!
— Хорошо, я буду тут седеть. Так лучше? — спросила я.
— Ир, иди к Подушке! — сказал Одеяло.
— Вот кого мы к Подушке отправим! — нашлась Ира. — Подушк, а ты Одеяло пустишь?
— Зачем? — парень явно озадачился.
— Правильно, никакой выгоды, — сказала Ира.
Стук-стук-стук! Я настучала Ире по голове и спряталась за Одеяло.
— Как обычно, все шишки мне, — обреченно вздохнул эстонец.
— Хочешь, я пойду за Подушку спрячусь, к нему она даже не подойдет, — предложила я. — Только пусть он сюда придет.
— Зачем его сюда пускать? Он и так на кровати! — дополнил свой вопрос Подушка, растормозившись.
Так это только мы с Иркой бездомные, а Подушка с Одеялом при койках, выходит! А они синюю дачу с красной не перепутали?
Подушка с Одеялом о чем-то коротко переговорили на эстонском и вышли.
— Я тут, — сказала я.
— Ладно, — кивнула Ира. — Но Подушка с тобой!
— Это куда ляжет!
Ира сползла, положив ногу на бортик, как делала я. Я забралась повыше и свесила руку, как делала она.
— Спокойной ночи!
Эстонцы вернулись и разбрелись по кроватям.
— Ура! — возликовал Одеяло.
— Я чего-то не понял, — завис Подушка.
— Радуйся, что не понял! Мировое событие! Ты чего-то не понял! — хихикала я.
— Ир, меняемся? — спросила я.
— Ага! — сказала Ира, незаметно прошмыгнув мимо Подушки. Мы с ней поменялись. У Одеяла потерялась вся радость, и он что-то сказал Подушке. Видимо, предложил поменяться, тот поскорее согласился. Одеяло на радостях прискакал ко мне, я похвалила сообразительного эстонца, сыгравшего на тормознутости конкурента.
— Как это? — ужаснулся Подушка.
— Это судьба! — так же ужаснулась Ира и принялась беззвучно орать. Подушка пересадил ее на тумбочку и посадил к ней паука.
— А-а-а-а! — так же едва слышно орала Ира. — Пауки на моей кровати!
Подушка улегся на ее кровать.
— Так, я не поняла! — она попинала его ногу.
— А если я? — спросил Подушка.
— Попадешь по бортику, а не по мне!
— Бортика не будет!
— Будет-будет! — разуверила она его. — Только на полу! Ольга, съезжай!
— У меня крыша уже съехала! — сказала я, села на кровати, обнадежив Иру, взяла расческу и легла обратно.
Ира насупилась.
— И что ты мне сделаешь? — накинулась она на Подушку.
— Расческа — колюще-режуще-рубящее и метательное оружие! А еще дробящее Подушке голову, если кинет Одеяло и попадет опять в него, а не в тебя!
— Так это он в меня целился?
— А в кого же еще? Не в Подушку же! — я изобразила священный ужас и рухнула на кровать.
— Ну что ж, пора возвращаться на историческую родину! — сказал Одеяло.
— Нам — завтра, а вам — не знаю когда, — добавила я.