— И-и, опять ноготь сломала!
Мы с ней допели и расхохотались, махая руками, Подушка тоже смеялся, но как-то странно, пригибаясь.
— И что толку? Ты все равно выше меня, даже если нагнешься! — сказала я ему.
От отступил и сел на тумбочку. Нашел, ромашка, выход!
Ира на всех парах и с развязанными шнурками рванула к двери, я за ней, она резко затормозила, я заехала ей в плечо.
— О! Кстати, на плече есть какая-то такая точка, что если по ней стукнуть, то рука отрубится минут на пять, — неожиданно вспомнила я.
— Хм, давай проверим! — сказала Ира.
— На ком? — усмехнулась я.
Ира ткнула пальцем в Подушку. Вот бедолага, все шишки его.
— Подушка, стой смирно! — скомандовала ему Ира. — Да не боком, а прямо. Ну, показывай.
Я потыкала в него пальцем, он удивленно следил за моими манипуляциями. Ира тем временем замахнулась и стукнула по предложенному месту. Подушка удивленной смотрел то на меня, то на Иру.
— Или я промахнулась, или ты не то место показала, — разочарованно сказала Ира. — Подушка, подними руку.
Рука не шелохнулась, Подушка обеспокоился и, подцепив здоровой рукой больную, стал ее судорожно трясти. Сквозь смех мы с Ирой пополам выговорили, что это всего на пять минут, да и то может быть… Подушка обиженно посмотрел на нас и поплелся следом, Одеяло пораженно следил за нами, ничего решительно не понимая. Весь спектакль он пропустил. Мы вышли на улицу, эстонцы там чем-то кидались. Это нечто полетело в Подушку, точнее пролетело над его головой на расстоянии вытянутой руки. Парень какое-то время вдохновлено смотрел наверх, потом удивленно на свою руку, а уж потом хлопнул себя по лбу левой рукой и сокрушенно повесил голову. Я ему посочувствовала, Ира — нет.
— Подушка-подушка, напиши что-нибудь. Надеюсь, что ты не левша! — стебалась Ира.
Парень отмахнулся от нее правой рукой, предварительно снабдив ее помощью левой. Ирка от него отстала. Так мы и дошли до полдника, где все перемешались.
После полдника Подушка, Одеяло и Ира отправились в изолятор, где и остались ночевать. Я же в гордом одиночестве скучала на даче. Позже я узнала, что там они играли в карты, и Ира таки раздела Подушку. Упорная девушка! И, видимо, Ира очень долго ругалась прежде чем выиграть, и ругалась она ничем иным, как «Кобелем». Подушка — мальчик умный, запомнил часто повторяемое слово и стал тоже им ругаться… на девушек с Украины.
Вечер без них прошел очень скучно, но вот утренняя побудка меня поразила. Теперь вместе с радио нашу утреннюю песню пели еще и Подушка, Одеяло и Ирка. Дикое сочетание звуков! Я поскорее встала, и мы отправились на завтрак.
— Хм? Хм… — стала заглядывать я. — Опять ложки забыли положить, опять оббегать.
Подушка наклонился и легко достал вожделенную ложку.
— Э! Мне тоже! Мм… спасибо! — поблагодарила я.
— Эх, опять оббегать, — вздохнула Ира. — Ольга, что же ты мне не захватила, сама-то уже оббежала!
Мы с Подушкой хихикнули и пошли дальше. Ира тем временем сбегала за ложкой и все уронила.
— Интересно, это вкусно или нет? — рассматривая полученную кашу, спросила я. — Чай с молоком? Побудем лондонцами, представим, что это вкусно.
Подушка тем временем как-то слишком рьяно озирался.
— Ты что? Смотришь, у кого бы что спереть? — спросила я.
— Нет, — не понял парень. — Смотрю, кто пришел.
— Хм… Зачем тебе так смотреть, кто пришел? Я еще понимаю, я очки забыла! — усмехнулась я.
— Это привычка, — вздохнул парень.
Я попробовала его тактику и тут же что-то опрокинула.
— О, мне противопоказано! — сделала вывод я.
Ира тем временем воспитывала Одеяло, тряся перед ним вилкой с огурцом. Я заглянула за Подушку, чтобы это узреть.
— Тебе же противопоказано! — подколол Подушка.
Я смерила его уничтожающим взглядом, взмахнула рукой, покачала головой и принялась жевать.
— И не надо на меня так ругаться! — сказал Подушка.
Я удивленно на него посмотрела. Видимо, нужно не так выразительно жевать, а то не знай что люди подумают! Ира внимательно следила за мной.
— Да ты махай, махай! — разрешила я.
Она взмахнула вилкой на манер дирижера, огурец оторвался и попал как раз в нос Одеялу.
— Ой, извини, — покаялась Ира.
— Хы, огуречная маска, — хихикнул Подушка.
— Омолаживающая! — кивнула я. — Куда уж моложе…
— Да еще и макияж снимает, — вспоминала Ира. — Одеяло, ты от этого не пострашнеешь?
Одеяло гордо отвернулся.
— Значит, пострашнел, — констатировал факт Подушка.
Одеяло мгновенно развернулся. Ромашка, как легко поймать на провокацию! Все выставились на него, заглядывая снизу. Наиболее внушительно это получилось у Подушки. Он так наклонился, что мне даже стало видно поверх его головы. Одеяло, угнетенный численным превосходством, отвернулся снова.
Ира дико озиралась по сторонам, потом осторожно потянулась к чужой чашке, дабы спереть ее.
— ИРА! — воскликнула я.
Ира подскочила на месте:
— Не надо же так пугать!
Подушка, привыкший, что от Иры объяснения не дождешься, повернулся ко мне и вопросительно посмотрел.