Клеймённые - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 27

Глава 25

POV Диана

С подругами направились на занятия в стойком молчании, холодном, как и снег под ногами, как и ветер, завывающий на ухо. Тряслась, потому что шапки не было. Просто я не знала, что в человеческом мире настолько холодно, и уши того и гляди отвалятся, поэтому не купила шапку в прошлый раз. А дойти и купить сейчас лень. Я не любительница бесполезного времяпрепровождения в магазине с тряпками, в это время можно поспать.

С Алиной шли пешком от дома. Между нами еще два человека прошло бы, иногда теряли друг друга в большой толпе прохожих, но вскоре благополучно доползли до черных шпилей забора университета.

Встретив Элю, вместе побрели по тропинке, очищенной старичком Карателем.

Слушая болтовню девчонок, чуть отстала сзади, расслышав вибрацию собственного телефона. Поднесла к носу средство связи.

Как будто сильной рукой сдавили грудь, не давая дышать. Чтобы прогнать мерзкое наваждение, я потерла куртку пальцами.

Машинально оглянулась по веренице студентов спереди, сзади, по бокам — на аллею возле фонтана.

Опять взглядом вернулась к экрану, повторно прочитывая строчки обращения.

«На всякий случай предупреждаю, а то мало ли, не дошло. Твоя девственность — моя. Жди, когда заберу.»

Номер состоял из неизвестных цифр, не подписан, но надо быть совсем недалекой девочкой, чтобы не понять, кем прислано сообщение.

До этого момента зубы стучали друг об друга от морозного ветра, но теперь я почувствовала себя вновь, как на теплом острове, обласканная солнечными лучами. Стало невообразимо жарко и лицу, и телу, в куртке показалось душно и захотелось снять ее и… и джинсы стянуть с себя и все остальное, подставляя кожу под теплые, прикосновения солнца. Но… встряхнула головой, прогоняя опять теплое наваждение. Очнись, Диана. Очнись!

«Откуда узнал номер? Забудь его. Удали или телефон выброси.»

Эля резко обернулась назад, а я поспешно спрятала телефон в кармане черной куртки. Как нашкодившая девочка, пойманная за списыванием у подружки.

— Ты вся красная! Смотри обморожение получишь, — я скромно потупила взгляд в бок на фонтан, разглядывая смеющуюся стайку зевак. Я не красная! Это из-за ветра. Но оправдываться вслух не стала.

— Не успела переехать, а вы уже ссоритесь, — Эля взяла меня под руку, под вторую — Алину и вела нас по дорожке к университету. — По вам сразу понятно, что сцепились. Что на этот раз? Фен не поделили? Или кто первый моется?

Мы тактично промолчали, я повернувшись влево, Алина не знаю куда, не видела.

И сидели на паре на последней парте, как шпионы на деле, будто собирали необходимую информацию. А по сути, говорить не хотелось. Алина с Элей вела себя очень мило, шептала ей что-то на ушко, как лучшей подруге, меня игнорировала.

Сегодня была скучнейшая лекция. Правила хорошего тона или как должна себя вести женщина, чтобы получить защиту в лице Единственного. Я на острове все лекции, начинавшиеся со слов «женщина должна» пропускала, точнее, засыпала после первого слова «должна». Но когда не засыпала, то занималась подсчетом количества этого противного слова «должна», сказанными преподавателями во время лекции.

Сегодня так и быть решила послушать, а то слишком часто мужчины стали говорить, что я плохо себя вела с ними. То Гектор, то теперь этот с бородкой.

К концу лекции поняла одну простую истину — я не женщина! А что-то среднее с грудью! Потому что не одевалась красиво, привлекая внимание мужчин, не уважала их и не падала на колени перед ними. Нет, понятно, что дефицит мужчин. На одного мужчину приходится примерно три женщины, но чтобы грызться? Самки грызутся ради самца?

И у мужчин есть один очень большой рычаг давления, именуемый запечатыванием. Не понравится мужчине женщина возьмет ее силой и всё — жизнь женщины пошла под откос. Без Единственного она элементарно ни жива, ни мертва. Идеальная месть. Она без него будет на стенку лезть, а он равнодушный пойдет к другой женщине.

Надо было мне родиться мужчиной. И какое-то вредное создание внутри громко прокричало в голове: «И тогда бы Гектор имел замашки гея!»

Эта мысль невероятно подняла настроение и убрала занудную лекцию из памяти, а я, сжав губы, пыталась не рассмеяться. Наверное, веселое лицо.

Вспомнила о том, что отправляла Гектору сообщение и не посмотрела ответ.

«Одна добрая девочка подсказала номер.

Через пять минут жду тебя на Помойке.»

И вновь королевский указ и вновь не спрашивал мнения. А его пять минут прошли сорок минут назад с ехидцей отметила про себя.

После пары, когда проходили вереницу студентов и меняли этаж на второй от звука знакомого голоса пробрало, трепет прошелся по нервным окончаниям и замкнуло где-то в сердце. Там особенно болезненно отдавалось. Я не готова. Я морально не готова с ним встретиться. Я не знаю, что ему сказать. Страшно смотреть в глаза, в последний раз наблюдала его темные, расширенные зрачки, когда трогал меня между ног и шептал всякие пошлости. Расслышав внезапный выкрик своей фамилии, забыла и об Алине рядом, и Эле, и о студентах. Только его голос различила из толпы:

— Абрамова! Стоять на месте!

Мне кажется среди студентов оказалось штук десять Абрамовых, которые остановились на зов Гектора. Я же, взглянув вверх на лестницу третьего этажа, откуда спустилась недавно, обнаружила мужчину, вцепившегося раздраженно пальцами в перила. Будто желал их выдрать и выкинуть кому-то на голову.

Уловив гневный прищур черных точек, развернулась и быстрым шагом направилась куда угодно, но подальше от толкучки.

Забыла, как правильно дышать, отчего появилось неприятное ощущение, что между ребер воткнули по рукоять нож.

Чувство опасности не покидало, оно дышало в затылок…по моим стопам…шаг в шаг. Его голос больше не слышала, но была уверена, неизвестное чувство подсказывало о преследовавшем хищнике. Его ровное дыхание звучало за спиной.

Вышла на втором этаже, пробираясь по женскому крылу, в сторону аудиторий. Это глупо, потому что коридор в конце концов заканчивался тупиком. Где спрятаться? В аудитории? Там же группы студентов, еще Розы затопчут шпильками, если ворвусь без приглашения. Куда сбежать?

Спрашивала у бордовых стен, у каждого студента, встречаясь с ними взглядом, а хищник шел сзади. Слышала его ровное, даже не смотря на быстрый шаг, дыхание. Я уже задыхалась от нехватки кислорода, а тот спокоен. Возникало желание убежать, прибавить шагу, рвануть прочь, но куда?

Если дойти до конца, там есть пожарная лестница. Единственный шанс.

Студенток в крыле становилось больше и соответственно воодушевленных охов тоже. И взгляды девушек направлялись за мою спину, вывод — сзади очень вдохновляющий их объект.

Звон цепи сопровождал мое бегство, это какая-то мелодия погони.

Помню, как обратилась вся вслух в тот день в парке, слушая странную песню. Песню кандалов, как предупреждение. И сейчас это чувство вновь облепило с ног до головы, не давая трезво рассуждать.

Дверь на пожарную дверь оказалась открытой, иногда там висел замок, а сегодня — пусто. Сюда студентки ходили курить на переменах втайне от преподавателей, ведь на улицу холодно каждый раз бегать.

Я вздохнула облегченно, нырнув на пожарную лестницу, прочь от Гектора. Дверь с той стороны защелкнула.

А потом поняла, что поглощена тьмой. Осмотрелась по сторонам — лестница на три этажа, но повсюду темнота. Подняв руки, с трудом различила их очертания. Сделала шаг, услышав под ногой какой-то хруст, напоминающий когда наступишь на твердый ком земли. На полу увидела белый пакет, судя по всему от чипсов. Стекла в темном помещении закрашены красной краской, не пропускающей солнечный свет на лестницу, но небольшой луч все же прорвался внутрь, нарушая полную тьму. На маленькой стрелке света видны летающие пылинки и оседающие плавно на пол.

В дверь вроде Гектор не бился, неужели сдался? А мне сколько здесь сидеть, чтобы не нарваться на мужчину?

Самое позорное отступление за всю недолгую жизнь.

Глаза чуть привыкли к неполной темноте, тогда же рядом с перилами обнаружила ветхое кресло, обитое красной тканью, а на полу пепельницу с бычками. Белые нити паутины поблескивали на перилах.

Грязное место.

Направилась вниз по лестнице, надеясь, что двери на первый и третий этаж открыты.

На третьем оказалась закрыта, пошла на первый с почти умершей надеждой на спасение. Успела спуститься, как скрипнула дверь на втором этаже и во тьму помещения ворвался яркий свет.

О, нет… трусливо сжалась, рукой хватаясь за пыльные перила, тут же отняла, вытирая о джинсы. Разглядела темную высокую фигуру, за спиной которого лился свет, как святой в ореоле праведности. Но это не святой…это явный грешник. Слуга сатаны по моим глубоким убеждениям.

Рванула через ступеньку, чудом не споткнулась на последней.

Да что же Гектор привязался? Какой настырный! Зачем я ему? Ну если не хочу никаких свиданий? Я каждый раз говорю, что не хочу! Неужели никто не отказывался? Не поверю. Галочку надо поставить в своем списке женщин и похвастаться перед парнями? Глупо.

С бешено скачущим пульсом, затаив дыхание, схватилась за ручку и что есть силы дернула. Но в ответ едва не вывихнула сустав в руке, от того с какой силой потянула дверь на себя. Раздался грохот, но та не открылась.

Заперто! Заперто! Заперто!

Я точно проклята. Гектор наслал проклятье.

Лопатками вжалась в дверь, а теплая, спортивная кофта смягчала твердое трение.

Несколько секунд лишних звуков не доносилось, а потом дверь наверху закрылась. В этот момент почему-то вспомнила веселые, летние дни на острове.

Шорох шагов и одежды… отдаленный…приближающийся, как пантера медленно идущая на охоту, и только ее когти угрожающе царапали пол. Этот звук заставил дыхание застыть в горле, опуститься в легкие и больше не подниматься вверх. Донесся звон цепочки, которая скользила по железным прутьям перил. Этот звук приближался вместе с твердыми шагами. Я начала вновь потихоньку дышать, глотать летающую пыль в грязном помещении пожарной лестницы. Совсем чуть-чуть, будто пробуя воздух, насколько он ядовитый и я отравлюсь, если испробую его. А когда осознала, что не отравлен, начала ускоренно поглощать, как необходимую пищу.

Прислонила руку к груди… к сердцу, сжала пальцы в кулак, когда мужчина завернул по пролету лестницы. Развернулся ко мне, спускаясь по последним ступеням, которые разделяли его и меня. Тогда же расслышала тихий, рычащий голос:

— Я не привык напрягаться ради бабы. У тебя что, между ног горсть бриллиантов, которую хочу украсть?

Ветер всколыхнулся рядом с плечом, я зажмурилась, мечтая исчезнуть отсюда, в тот же момент расслышала продолжение:

— Я, мать твою, ненавижу нервничать и злиться! — голос прозвучал громче, похоже на рев хищника, готового вцепиться в шею жертве. Ледяное дыхание коснулось носа. А я болезненно выдохнула, когда Гектор дернул за кисть, приближая к своему телу. Руку оставил на бедре в хозяйском жесте.

В гнетущем молчании и в небольшой темноте стояла без движения, пока мужская ладонь жгла бедро и сбивала с мыслей. И запах…мужской запах вновь витал между нами, обволакивая тело. Гектор смотрел на лицо, пытался поймать в сеть мой взгляд, а я предпочитала изучать темные завитки волос рядом с его ухом.

Но на губы отвлеклась, когда расслышала:

— Естественно, я не собирался забирать «свое» здесь. Разговор — это так сложно? Сложно со мной поговорить?

— Поговорить? — переспросила неуклюже.

— Да, представь себе, я умею разговаривать. Удивительно?

Почувствовав, как отпустило эмоциональное напряжение, попыталась вновь выйти из полуобъятия, но не получилось. В ответ Гектор пальцами сжал ягодицы и прислонил к себе всем телом. На что я гневно, наконец, ответила:

— Очень удивительно, потому что ты умеешь только лапать. Все твои разговоры имеют конечную цель — раздвинуть бабе ноги, как ты выражаешься! Я НЕ хочу с тобой спать! — посмотрела на внимательные глаза совершенно спокойные в ту минуту.

— А я тебя не спрашивал…Зато, я черт возьми… хочу!

И больше не было летающих пылинок над головой, мусора под ногами, легкого запаха от сигарет в грязном помещении Пожарной лестницы. Мы будто вдвоем на острове, грелись под лучами знойного солнца, нежась и купаясь в тепле. Это ощущение зажгло кожу и пробралось внутрь, побежало по крови, по сердцу, ударило по каждой нервной точке. Я, похоже, заразилась чем-то от Гектора.

***

POV Гектор

Я пока плохо привык к почти полной темноте, но светлые волосы и бледная кожа — единственные рассеивали мрак перед глазами. Я на них и пялился, пока малявка не дёрнулась, как обычно, стараясь выбраться. Как будто я собирался ее жестоко убивать. Я сильнее сжал пальцы на ее руке, намекая, чтобы прекратила вырываться, я мог ведь ласкать ее кожу, а она вынуждала поступать грубо.

— Еще раз дернешься, прикую к лестнице! — отчеканил грозно в абсолютной тишине пожарной лестнице, лишь отдаленно доносились голоса студентов за дверью. Сейчас была оживленная перемена, поэтому за дверью громко, а здесь — мы вдвоем и слышали дыхание друг друга. У нее — немного ускоренное, у меня — спокойное, замершее в предвкушении аппетитного лакомства.

Диана послушно перестала вырываться, а я не отпускал ее. Знал, что попытается сбежать.

Прислонил девичье тело к лестнице, навалился всем весом, чтобы дать свободу рукам.

— Ты меня боишься? — спросил, но прежде аккуратно положил ладонь на ее щеку в успокаивающем жесте.

На что она попыталась опять вырваться, но быстро смирилась, понимая тщетность сопротивления. Опустила взгляд мне на губы, сразу убрала, будто испугалась или обожглась или… запрещала себе?

Ее реакция напомнила поведение дикого зверька, едва я пытался нарушить личное пространство, начинала брыкаться и вырываться, но когда все-таки проникал внутрь — Диана сдавалась. Вот и сейчас проверим вывод…

Я наклонился поближе к ней, на что Диана с опаской взглянула, будто я собрался сейчас съесть ее, а я лишь погладил пальцем ей щеку. Невольная улыбка изменила мое лицо. Не совладал с ним при догадке, которая внезапно озарила:

— Я тебе нравлюсь?

— Нет! — ответила Диана. При этом, аж на носочки привстала, желая выглядеть повыше и увереннее. Я с довольной улыбкой не переставая смотрел на нее. А она еще повторила, убеждая меня или обоих. — Нет! Нет! Нет такого! Ты мне не нравишься! Ты — злой! … и-и-и злой! Я чувствую это!

— Ага, — подтвердил.

Носом провел по линии ее подбородка. Закончил ласку возле уха, дыханием задел трепетную, бледную кожу. Идеальную, бархатную по ощущениям, даже когда губами прикасаешься, а не пальцами.

Языком поддел мочку уха, а потом прихватил зубами, не отпуская.

По приоткрывшимся женским губам, и затрудненному, более хриплому дыханию понял, что Диана не равнодушна к жесту. Довольный результатом, я отпустил мочку уха. Затем оттянул ворот ее свитера, убрал белые пряди волос ей за спину, пытаясь различить на шее засос — пока остался, фиолетовый, насыщенный кровью. Мое клеймо…

С удовольствием облизал девичью кожу, прогоняя прошлые, неприятные прикосновения. Вкус ее кожи еще долго ощущал на языке в тот раз, он действовал лучше всяких возбуждающих средств.

Ну вот… я опять потерял контроль над поступками… Говорю одно, а делаю другое — это не похоже на меня. Хотел поговорить с Дианой, а вместо этого опять трогаю ее.

Вернул взгляд на Диану, смотря на ее розовые мягкие… у нее оказались очень мягкие губы, я запомнил их нежность. Невиданным для себя образом запомнил ее губы на ощупь, на вкус, на поцелуй. У Дианы очень нежные губы.

Языком медленно-медленно провел по ее верхней губе, а она выгнула шею вперед, пытаясь стать ближе, сокращая расстояние между лицами.

Как дикий зверек: шипит, кричит, но едва приближаюсь к ней, невзирая на ее укусы, прикасаюсь в ласке, Диана замирает и наслаждается. Дикарка какая-то, словно не от нашего мира.

Диана выжидающе смотрела на меня с легким любопытством или нетерпением, будто требуя продолжить. Не стал заставлять девушку ждать — языком провел влажную дорожку по ее нижней губе, срывая ее сладость и запах. Диана к неожиданности на последней секунде прежде чем убрал язык, обхватила его губами за самый кончик. Пленила и отпустила.

Диана взяла меня за плечи, пододвинулась поближе, вставая на носочки.

Зря столько сопротивлялась… все равно будет, как я сказал.

Диана довольно решительно на расстоянии одного сантиметра приостановила лицо и повторила мою ласку: лизнула мою верхнюю губу, медленно от одного краешка до другого. Делала это с явным любопытством, потом перешла на нижнюю.

Хорошая ученица, хоть я и не любил неопытных девочек, но учить Диану весело!

Я в последний момент обхватил кончик ее языка губами, как и она прежде, одобряя игру. Ей понравилось: сама прильнула всем телом, вжалась доверчиво грудью, животом, бедрами. Потянулась словно к источнику тепла, как к солнцу, с целью согреться. Положила руки мне на плечи, а потом обняла двумя руками за голову, приближая к себе.

Сама поцеловала, врываясь в мой рот глубоким поцелуем. Сама…сама…сама… гонгом в голове стучали мысли.

Мой трофей…Мой…только мой. С удовольствием притянул стопроцентный идеал к себе, обхватывая ее за бедра, сжал упругие ягодицы, на что Диана сладко простонала в губы. Я сквозь возбуждающий туман в башке расслышал какой-то странный звук, словно скрип, но почему-то не отреагировал. Может не хотел или плевать на жалких людишек, был очень сильно занят Дианой.

Только тогда открыл глаза и отнял губы от поцелуя, когда свет пролился на лицо, заставив на секунду зажмуриться. После откровенной темноты, это было очень раздражающе, резало яркостью. Сквозь прищур уловил вошедшую темноволосую девушку с косой, перекинутой на грудь. Диану я придерживал за бедра, а она обернулась в проход двери, рассматривая неизвестную личность. Хотя, нет, известную.

— Приставал, значит? — услышал вопрос от раздражающей особи женского пола. Я очень глубоко вдохнул, сдерживая гневную волну, которая поднималась внутри и начинала бушевать. Алина внимательно смотрела на Диану с немым укором, при этом недовольно скрестив руки под грудью. Диана почему-то неловко или испугано оглядела себя и меня, соприкасавшихся телами, и попыталась вырваться в сотый раз, но я как держал ее тело, так и не позволил сейчас выйти из объятия.

Перевел глаза, привыкшие к свету на раздражающий объект. Будь она Клейменная, непременно взял бы цепь и задушил на законных правах, даже без приглашения в Темный дом.

— Да сколько!? — я с трудом сдерживал эту волну-цунами в теле, она поднималась все выше и выше, затопила каждую клеточку и нерв. — Сколько будешь мешаться под ногами? — не кричал, а скорее выплевывал слова, глядя в голубые глаза девчонке, чтобы понимала посыл. — Свалила на хрен! — приказал, кивнув подбородком на дверь.

Сразу несколько вещей произошло — Алина наконец-то удрала на выход, на что я облегченно вздохнул, поворачиваясь к Диане с очевидным намерением продолжить. Да только Диана была похожа не знаю на кого, побитого зверька возможно. Сквозь темноту пожарной лестницы рассмотрел блестящие от влаги глаза.

— Гектор…зачем так грубо? — спросила у меня. Опять попыталась вырваться, крутилась вертелась, как заводная кукла.

Ну все… сейчас привяжу к лестнице!

Успел одну руку убрать от Абрамовой, чтобы снять цепь с джинсов, а она ударила двумя ладонями в грудь. Не ожидал подвоха, поэтому мой зверек в лице Дианы ухитрился сбежать. Я несколько секунд без движения стоял один в темноте, удивлялся мощности удара и бесстрашной Абрамовой.

Одним словом, выходил с Пожарной лестницы крайне неспокойный. С ноги открыл дверь. Она деревянная, тяжелая при ударе заходила ходуном, дребезжа как от землетрясения, и стукнулась о кого-то в коридоре.

— Больно… — услышал девичье замечание.

Мысленно послал ее в далекие дали, но та уже замолчала, поняв кому ляпнула.

— Под дверью не стой! — раздраженно озвучил, а сам громко пошел по женскому крылу. Позорище какое! Уже сегодня мы будем героями дня!

Эти бабенки с немым обожанием, не скрывая интереса, пялились на шедшего меня, как на картину в музее. Смысл художества не знаем, но она же, сука, считается красивой, поэтому мы — стадо тупых баб любим эту картину.

Прежде чем трахну Абрамову, я скорее всего состарюсь. И что мне сейчас делать? Дрочить? Ты знала, Абрамова, что нельзя бросать мужчину в заведенном состоянии!?

Почувствовав вибрацию телефона в кармане джинсов, проверил от кого звонок.

Ответил на вызов с огромным удовольствием:

— Привет, любовь моя! Ты не представляешь, как вовремя!… Да ты что? — удивленно-наигранно поинтересовался, услышав очень хорошую информацию. — Ты сейчас в округе? На хрен…на хрен твои педикюры, маникюры!

Как Ольга нереально вовремя, даже улыбка вновь озарила лицо, опустив волну-цунами обратно вниз, успокоив масштаб бедствия.

Пока с Ольгой договаривались, где встретиться, настроение медленно, но верно вновь возвращалось в привычное русло. Это только Абрамова могла одной фразой поднять настроение, а через секунду другой уже опустить ниже пола. Мой вечный раздражитель!

В аудитории забрал у Андрея пакет с тетрадями, Ольга через десять минут обещала подъехать. Она пока мило что-то рассказывала по телефону, я оборвал ее, спев тихим, романтичным голосом парочку строк известной нам песни:

— Некому дать пососать… — выждал паузу, а Оля, как любопытная девочка, притихла в ожидании продолжения. Готов поспорить глаза у нее забавно округлились.

— Чупа-чупс, что в кармане!

Выходил на улицу, надевая куртку и слушая заливистый смех Ольги.

После этой песенки-предложения у нас был первый секс. Подруга призналась, что не каждый день — к ней подходит совершенно неотразимое хамло, которое предлагает пососать чупа-чупс, что в кармане. И в тот раз она долго смеялась, но после бокала шампанского согласилась идти хоть на край света, а не только в машину.