— Что? Где? — всполошился парень.
Мы пожали друг другу руки закрепляя спор.
— Подушк, разбей, — попросила я.
— Что разбить? — удивился эстонец.
— Нос себе, — схватилась за голову я.
— Руки надо разъединить, — пояснила Ира.
— Зачем? — удивился парень.
— Приклеились, — захохотала я.
— Мы спорим. Нужен свидетель, — продолжала пояснять Ира.
— На что спорите? — спросил Подушка.
— На щелбан.
— А зачем разбивать?
— О, господи. Слушай, ты можешь кулаком осторожно разъединить руки? — простонала Ира. — Или тебя и этому учить? Ольг, слушай, хватит руку задирать. Для Подушки в самый раз, а мне неудобно!
Слушая их препирательства, я хохотала и сгибалась пополам, оказывается, одновременно поднимая руку вверх. Наконец, Подушка сообразил, что он него надо, и стукнул по рукам. Слава богу, по Иркиной попал.
— Придурок! — прошипела Ира, нянча руку.
— О-о, если тебе достанется щелбан от Иры… О-о, не повезло тебе! — заранее посочувствовала я.
— Что? Какой щелбан? — всполошился Подушка.
— Мы же на щелбан спорили, — напомнила я.
— Ну…
— На щелбан тебе! — закончила я. Подушка удивленно смотрел на меня. — Молись, чтобы я выиграла!
Ира с разбегу въехала в самого крайнего в очереди эстонца. Он пошатнулся и упал совсем в другую сторону.
— Ну, что это ты не падаешь по-нормальному.
— Вы? — спросил поверженный эстонец.
— Ой, извини, ошибочка вышла, — сказала Ира и попробовала уронить следующего эстонца. Этот оказался неустойчивым морально, но зато устойчивым физически, и не упал. Наверное, это был мой, который упал, наступив мне на ногу.
— Ира, третья попытка! — сказала я Ире.
Для верности Ира разогналась, побежала, споткнулась об ноги поднимающегося эстонца и проехалась. Принцип домино не сработал и на сей раз.
— Подушка, наклоняйся, а то на лавочку вставать несолидно! — смеясь, сказала я.
— Может, не надо? — робко спросил он.
— Спор — это дело чести! — назидательно сказала я.
— Моей! — закрыв лицо рукой, простонал парень и покорно наклонился. Я щелкнула, он схватился за лоб.
— Все, последние мозги вышибла? — хохоча, спросила я, он театрально отвернулся.
Побитая Ира вернулась.
— Отдавай ему щелбан, — потребовала она.
— Я уже отдала, — проинформировала ее я.
Подушка потер лоб.
— А можно, я еще? — жалобно попросила Ира.
— Нет, нельзя!
Мы вместе с Ирой решили пойти в туалет.
— А… э… — опомнились парни.
— Пойдемте! — позвали мы их, завели внутрь и показали "Туалет для чоловіків".
— Это что? Типа, общий? — не понял Подушка.
— Нет, это мужской, — усмехнулась Ира. — А мы вот в женский!
Сделав все дела, мы вышли на улицу, юношей не было. Походили между эстонцами, внаглую обсуждая их же, вернулись внутрь.
— Нет, ну что там делают? — бегая по коридору туда-сюда, вопрошал Одеяло. — Что они так долго?
— Сам в туалете по полтора часа сидишь, и ничего, — отозвался Подушка.
— Эй, вы что? — позвали мы.
Эстонцы озадаченно переглянулись.
— Ну вот, они не в туалете сидели, — сказал Подушка. — Через окно выбрались?
— Там нет окна.