— Да убираю, убираю, — прошипела я. — Нечего пинаться!
Подушка как-то подозрительно затих, я стащила с него подушку и увидела полностью офонаревшее лицо бедного эстонца.
— Пинаться? — переспросил он.
Ира снова расхохоталась, и тут Дима это заметил.
— Ты… ты! ТЫ!!! — завопил он.
— Ха-ха-ха, — хохотала Ира, вытянула вперед руки и упала на матрас, потом спохватилась, звезданула по матрасу и снова легла. У нас с Подушкой синхронно отвисла челюсть. Бедолага Одеяло!
Я спрятала подушку, Дима сбежал. Хохотали мы… очень долго, очень!
— Ольга… Ольга. Ольга! Ты! Ты! Ха-ха-ха-ха! — начала было Ира.
— Классно промахнулась, — сказал Подушка.
— Хоть кто-то понимает, что я промахнулась! — порадовалась я.
— А? — переспросил Подушка.
— Эх, — вздохнула я. Что с него, тормозящего, взять? Разве что шерсти клок, благо что длинная, мягкая и белая!
— Я спать, вы как хотите, только потише тут Диму доводите, — сказала я.
Я попыталась улечься.
— А еще посмотреть хочу, — сказал Подушка, высовывая голову, подушка упала к нему под матрас. Я смерила его оценивающим взглядом.
— Вылезай! — скомандовала я.
Подушка вылез наполовину и удивленно посмотрел на меня, я пристроила на него подушку и улеглась. Через какое-то время он стал шевелиться.
— Что такое? — недовольно спросила я.
— М… а… — сказал он, потирая спину.
Я подумала и предложила ему подушку, а на него сверху — матрас, но он отказался, судорожно помотав головой. Тогда я сперла подушку у лежащей снизу девушки, а она взяла лишнюю, которую притащили эстонцы. Ну вот, другое дело — и мне удобно, и ему… вроде бы. Теперь можно и поспать.
Все старательно шумят в соседней комнате. О, долго Дима будет пытаться открыть дверь без ручки, я расхохоталась. Вот только Ира поздно спохватилась, что неплохо бы, чтобы он и в нашу зайти не мог. Дима уже открыл дверь, тишину нарушил только сдавленный вскрик Подушки, которому досталось дверью по спине. Дима так же тихо прошел в соседнюю комнату, обо все спотыкаясь и лишь каким-то чудом не падая. Он дошел до веранды и затих, смежная комната снова принялась шуметь.
— А, вот вы шумите! — Дима залетел в комнату, и показательный «гав-гав» начался снова. — Чтобы в 2-х комнатах была тишина!
В нашей комнате тишина была полной, ибо все ржали бесшумно.
— Так, Подушка, вставай, пойдем шуметь на веранду, — сказала я, найдя прокол в Диминой логике.
До всех тут же дошло то же самое, и мы все отправились на веранду.
— Я под кровать не полезу! — заявил Подушка. — Там паук!
— Мы его уже вам отдали! — сообщила я.
— А-а…
В итоге я его уложила на Гельсушкину кровать, с ее разрешения, разумеется, накрыла одеялом и положила сверху подушку.
— Фр, мр, — он вытащил голову, я расхохоталась. Ага, одеяло на манер длинных волос с подушкой вместо короны.
Я снова завесила его, он снова освободился. В итоге мы сошлись на занавешивании половины лица. Одеяло мы с прятали за занавеской, пододвинув сушилку, дабы ног было не видно. К ней уж Дима точно не пойдет, там всякого добра навалом. Сами расселись по койкам и начали орать «Halleluiah» в окно. Дима тут же прибежал.
— Что вы тут шумите? — заорал он.
Ему все популярно указали на дыру в логике и продолжили шуметь.
— Чтобы на веранде было тихо! — сказал он.
Все разлеглись по своим койкам и принялись шуметь. Я совсем обнаглела, нашарила у Иры под матрасом МП3шку и улеглась, включив ее.
— … - сказал Подушка.
— А? — я вытащила наушник.
— С МП3шкой спать?
Я поставила наушник на место.
— Ну ты, Подушка, пошляк! — усмехнулась Ира.
— Кхе, км, с МП3шкой… Это кто из украинцев? — поразилась я.
— Это тот, который! — сказала Ира, показывая оттопыренные уши.
— А может тот, который, — я показала жуткий оскал.
— Не знаю, — задумалась Ира.
— Может, мне лучше спрятаться? — спросил Подушка.
— Не, сиди. Дима у нас слепой, выше своего роста не видит, а ты для него вне поля зрения, — сказала я заплетающимся языком.
— Ага, прям сейчас люстру сшибу! — усмехнулся Парень.
— Было бы очень мило, — все так же заплетаясь сказала я. — Столько бы пыли на Диму свалилось.
— Ты правда засыпаешь? — удивился парень.