— На деревянной лавочке! — продолжила я.
— Сижу я, — закончил Подушка.
Я вопросительно посмотрела на парня, он махнул рукой, призывая не обращать внимание.
— Обнаглела! — через некоторое время сказала Ира и залезла к Одеялу.
— Э! Ирка ум сошло! — возмутился Одеяло. — Больно же!
Ира только поудобнее устроилась, поелозив.
— Са-а-а-а! — воскликнул Одеяло. — Подушка, тебе памятник надо ставить! Так долго Ольгу терпишь.
— Ольга не елозит, — усмехнулся Подушка. Такими темпами мы их-таки научим русскому языку!
Я собралась восполнить этот пробел, но увидела странный взгляд Подушки и передумала.
— Ладно, ладно, не буду!
Ирка тоже устроилась как следует и прилегла, собравшись спать. Подушка рассмеялся, я подняла голову, изобразила, что зеваю. Подушка удивленно за мной наблюдал. Я немного подумала и поправила руку, растопырив пальцы.
— Так лучше? — спросила у парня я. Он кивнул и развернул меня в сторону Иры. Я подавилась смешком и только после этого разродилась хохотом.
Одеяло тем временем спихнул Иру и сам залез к ней на колени, да еще и принялся устраиваться поудобнее.
— Ой, что-то надо складывать больно много, — ворчал Одеяло.
Устроился, положил голову Ирке на плечо и начал храпеть.
— Одеяло, хватит храпеть под ухом! — сказал Подушка.
Мы с ним переглянулись, и я снова уселась, обняв его за шею. Одеяло открыл глаза и удивленно уставился на нас. Я хитро глянула на него. Только я собралась сказать Подушке, что Одеяло сейчас хватит Кондратий, как он слетел с лавки и уселся на земле, а я снова уселась, как раньше.
— Пасиб! — сказала Ира.
— За что? За то, что руки вовремя убрала с Подушки? Ну да, а то ты бы сейчас около Одеяла сидела! — усмехнулась я.
Ира удивленно на меня посмотрела. Я принялась теребить Иру.
— Да ляжешь ты сегодня спать или нет! — воскликнул Подушка.
— А я думала, он спать не добавит! — сказала Ира.
Мы расхохотались. Одеяло все это время сидел на земле и хлопал глазами, потом все же поднялся и снова уселся на лавку.
— Ромашка, я забыла, что у него мельный зад! — воскликнула Ира, отряхиваясь.
— Н-да, надо в следующий раз брать с собой подушки, — сказал Подушка.
Мы с Ирой переглянулись и расхохотались.
— Да, точно. Одеяло брать с собой бесполезно, все равно жестко! — присовокупила Ира.
Мы засмеялись вторым залпом. Одеяло все это время самозабвенно отряхивался и ничего не слышал.
— Энерджайзер, — покосилась на Одеяло Ира.
— Дюрасел! — поправила ее я.
— Какая разница — и для той, и для другой рекламы подойдет, — махнула рукой Ира.
— А? — не понял Подушка.
— А это что? Солевые батарейки? — усмехнулась я.
— Хм… точно! Реклама «Дюрасел» и солевых батареек. Один сидит на скамеечке, а второй прыгает вокруг! — хохотала Ира.
— Тогда наоборот. Скамейка-то неудобная, — поправил ее Подушка.
— Ыгы, а я тогда кто? — спросила Ира.
— Ирочка, да ты что! Что же ты так?
— Ну кто я? — канючила Ира.
— Электрический прибор, который без розетки не работает! — ответил ей Подушка.
— А без батареек? — уточнила я.
— Тоже не работает, — кивнул парень.
Ира изобразила отключившийся прибор, пристроив руку на голову Подушке.
— Ирка, не наглей, — Подушка тщетно пытался ее скинуть.
Я подцепила ее руку и убрала с головы эстонца, рука слетела и стукнула ей же по носу.
— Ау, Ольга, садистка!
Одеяло, наконец, весьма экстравагантным способом отряхнулся и уселся на лавку.
— Одеял, я, конечно, понимаю, ты "Энерджайзер", — сказала ему Ира.
— А? — удивился тот.
— Ну, «Дюрасел».