— Ой, это я случайно, — всполошилась Ира, подскакивая.
— Ты что, совсем дура? — еле отдышавшись, воскликнул бедолага Одеяло.
— Это я-то дура?! Я?! — вспылила Ира, замахиваясь подушкой.
— Нет-нет, ты хорошая, дай я только вылезу, и снова будешь дурой! — тут же заверил ее Одеяло.
— Что-то меня не тянет снова ей становиться, — сказала Ира, укладываясь на место.
Я тем временем азартно подавляла восстание. Погнавшись за руками, я перенесла весь вес на края матраса и как следует прижала Подушку. Тот выдавил из себя совсем уж придушенный звук.
— Ой, — я поскорее убрала руки.
Он отдышался:
— Хотя бы рот не затыкают!
— А мне-то что? Ори во всю глотку, Дима прибежит и на тебе попрыгает, — пожала плечами я.
Подушка немедленно заткнулся.
Потом мы решили устроить саботаж. Мы собрались двумя комнатами, и вместе с эстонцами направились в туалет.
— Я в туалет!
— Я в туалет!
— Я в туалет! — зыкнув исподлобья, сказала Ира, вожатый упал в кресло.
— Я в туалет! — сообщили ему эстонцы, вожатый был в ступоре.
И действительно пошли в туалет, только в наш, в женский. Подушка сообразил, только зайдя внутрь, а Одеяло — когда его загнали в кабинку. За голову схватились оба, но было поздно.
— Ну ладно, не будем издеваться, — сказал Подушка, закрывая дверь кабинки. Послышался шум снимаемых штанов. — А теперь будем!
Подушка открыл дверь, явив миру бесштанную команду, Одеяло разразился жутким воплем. И чего орал? Я была в кабинке со стиральной машиной, Ира разбиралась с биде ("И что с ним делать? Ноги мыть?"), один Подушка и узрел, видно, для себя и открывал.
— Смотрите-смотрите, порошок! — я триумфально вылезла из закрытой кабинки с машинкой.
— Вот его и ешь! — сказала мне Ира.
Я кинула порошок Подушке, как самому голодному.
— Что это? — он лихо его поймал, и рука тут же ухнула вниз. Не ожидал, что там 2 килограмма. — Мм?
Он открыл дверцу кабинки Одеяла, показывая ему порошок. Одеяло взвизгнул на бис.
— Она все это время была не закрыта? — завопил он.
Мы решили отнести трофейный порошок наверх, ибо он был нужен всем. Тут послышались шаги.
— Ну вот, опять свет не выключили. Я что, за ними должен бегать свет выключать? — послышалось из-за двери. Мы запаниковали и бросились врассыпную.
В итоге мы рассыпались: я с Подушкой — в кабинку с биде, Ирка с Одеялом — в соседнюю. Я кое-как залезла на унитаз, Подушка на биде. Ой, ноги же надо подобрать! Ромашка, а кому-то голову. Я дернула его за штанину. Он возмутился, что с него снимают штаны, и присел. Хвала богам, хоть так дошло, что нужно присесть. Мы немного пошатались в неудобных положениях, от души поржав друг над другом, и заняли более достойные положения. Подушка уселся на биде, обняв колени, я на унитазе, подняв ноги и положив их на бортик. Тут в нас полетел ершик для унитаза, красненький с белой щетиной. Подушка еле успел пригнуться, я же заметила его на излете и успела только порадоваться, что он летит не в меня.
Послушался характерный плеск, Дима мыл руки. Подушка схватил наш желтенький ершик и швырнул обратно.
— Мыы, — попытался заорать Одеяло, но послышался характерный шлепок, и он заткнулся.
Дима обернулся, смерил все кабинки взглядом и снова стал плескаться в раковине. Я взяла подставку от ершика с водичкой и замахнулась в Иру.
Подушка замахал руками, беззвучно вопя:
— Ты с ума сошла?
Я так же беззвучно воззрилась на него, продолжа держать подставку на весу.
Подушка снова «прокричал» что-то неразборчивое, может, и не по-русски, взмахивая руками. Я сцапала его руки и притянула вниз.
— Не маши руками, — одними губами сказала я.
Он явно не понял, что я имела в виду, и изобразил полное непонимание и заинтересованность в разгадывании тайны моих слов. Я на него плюнула, прицелилась и кинула подставку. В кого-то попала определенно. Дима оглянулся и, выходя, выключил свет. В последний момент я увидела красную летящую подставку. Послушался звук упавшей подставки, которая пару раз подскочила и затихла. Прибыли!
— Нужно будет сказать уборщице, где она забыла ершик, — пробормотал Дима и вышел.
Я опустила ногу и поняла, что пол очень сколький.
— Ы-ы! — воскликнула я, усаживаясь обратно на унитаз.
Подушка тоже попытался встать и тоже плюхнулся обратно на биде. Ирка слезла, поехала и упала.
— Приехали! — проинформировала она о благополучном приземлении раковину.
И тут мы придумали новую каверзу.
— Ольга, ты как главная скалолазка — шуруй! — сказала Ира, указывая на кабинки.
Я напрочь отказалась, так как везде было скользко, в итоге лазить и закрывать кабинки изнутри пришлось Подушке. Мы открыли краны, выливая воду на пол, и подговорили мелких кричать "Потоп!". Подговаривать ходила я и Ира, надевшая на ноги полиэтиленовые пакеты, видимо, чтобы лучше падалось. Потом Ирка с Одеялом заперлись в своей кабинке, мы с Подушкой залезли в кабинку к стиральной машине, ибо наша с ним не запиралась. Удобно расположившись на машине и положив порошочек под голову, мы стали ожидать. Дима залетел в туалет.
— Где…
Он побежал к крану, стал его закрывать, злясь на все и всех. Кран одарил его утробным рычанием. Дима отскочил, налетел на дверцу Иркиной с Одеялом кабинки и снова рванулся к крану его закрывать. Закрыл кран, и стал ломиться в кабинки. Дерг-дерг. Закрыто. Дерг-дерг, дерг-дерг, дерг-дерг. Тыдишь! Не закрывающаяся дверца хорошенько приложила его по лбу. Дерг-дерг.
— Ой, это же стиралка! — хлопнул себе по лбу Дима.
Мы с Подушкой ржали в обнимочку, порошок уже давно упал, припечатав к полу все провода стиральной машины. В этой кабинке мы обнаружили зелененький ершик. И зачем он около стиральной машины? Мы повернулись друг к другу раскрыв рты и расхохотались, стараясь не шуметь совсем. Схватив ершик на манер скипетра, Подушка обнаружил, что тот поднялся вместе с подставкой и облил ему руку водой. Удивленно посмотрев на этот феномен, он радостно запустил комплектом в соседнюю кабинку.