POV Диана
С Артемом договорились встретиться в воскресенье в кафе. В ближайшее время он не мог съехать от Дины, потому что не работал, снимать квартиру не на что, а я свидания тайком крутить не хотела. Интересно, а Дину он запечатал?
Субботним вечером ни на что не рассчитывала, разве что поесть, да телевизор посмотреть. Эля с братом. Алина готовилась к свиданию в ванной комнате. Я заперлась в уютной кухне подальше от подруги, воодушевленной свиданием. Даже я — профан в готовке могла нарезать салат, это хорошо отвлекало от мыслей о скулящей гордости, ей буквально пинок дали, и она жалобно подвывала внутри. Знатно послали, пять дней не могла из головы его крик выгнать из воспоминаний. Словно по открытой ране ножом дополнительно провел. Кто он такой, чтобы пренебрежительно со мной разговаривать? Я привыкла к уважению, отца уважали и, как следствие, со мной хорошо общались. Даже учителя редко повышали голос.
Расслышав трель звонка, поняла, что кто-то пожаловал в нашу скромную обитель. Может сосед — любовник Кати за пирожками с афродизиаком? Тетя ему перестала подмешивать афродизиак, а он все равно, как на привязи, ходил.
Открыв входную дверь, держась ладонями по обе стороны от стены до стены, корпус наклонила вперед, напялив дежурную улыбку.
По мере того, как приходило осознание, улыбка медленно растворялась, уголки губ опускались вниз, а у гостя наоборот:
— Абрамова! Да ладно? Ты какими судьбами?
Спросил будто не я была послана в далекие дали, словно друзья, встретившиеся после долгой разлуки. Огромный букет роз подействовал хуже, чем красная тряпка на быка, перед глазами проплыл гневный туман. Корпус тела отклонила обратно в квартиру и как шибанула дверью перед его носом…попыталась по крайней мере. Ногу успел подставить и от силы удара дверь едва нос не прихлопнула. Я отскочила резко назад.
— Ты нарушаешь частную территорию! Пошел отсюда! Иначе Карателей на тебя вызову! — указала на дверь. А Гектор букетом ударил мне по груди, заставив подхватить. Сам принялся снимать черные лакированные туфли и кожаную теплую куртку.
Я смотрела удивленно то на цветы, (а мои первые в жизни цветы уничтожил) а потом на мужчину. Это не он? Это его копия!
Брюки, обтягивающие неплохо накачанные ляжки, белая рубашка, раскрытая на верхние пуговицы, и цепочка на шее, блестящая в вырезе одежды. Цепь у него сегодня была вместо ремня. И от мужчины пахло не очень-то и плохо. Почему от него не воняло? А?
— Валяй, вызывай! — надменно высказал Гектор, вырвал мой…в смысле свой букет и нагло прошел вперед в нашу квартиру. Без приглашений завалился на коричневый диван, заняв добрую часть, и включил телевизор.
Никакого этикета.
Позади дивана вход в наши комнаты, оттуда и вышла половина тела Алины, остальная часть была упакована в белое полотенце, волосы красиво распущены по плечам. Подруга начала осуществлять план соблазнения.
Гектор, развернувшись, рукой махнул на ее улыбку.
— Не подождешь? — смущенно спросила Алина. В жизни не видела такой неуверенности у подруги.
— Конечно, — скупо отозвался Гектор, отворачиваясь от соблазнительно вида и устремил всё любопытство к экрану.
Дверь из комнаты с тихим стуком закрылась, оставив нас наедине. Мужчину, щелкающего по кнопкам пульта, меня, стоящую в проходе и думающую как поступить дальше.
Телевизор спасал от глубокого молчания, в котором оба потонули.
— Конечно… — пробубнил внезапно Гектор. — Мне же заняться не хреном, только сорок минут сидеть ждать…
Я не стала слушать дальше. Как и всегда мужчина в своем не очень-то хорошем репертуаре. На уме одно, на языке другое. А моя подруга — самая глупая девушка на свете.
Я ушла на кухню, где можно было расслабиться, забыть о Гекторе и Алине, попытаться во всяком случае. Встала возле рабочей поверхности стола, там хорошо места много, рядом раковина, на стене подсвечивались лампочки. Темно и уютно. Не знаю сколько тихонько слушала звук ножа по деревяшке пока резала овощи. Эля придет, покушаем.
Немного успокоилась после очередного вторжения Гектора в мою жизнь, никогда не думала, что увижу его в тетиной квартире.
— Эй! Чай хоть налей, а то состарюсь пока твою подружку дождусь! — услышала скрип стула по полу, вероятно присел и букет шуршащий положил на стол. — Эй!
А я делала вид глухой и тупой. Меня не «Эй» зовут — это раз. И в кухарки я не нанималась — два. Пусть Алина заботится о нем.
— ЭЙ! — еще громче выкрикнул гость, а я вздрогнула от небольшого удара. В макушку что-то жестко врезалось, вроде небольшое и не тяжелое, но было не приятно. Рефлекторно почесала волосы на затылке, прогоняя ощущение и развернулась. Увидев на полу красный бутон большой розы — красивый и весь изломанный, присела на корточки и подняла.
Гектор начал говорить:
— Хватит воротить морду. Меня твои надутые губки не трогают. На ваши женские сопли не очень-то ведусь, можешь обижаться хоть до конца жизни.
А я рассматривала измятый нежный бутон розы, Гектор уничтожал всё, к чему прикасался. Ох, не завидую Алине, не завидую.
Я резко перебила, хоть и говорила тихонечко, но мужчина замолчал, предоставляя возможность высказаться:
— Знаешь, Гектор? Пошел ты сам…туда, куда меня послал! — эту строчку высказала строго во внимательные карие глаза, которые не дрогнули после высказанных слов. Лишь бровь опять надменно приподнялась в невысказанном вопросе — мол, все? А я отвернулась опять к столу, розу положила рядом на рабочую поверхность, не хватило сил выбросить её в помойное ведро.
Было все равно, что сделает мужчина в ответ, хоть ударит. Не в тетиной же квартире.
— Отлично, — услышала со спины. — Я послал, ты послала. Квиты?
Думала реакция будет хуже, промолчала и продолжила увлекательное занятие по резке овощей, хорошо отвлекало от напряженной тишины.
— Твои попытки везде перечить глубоко раздражают мои нервные клетки. Неужели сложно сделать так, как тебе сказали?
Услышала скрип ножек стульев по полу, от этого стало волнительно, нож отложила, а то слишком напряженно держать в руках, дрожал сильно.
Запах духов почувствовала быстрее, чем стоящего за спиной мужчину. Его запах стал очень знаком, не знаю на что похож, но означал в мозгу «Гектор». Я один раз на улице, почуяв духи мужчины, зачем-то обернулась вслед. Оказался не он.
— Девочки, должны быть послушные и милые… — по бокам от талии на поверхность стола просунулись две руки.
— Видишь, как… — фыркнув, подвела итог. — Я тебя раздражаю, ты меня, так что убери свои руки отсюда. Они раздражают! — подтолкнула правой рукой его, пытаясь спихнуть со стола, потому что не стоило нарушать личное пространство. Мужчина послушно отнял ладонь с поверхности.
Я таким же образом попыталась вытолкнуть его левую руку, та же, как назло, не сдвигалась. Вены четко бугрились на мужской коже, как будто со всей силы вдавливал ладонь в стол. Я отчаянно пыталась отодрать руку и освободить себя, пока не услышала…
Звон цепи…откуда?
Гектор обхватил запястья, соединяя друг с другом, а я залюбовалась на странное серебряное свечение. И не сразу поняла, что это цепь наматывалась вокруг запястий, обжигая холодом. Раздался щелчок и карабин зацепился за звенья. Цепь примерно в палец обмотала руки по горизонтали и по вертикали, приняв вид неких наручников. Я машинально развела локти в разные стороны, пытаясь звенья опустить с рук, но бесполезно — намертво врезались. Идеальные наручники!
— Это что? — испуганно искала ответа у стола, у наручников, у салата и у мужских рук, которые теперь беспрепятственно обхватили поперек живота, прислоняя к телу сзади.
— Особо опасных следует обездвижить. Знаешь…у меня нет привычки срываться на жалких людишках и тем более на невинных девочках, поэтому причину моего эмоционального срыва надо срочно устранить! — теплая рука на животе на удивление согревала, дарила комфорт.
Нервно вздохнула от того, как висела в воздухе, Гектор так поднял, чтобы его бедра упирались мне в ягодицы.
Ноги я рефлекторно поджала к животу, а одной стопой уперлась в мужское колено, думая пнуть или нет. Воздуха резко перестало хватать.
— Устранить? — спросила, решив спрятать невроз, очень необычно себя чувствовала связанной по рукам и животу. Никаких путей отступления, если только кричать, а в соседней комнате Алина. — Не убивать же? — выдала с легким смешком.
У Гектора, наверное, позаимствовала манеру общения, шутками легко прикрываться от тревожных, волнительных мыслей.
— Нет, — на ухе, почувствовала теплое дыхание, которое развевало волосы и согревало, хотя в квартире и так тепло. — Убийство оставим на самый крайний случай.
Сбоку был почти осязаем карий взгляд, особенно на губах, на щеке и шее.
Мне не нравилось, когда Гектор шутил? Беру свои слова назад — когда он серьезный, еще страшнее.
Наручники…странно…а как насчет плетки? Владеет? Вот не удивлюсь…не удивлюсь…
Это была последняя веселая мысль, взвизгнула несмотря на то, что дома не одна и могла привлечь внимание Алины. Крик был внезапным даже для меня. Чувствовала под ногами пустоту — воздух, пока Гектор нес, держа на вису свой трофей. Едва стопой не задела кухонный стол, потом на пути встретила открытую дверь, ведущую в зал. В последний момент зацепилась пальцами за косяк двери, стремясь сдержать наше передвижение. На что Гектор сделал мощный рывок, отрывая мои пальцы от деревяшки.
— Свет ярко горел в зале, телевизор громко что-то вещал, а я мельтешила ногами.
— Гектор!? — воскликнула удивленно или не понимающе. Брыкалась ногами, но мужчина знал о возможном сопротивлении, поэтому отодвинул мое тело, чтобы не ударила.
Потом уронил спиной на диван.
Только успела глотнуть воздух, когда сверху навалилось мужское тело, невероятно тяжелое и мешающее двигаться. Мою правую ногу Гектор убрал в сторону на спинку дивана, лбом прикоснулся к моему, глядя прямо в глаза. Ни капли улыбки, или насмешки, полностью непроницаемое лицо, с намеком, что шутки закончились.
Сердце забарабанило о грудную клетку, а отголоски ударов отдавались вибрацией в горле, в висках и в крови.
Пульс участился, когда мужчина поднял плененные руки на подлокотник дивана и зажал запястья, придерживая от бегства. А я смотрела ровно на Гектора, боясь моргнуть, совершенно опешившая от внезапных действий. В тьму его глаз, снова и снова, и не понимая, что происходит.
Гектор смотрел также пристально, невероятно сосредоточенно, будто отдавал приказ не сопротивляться захвату и намекал к чему вели события. Когда понял, что информация дошла, взгляд убрал на мою шею, на подрагивающую от ускоренного сердцебиения грудь, скрытую легкой тканью одежды.
А я изучала люстру на потолке и зеленые, стеклянные листики, пока не почувствовала грубую мужскую ладонь, взявшую ткань белого топика вместе с лифчиком и опустившую вещи под грудь. Грубоватая кружевная ткань задевала соски и от этого по животу распространялись нервные волны.
Затем прикрыла веки, когда мужская ладонь обхватила одну грудь, а влажный язык описал круг на чувствительной коже. Сосок грубо втянули губы, отчего я вздрогнула и непроизвольно подала бедра вверх.
Тело Гектора, как жесткий камень на ощупь, гора мышц, которая придавила и не давала двигаться. Но даже когда мужчина поднял грудь с меня и руку убрал от запястий, скованных цепью, я продолжала послушно лежать. Теплая ладонь, как прикосновения пуха или шелковой ткани, обласкала грудь, живот очень медленным, аккуратным движением, трогая мою кожу, проверяя ее на степень нежности.
Я бы подумала, что он Клейменный (обладатель волшебной силы), потому что его руки невероятно тонко чувствовали, как быстро и насколько сильно надавить на мою пылающую кожу, чтобы кровь в венах побежала быстрее. Каждая дорожка его пальцев по коже как разряды молний у Клейменных пронзали особенно остро между ногами.
Посмотрев на свое полуобнаженное тело на диване, поняла, что сегодня оно принадлежало не мне. Грудь бурно вздымалась, соски подрагивали от ускоренного сердцебиения. Голова мужчины спускалась все ниже и ниже.
На звук расстегиваемой молнии почти не отреагировала. Гектор встал одним коленом на диван и снял с меня шорты, опустив ткань до середины бедра.
Скованные руки я опустила с подлокотника к груди, тут же раздалась мелодия цепи, на которую мужчина резко отреагировал. Взял за запястье одной руки и рывком поднял, поставив на колени, а затем прислонил спиной к дивану.
Руки я держала возле груди, пряча оголенное тело.
Не дышала…или дышала наоборот слишком часто. Не понимала, что делать и что чувствовать.
Голова Гектора наклонилась вниз, а я смотрела теперь в окно на балконе, где отражались: я в цепи, стоящая на коленях, и мужчина, склоненный надо мной.
Веревочки по бокам трусиков, медленно спускались с меня в каком-то виде ласки, а мужские губы укусами повторяли дорожку одежды. На середине бедер белье остановилось, а я встретила опять не мигающий, внимательный взгляд.
Наверное, я вся красная.
Как же я не воспользовалась своей силой и не загорелась!
Раздалась красивая мелодия цепи от того, что Гектор взял мои руки, сцепленные наручниками и закинул себе на шею. Потом обхватил за лицо и резко дернул на себя, грубо кусая нижнюю губу. Я ее сама до этого момента оказывается кусала. Мужчина повторил мой жест — прихватил зубами губу не больно, но ощутимо. Потом принялся языком вторгаться в мой рот глубокими, резкими выпадами, будто ударами. А я почему-то не нашла в себе силы оттолкнуть, да и как?
Вновь раздался щелк, цепь с легким звоном упала на диван, а мои руки были освобождены.
Я резко втянула воздух в легкие, издала неприличный звук, когда мужские пальцы начав путешествие с пупка, затем направились вниз. Средний палец жестко надавливал на тропинку из аккуратных волосков по направлению к самой пылающей части тела. Наглые руки опустились совсем до неприличия низко, поэтому я попыталась убрать бедра назад, но только вжалась в спинку дивана.
Следом поставила ладони на белую, мужскую рубашку, стремясь прогнать мужчину. Но в ответ его пальцы задели какую-то нервную точку между ног. Я вздрогнула всем телом, будто попала под разряд молнии, а мужские пальцы вновь сделали движение вверх и вниз по той же точке, изводя страстными ударами.
А его язык во рту, сегодня явно не любовался и не знакомился, как в первый раз в туалете университета, а скорее вторгался, показывая, что из себя представлял секс. Яростные посылы туда-сюда, как и пальцы копировали, поглаживали, готовя меня для продолжения.
— Я смотрю… — внезапно произнес Гектор, оторвав губы от поцелуя, и я увидела раздражавшую прежде улыбку — Я тебя ОЧЕНЬ… — выделил слово и опять погладил меня между ног. — Сильно раздражаю!
На животе почувствовала влагу — как доказательство моего желания после прикосновений его пальцев, проклятую нежеланную влагу. Его пальцы вновь погладили по мокрым складочкам вперед-назад. А я, держась руками за спинку дивана, закрыла глаза и бедра направляла то вперед, потом назад, показывая, как сильно хотела продолжить, ускорить темп.
Я это делала? Я двигала бедрами? Где моя ненависть? Спрашивала у потолка, у люстры, у карих глаз, почему сейчас было приятно от его прикосновений? Мне же не нравится Гектор? Или нравится? Почему он так сильно раздражал всегда? Выводил из спокойствия?
…Я с ним… не такая, как с остальными.
Гектор взял мою руку и опустил к себе на бедра, на брюки, которые были раскрытыми на молнию, а там только белье и возбужденный, четко выделявшийся член. Прислонил к нему мою ладонь, заставляя сжать, и придержал, боясь, что отниму.
— Я смотрю ты тоже очень сильно раздражен… — с трудом нашла в себе силы сквозь жуткое непонимание ситуации пробормотать.
Его улыбка опять проявилась вместе со словами:
— Давай и дальше друг друга сильно раздражать.
Я несильно вскрикнула от рывка во мне. Несколько пальцев проникли очень глубоко между ног, поэтому схватила мужчину за запястье, пытаясь отсоединить, убрать его руку. Весь запал мигом прошел. Внутри что-то резко заболело, как сотни иголок закололи.
— Убери… — прошипела, глядя на спущенные трусики и его руку во мне.
— Девочка… — к неожиданности прошептал Гектор в шею, на ушко, как большой секрет. — Ты везде девочка? — хриплый голос окатил и вовсе горячей волной. Пальцы перестали глубоко входить, тянуть, теперь ненавязчиво поглаживали внутри, будто успокаивая или делая вид. Чтобы расслабилась и не боялась вторжений. Я сжала ноги, блокируя ладонь между бедер, на что мужчина поставил ее боком, разъединяя, требуя пространства и своей власти.
— Раздвинь ножки, — прозвучала просьба.
Какой у него странный голос. Мелодичный. Похоже не только руки, как у Клейменного, но и голос. Он окутывал тело приятной волной, проникал сквозь кожу, впитывался внутрь организма и действовал, как легкий афродизиак, ускорял кровь в венах и заставлял сердце сбиваться с привычного темпа.
Колени я послушно развела в стороны, скользя ими по обивке дивана, и этим действием позволила длинным пальцам нырнуть в меня, давая беспрепятственно трогать себя.
— А тебя кто-нибудь здесь гладил?
— Не твоего ума дело, — произнесла охрипшим, сбивчивым голосом. Рукой я по-прежнему сдерживала его запястье, ощущая твердые, напрягшиеся мышцы под ладонью.
А потом опять резкий болезненный укол внутри от того, как пальцы сделали движение внутрь, грубо давя. Я невольно ногтями вцепилась в его кожу, царапая до красных дорожек.
— Больно…
— Так гладил? — с озвученным вопросом пальцы отступили назад.
— Нет! — поспешила ответить.
По поводу Артема смолчала, посчитав не столь важным.
А потом услышала звук фена в ванной. Алина! Алина в соседней комнате! Прокричало запоздало сознание, когда мужчина поцеловал.
— Пусти! — в ужасе оторвала губы, понимая, что натворила. — Алина!
— Не маленькая, отвернется! — скомандовал Гектор и вновь направил язык глубоко в рот, не давая убрать лицо.
Фен перестал работать, а из комнаты донесся тоненький голос подруги:
— Гектор! Пять минут!
— Ага! — еле слышно мне в лицо сказал мужчина, а внимательного взгляда не отнимал от своей руки, которую поднял на уровень глаз и смотрел, какие его пальцы мокрые от меня.
Жуткая какофония звуков громыхала в голове и в теле, нервы звенели от напряжения. Я смотрела вместе с мужчиной, на вязкую влагу и на довольную ухмылку. А потом Гектор прислонил пальцы к моим губам и выдохнул в лицо:
— Я рад тебя раздражать.
Провел по моим чуть приоткрытым губам, смазывая моим желанием, а потом скользнул мне в рот, дотронулся до языка, и следом поцеловал, слизывая вкус моего возбуждения, смакуя как я пахла для него или от него.
— Она сейчас выйдет… — оторвала запоздало губы и отвела лицо в сторону, прошептав слова мужскому плечу. — Пусти! — приказала или попросила жалостливо.
Пальцы опять вернулись ко мне между ног, с упоением протирая нежные складки, то сильно надавливая, то мягко. Карий взгляд стал меньше, зрачки сузились, а движения руки стали дерганные, не аккуратнее, теряющие контроль.
Я же наоборот приходила в себя, попросив вновь:
— Пусти, Гектор!
Звук шаркающих шагов Алины был слышен в комнате, значит успела выйти из ванной и скоро будет здесь. Всё возбуждение рассеялось в миг, мужские руки вновь пугали.
Не знаю, как смогла достучаться до мужчины, но успела.
Когда вышла Алина я сидела на диване, закинув ногу на ногу, и, опустив локоть на колено, чтобы скрыть молнию на шортах, которую не успела застегнуть до ее прихода. Гектор, стоя к подруге спиной, просовывал цепь вместо ремня. Я с дивана видела стоящий член, который отлично вырисовывался сбоку на брюках. Если Алина зайдет, то все поймет…я ладонью прикрыла глаза, боясь этого момента.
— Что такое? — удивленно спросила подруга, заметив, что мужчина одевал цепь.
— Не видно? — расслышала недовольство в мужском голосе. Не знаю, поняла Алина или нет, что тот крайне раздражен и с трудом сдерживал голос. — Ремень нацепляю! — показал конец цепи, по-прежнему не поворачиваясь.
— А нет…прости…еще пару минут, подожди пожалуйста, — с мягкой улыбкой закончила Алина.
— Есссстесссственно… — натурально прошипел Гектор, имитируя звуки змей. Чувствовался откровенный сарказм, но подруга лишь прикрыла за собой дверь, оставив нас и наше раздражение наедине. Теперь мы точно раздражены до невозможности.
Я резко встала с дивана, нервно поправляя шорты, и в особенности молнию. Пригладила растрепанные волосы, боясь смотреть на соседа, и одновременно слыша шорох шагов Алины в комнате.
Что я натворила?
Резко развернулась, пытаясь сбежать в кухню от Гектора и Алины, или скорее от того, что было здесь.
— Эй, Абрамова! — донесся недовольный выкрик в спину и ведь не боялся, что подруга узнает.
А я позорно сбежала, пряча красное лицо.
— Абрамова не беси…я на взводе! — еще громче сказал.
Успела вбежать в кухню, но на последних шагах Гектор взял за локоть и прислонил телом к стене. Внимательный взгляд смотрел в упор, стремясь покорить, приказать, заставить отступить. Я постаралась не отводить и выдержать мощный напор недовольства.
Руку Гектор по-прежнему крепко сжимал, отчего я чувствовала боль, но молчала.
— Либо ты говоришь своей подружке о Нас, либо я! И поверь «На хер» это самое милое, куда могу послать!
— Нас…нет, — почти шепотом строго отчеканила. — Мы же правда не нравимся друг другу.
Мужские руки сильно сжали локти, наверное во всю имеющуюся силу, словно пытались раздробить кости и с такой же мощью продолжили путь вверх по рукам, вплоть до плеч. Потом сжали, едва не до хруста костей. А губы прошептали в лицо, обдав горячим дыханием:
— Не доводи до греха… я на грани, доведешь и не посмотрю на то, что ты че…че…что ты девочка!
Потом еще сильнее сжал мои руки, что даже моя бронь и способность сопротивляться физическому воздействию ослабла, дала сбой. Я почувствовала сильную боль. А лопатками вжал в холодную стену. Рывок и мужские губы жестко засосали кожу на шеи, на что я попыталась вновь воспротивиться — руками подтолкнула в грудь. Это как дышать на камень с целью отодвинуть, также бесполезно. Если только через тысячу лет ветер даст трещину в непробиваемом камне.
Пока Гектор делал засос я не кричала, потому что слышала шаги Алины в соседней комнате. Когда дверь в зал открылась, тогда же и мужчина оторвал губы.
— Мое клеймо исчезло! — прошептал последний раз, обжигая раздраженным взглядом, потом резко отпустил, пихнув немного в бок, и вышел.
Я прислонилась спиной к стене, ощущая холод лопатками. Присела на корточки.
— Я ушел! — услышала голос Гектора.
Потом шуршание одежды, тяжелые шаги.
— В смысле? — произнес испуганный, надломленный голос Алины. — Куда? А свидание?
Я чувствовала холод, пока подслушивала стоя на кухне, руками взлохматила волосы и убрала их назад, прогоняя мысли из головы.
— Работа! Вызвали! — коротко и грубо донесся ответ.
Не только раздражение, а теперь и вина завладела телом, хотелось содрать ее прикосновения с себя, поэтому ногтями провела по оголенным рукам, локтям, прячась головой в коленях.
Самое тяжелое было найти в себе силы, подняться, не смотря на дрожащие ноги, попытаться улыбнуться лучшей подруге, когда та стояла в проходе красивая и готовая к свиданию с понравившемся мужчиной. Делать вид спокойной и врать.
— Диаааннн! — показала она пальцем с красивым аккуратным маникюром под тон платья в сторону двери. — Что с ним? Я же…мы….
Подруга захлебывалась словами, давилась ими. А я обняла ее, обхватила за голову, может пряча ее слезы, а вероятно скрывая свое постыдное лицо.
— Прости…прости…прости…прости… — как заевшая пластинка повторяла темной макушке, и боялась замолчать, а то Алина подняла бы лицо и поняла, что я причина ее бед.
— Прекрати, причем тут ты! — внезапно вырвалась из моих объятий Алина и пошла сквозь освещенный зал мимо дивана…на котором…мы…только что…обманывали ее. Затем скрылась на балконе. Спустя несколько минут я присоединилась к ней, не решаясь озвучить настоящую причину бегства Гектора.
Подруга смотрела на парковку перед домом, локти положив аккуратно на перила.
Ветер красиво завывал песню и подхватывал ее волосы, развевая темные пряди. Алина улыбалась, глядя в темноту парковки, как-то обреченно, с разочарованием.
— Я не чувствую от него желания… — с горечью тихонечко поведала подруга морозному ветру, который жег ее голое тело, скрытое только красивым вечерним платьем. — Никогда не чувствовала от него интереса…
Алина, как и тетя, кушала физическое влечение между людьми. Могла понять, кого к кому тянуло на физическом уровне, у кого шло притяжение тел. Значит Гектор не чувствовал к ней физического влечения и она, зная об этом, пошла, надеясь на чудо?
— Он настолько избалован женщинами, что я ему не нравлюсь?
Странно… при условии, что я ощущала возбужденный член, упиравшийся в бедра на протяжении десяти минут. Это физический интерес и Алина должна была его уловить? Эмоции от Клейменных мы не фиксировали, поэтому мое возбуждение, даже сейчас тихонечко покачивающееся после бури, подруга не чувствовала, но человека должна была словить?
Я стояла в одних шортах и топике, грудь колол холодный ветер, но холоднее смотреть как Алина провожала жалостливым взглядом грохот двери из подъезда и спешащего мужчину, снятие с сигнализации черной, большой машины, и рев двигателя в тишине ночи.
Зная о ее симпатии, я почувствовала физическое влечение к Гектору. Как одинаково заряженный магнит поначалу отталкивались, дрались, ругались, но едва преодолели некую грань, личный метр, магниты повернулись разно зарядными полюсами и нас притянуло намертво. Сложно судить в общем, но сегодня приклеило.
Я не стала сопротивляться желанию, зная, что Алина в соседней комнате.