Подушка смеялся, я опять уронила расческу, теперь по-настоящему.
— Вот я неуклюжая, — сетовала я, наклоняясь в поисках расчески.
— Ну и идиотка она, — сказал Подушка. — У меня слов на русском не хватает.
— Скажи по-эстонски.
Он что-то эмоционально мне сказал.
— Типа девушка не слишком тяжелого поведения? — предположила я.
— Ага, — кивнул парень.
Я продолжала искать расческу.
— Ромашка, я не могу найти расческу. Ты ее там не чувствуешь?
Подушка подал мне расческу.
— С кем это ты там разговариваешь? — дернулась Настя.
— С тумбочкой! — сообщила я ей. — Я вообще ненормальная.
Настя распсиховалась и начала подпрыгивать. У меня стало сползать одеяло, я подхватилась его подобрать, оступилась и чуть было не провалилась в тумбочку, но Подушка поймал мою ногу и не дал мне свалиться.
— О-о! Спасибо! — поблагодарила я и обратилась к Насте. — Слушай, не прыгай, пожалуйста, у меня уже одеяло свалилось.
Ира хихикнула.
— Одеяла у тебя нету! — сказала она.
— Ага, и Подушка потерялась. Сидит тут, ловит меня, чтобы я не упала, — кивнула я. — Я уже говорила, что я ненормальная.
— А вообще, что ты на тумбочке стоишь! — завелась по новой Настя.
— Да я и без тумбочки тебя выше! — заверила ее я.
— Мала еще! — самодовольно заявила Настя.
Я спустилась и посмотрела на нее сверху вниз.
— Расти! Как дорастешь, будешь права качать, — сказала я ей.
Подушке приспичило посмотреть, я шлепнула по дверце, закрывая тумбочку, и уселась на неё.
— И вообще, что это ты тут чужие тумбочки закрываешь?! — возопила Настя.
— А это моя тумбочка, что хочу, то и делаю.
— Она не вся твоя.
— Вся, остальные от нее отказались. Она вся моя со всем ее содержимым, хотя нет, не совсем, но все же!
Ирка хихикала, Подушка внаглую ржал, я с милым личиком смотрела на Настю.
— Чревовещание. Не знала? Я и еще громче могу! — сказала я, Подушка захохотал в голос. — Еще баритоном могу.
— Нет, Настя у вас дура, — сказал Подушка.
Настя уже было набрала воздух, но я ее опередила.
— Это не я, все претензии к нему! — я чуть было не махнула на тумбочку.
Настя распсиховалась и ушла, хлопнув дверью. Подушка на радостях стал вылезать, Одеяло вылез полностью, Настя залетела обратно. Я быстро запихнула Подушку снова в тумбочку, только руки торчали, я засунула их следом, а вот Одеялу повезло меньше.
— Так вы, значит, украинок у себя прячете! — как заправский мент заключила Настя.
— Слушай, может, проверишь? — предложил Одеяло, стряхивая прилипшую простыню.
Тут вылез Подушка. Настя была уже в предобморочном состоянии.
— Сами довели до такого, если что, сами будете относить, — сказала Ира эстонцам.
Настя выскочила из комнаты, а мы продолжили с Подушкой есть аскорбинки.
— Вкусно, жалко, мало! — вздохнул Подушка.
— Так пошли еще попросим! — сказала я.
Подушка согласился, и мы отправились в медпункт (прежде я долго искала свой левый кроссовок, как оказалось, не зря, хотя был соблазн прогуляться босиком). Медсестра, увидев нас и узнав, зачем мы пришли, долго смеялась и выдала нам еще три вида витаминок, сказав, что аскорбинки скушаете завтра, а то будет передоз. Мы счастливые тронулись в обратный путь (я ему не доверила нести сей ценный груз и запихнула его к себе в карманы). Войдя в комнату, мы узрели бо-ольшой тарарам и стоящую посреди комнаты Иру. Я стала глазами искать свое постельное белье, на котором должно быть написано Коля Г***.
— А Одеяло где? — спросила я.
— Под матрасом его нет, хотя я точно не знаю, где мой матрас, так что не могу сказать, там ли он. А вообще, судя по звукам, засекли, — сказала Ира.
— Ты моя? Нет? — обратилась я к какой-то подушке.
— А вот как ты найдешь свое одеяло? — задумалась Ира.
— А что его искать, он в соседней комнате, — пожала я плечами, подцепляя наволочку.
— Я не помню, кто у меня был написан, — вздохнула Ира.
— Это у меня было написано, — сказала я. — Какой-то Коля Гулькин!
— Хм, — выдал Подушка.