POV Артем. Округ Пронск.
После смены возвращался домой, угораздило по дороге встретить не особенно адекватных людей. Нет бы прошел мимо очередной стаи отморозков, но не смог. Это уж слишком. Четверо домогались молодой девушки, а я проходил поблизости. Постыдно сделать вид слепого, немощного уродца, поскольку я очень даже видящий.
Сила давно нашла меня и иногда сама руководила мной.
И в тот момент, автоматически вошел в состояние берсерка, которое длилось не более пяти минут, в противном случае мышцы начинали рваться. Благодаря высокой скорости атак, неконтролируемой агрессии и игнорированию боли, бои заканчивал быстро. Одно неудобство в состоянии берсерка — глаза становились кроваво-красными. Но в тот день понадеялся на ночное время, освещение почти полностью отсутствовало на улице и это должно было спасти от любопытных взоров.
Один из отморозков заметил мои зрачки, когда держал его за шкирку, и на всю улицу заорал не своим голосом:
«Клейменный, Помогите!!!»
Я побежал по темным улицам, не жалея сил. Под ногами хрустели сухие ветви от деревьев, шапка слетела от сильного ветра, но я боялся остановиться. А за спиной раздавались мужские голоса и топот ног.
Хорошо дом был поблизости. Я знал каждую темную подворотню и уголок, по которым бежал. Нырнул в промежуток между домами, в нос сразу ударила жуткая вонь, от которой сморщился. В этом месте часто ночевали бездомные люди, отсюда и запах немытых тел.
Сейчас я медленно передвигался, стараясь не наступить на подстеленную картонку и рядом спящего в черном утепленном тулупе бездомного мужчину. Запах я пытался игнорировать, да и мало волновали мелкие неудобства. Моя жизнь висела на волоске.
Чтобы свет от фонаря не падал на лицо, я присел на корточки, опираясь аккуратно ладонью на кирпичную кладку здания.
Тело находилось под постоянными ударами от сердца. Передергивало от нервов, того и гляди замкнет от чрезмерно сильного разряда. Я прислушивался к посторонним звуками, но улавливал только настойчивый шум крови по венам и чувствовал ледяной холод на пальцах.
Каратели пробежали мимо подворотни, хорошо не заглянули в проулок, где прятался, но в любую минуту могли вернуться.
Я работал по ночам, народу в поздние часы мало, и мои шаги будут слышны, если сейчас выйти из прикрытия, поэтому пока мужчина-бомж храпел, я сидел рядом с ним. И покорно молчал.
Через двадцать минут нашел смелости выйти из темного угла и припустил в сторону дома в десять этажей, иногда оглядываясь по сторонам в поисках Карателей.
Если меня запомнил кто-то из отморозков и опишет Карателям…
Проклятье… называется защитил чужую жизнь.
Ключом с трудом удалось трясущимися руками прокрутить механизм в замочной скважине, чтобы открыть дверь. Облегченно зашел в квартиру. С меньшим дрожанием рук захлопнул дверь и привалился затылком к стальной поверхности.
— Доброй ночи, Артём! — произнес хорошо знакомый голос, немного хриплый со сна. Светильник включился, показав молодую девушку. Дина опиралась плечом о дверь, ведущую в зал, потирала веки, а темные кудряшки спадали крупными завитками на голую шею. В одной сорочке и шелковом халате, грудь немного вывалилась из разреза, чем привлекала внимание. Подруга очень пристально изучила меня, слегка прищуренными от яркого света глазами. — Прости, заснула пока ждала тебя.
Потом улыбка ее погасла, медленно исчезала с лица, разгладилась.
— Что-то случилось? — спросила Дина. Подбежала, руками потянулась, вставая на носочки, и обняла за шею. Совсем маленькая по сравнению со мной, хоть я и не отличался высоким ростом.
— Меня почти словили Каратели, — произнес тихо.
Даже на слух эта фраза звучала страшно!
Отнял женские руки от шеи, и начал ходить по прихожей вдоль ковра, а разуться не успел и потому шагами уничтожал чистоту в помещении.
Была огромная вероятность завтра уже оказаться в розыске по округу Пронск.
Два года назад Захарий выкинул в людской мир, без всяких связей, как глупого, несмышленого котенка и сказал выживать. Вот и выживал, как мог, родителей не было, и подготовить место среди людей входило в обязанности нашего вождя. Но вождь решил наказать за свою дочь! За то, что посмел распускать руки с Дианой.
К радости, в людском мире встретил Романа — брата Эли. Знакомы с детства. Друг предоставил жилье на несколько месяцев, помог с оформлением документов, а я смог тем временем немного заработать. Позднее встретил добрую девушку, которая приютила в Пронске, и по сей день продолжал жить у нее. В тепле и уюте.
Выхода особого не было, а в ответ за жилье платил любовью.
Дина верещала на ухо, мешая нормально соображать, поэтому быстро отправил ее спать. Она добрая, но дотошная. Сейчас нужна была трезвая голова и холодный расчет и главное — без паники.
Шапку потерял, это не столь важная улика, но прибавить мое лицо, которое видели отморозки. А если спасенная девушка запомнила черты лица? И тогда непременно найдут.
Обдумывая ситуацию, я продолжал сидеть на кухне. Заполнял пространство кухни белым туманом от сигарет. Курил одну за одной, не любил баловаться людской дрянью, но сейчас мечтал только о том, чтобы успокоиться.
После состояния берсерка тело становилось ватным. На улице понадобилось около двадцати секунд, чтобы вырубить нападавших, за это время тело подверглось не слишком большим нагрузкам, поэтому я не заснул на кухне, а продолжал сейчас бодрствовать.
Нашего Кабана пару недель назад не стало и до сих в Пронске господствовала Карательская анархия. Каратели не могли решить, кто займет власть. Бои за место зама по округу беспрерывно продолжались, потому что Кабан не подготовил преемника.
Можно было этим воспользоваться? Патрули не установлены по земным площадям, как прежде. Есть возможность скользнуть за бугор и отправиться в Приам. Рома приютит. Однажды спас от голодной смерти и в этот раз хоть ненадолго поможет, пока удостоверюсь в том, что в Пронске не ищут.
Быстро покидал необходимые вещи в спортивную сумку. В зале был слышен звук телевизора, но по ощущениям полная тишина. Складывалось впечатление, что заснула, на это и понадеялся. Дина поймет реакцию.
Вышел в прихожую, но уверенный голос остановил:
— Без меня? — спросила она, стоя также, как и встречала с работы, но теперь на ней теплый, зеленый свитер по горло и джинсы. Весь вид кричал о недовольстве.
Я не хотя развернулся, подошел к подруге, успокаивающе погладил по щеке, передавая взглядом успокоение, а улыбкой извинения.
— Это для твоего блага… — начал говорить, но та перебила.
— Нет, Артём, это для твоего блага! Если узнают, что я скрывала Клейменного, что мне светит?
Я не нашел ответа на ее вопрос. Иногда женщины пробивали железную логику. Старался ведь для нее: думал о ее работе, о квартире, о друзьях. А я опять крайний.
— Как пожелаешь… — не нашел что еще сказать, лишь пожал в недоумении плечами.
— Желаю! — ответила подруга. В темноте зала Дина достала спортивную сумку и подняла перед нашими лицами. — Куда ты, туда и я!
В ту ночь и следующий день мы переезжали в Приам, благо анархия в рядах Карателей помогла спокойно пройти границу. Я мысленно благодарен тому, кто прибил Кабана.
***
POV Гектор
Кто на мне прыгал? Это был первый и единственный вопрос, который занимал мысли после пробуждения. Первой реакцией по идее надо было скинуть этого кого-то со спины на пол и выбить воздух из легких с локтя. Было бы естественно отреагировать так, но поскольку я заснул крепко и не расслышал посторонних шагов, значит находился в месте, в котором мог расслабиться. И крепко поспать. Я спасен! Или скорее кто-то на моей голой спине.
— Гектолллл! — на ухо заорал девичий голос. — Сколько будешь спать? Давай поиглаем?
Мне не только спину помассировали коленями, но и пальцами помяли плечи. Почти полноценный бесплатный массаж, только одно колено сильно давило в лопатку, от чего я грудью вжался в кровать и голос стал хриплым.
— Поаккуратнее, а то калеку из меня сделаешь, малявка! — пробурчал я мордой в подушку. Не хотелось просыпаться совсем. Ни сейчас, ни через час, ни завтра. Тело словно засунули под каток и помяли все кости, всё тело скулило болью, молило о пощаде. Удары дубинками вчера были очень сильными. Методично разработали ребра, спину, бедра и грудь.
Приоткрыл один глаз, разглядывая темное помещение. Свет от фонаря на улице немного освещал пол рядом с кроватью.
На щеку упали светлые кудри малявки и меня звонко чмокнули в щеку слюнявые губы.
— Гектоллль! Давай спящую класавицу смотлеть? — пропищал детский голос, а ее хозяйка опять потеребила за плечо, как тупую куклу Барби или Кена.
— Давай, — согласился, так и быть. — Я буду спящим красавцем. Всё! Отбой!
Спихнул мелкую с плеча и с головой накрылся одеялом. С удовольствием ощущая темноту и покой. Спать хотелось неимоверно, поэтому подложил ладонь под подушку и закрыл блаженно глаза. Я даже секса не хотел сейчас, пусть хоть красотка модельной внешности пройдет, проигнорировал бы и продолжил храпеть.
— Гектор! — сквозь материал одеяла расслышал очередной женский голос. Поднял в темноте веки, разглядывая одеяло изнутри и жестко сцепив зубы. Противный скрип собственных зубов заставил нервно или скорее раздраженно передернуть плечами. Как же бесили всякие противные скрежет, скрип, хруст. Особенно, когда люди ели передо мной.
— Что!? Б… — с трудом сдержался от бранной речи, вылез из-под одеяла, оголившись по пояс. — Гектор. Гектор! Женщины, вы заткнуться можете? Или это чересчур для вас? Взять и помолчать немного?!
Тогда я смирился с мыслью о невозможности поспать. Обреченно перевернулся спиной на кровати и запустил пальцы в волосы, приводя в порядок мысли и воспоминания. Разбудили, а проснуться не мог. Зевнул, мечтая, чтобы люди все разом померли и Каратели следом.
— Ты с попойки? — спросил второй приставучий голос, который расслышал от двери, освещаемой полоской света из коридора.
— С херойки! — ответил равнодушно потолку над головой.
Внутри всё бурлило, кипело от негодования, сейчас бы что-нибудь пнуть сильно. Люстру над головой? Потом стекло убирать с пола. Убираться не любил. Сонный туман в голове не давал трезво анализировать, глаза блаженно закрывались в предвкушении отдыха.
Прибыл домой сегодня в десять часов утра в это семейное «бомбоубежище», назовем так. Изначально этот дом на окраине округа являлся родовым гнездом, пока мать с отцом не умерли.
Тогда же пришлось брать ответственность на себя и идти добывать пост зама Карателей по округу голыми руками. Когда в честном бою, когда нет.
После того, как стал Гектором, переехал в однокомнатную квартиру, стал пользоваться авто отечественного производства десятилетней давности. Это всё равно, что разъезжать на велосипеде, так же тепло зимой, красиво и комфортно заднице. Я ходил в двух джинсах и пяти футболках и в довершении бухал. Идеальное алиби.
Еще не один тупой человечишка не сопоставил, что я — Гектор и есть Гектор — зам Карателей по округу.
— Мелкую убери! — скомандовал громко. — Или желаешь дочери продемонстрировать особенности мужского пробуждения?
— Анжел, девочка, выйди, пожалуйста! — более мягким голосом попросила родительница.
Я внимательно проследил, как две приставучие особи женского пола покинули комнату и оставили почти полный мрак наедине со мной. Один на один и даже дышать становилось спокойнее, когда находился в полной тьме, скрываясь от всех. Никто не видел моей сущности. Это состояние успокаивало с юности. Я не боялся темноты, всегда был ее частью.
Поднявшись с кровати, в огромные стеклянные окна увидел уличный фонарь, а на асфальтовую дорогу перед домой красиво падал первый снег. Первый снег в сентябре? Удивительно, впервые на памяти. Это тоже неплохое зрелище. Белые пятна на черном смотрелись красиво и не понять, кто кого поглощал? Тьма — белый или белый — тьму?
Извечная загадка, не поддающаяся разгадке.
Это моя комната с детства, но с недавних пор здесь появлялся редко.
Накинул шорты, предварительно выудив из длинного шкафа-купе. Футболку набросил на голое тело и пошел умываться: волосы и лицо намочил с целью взбодриться. В зеркале отчетливо просматривались опухшие веки и красные полопавшиеся капилляры на белках глаз. Я мягко говоря напоминал «красавчика», немудрено, что каждый второй считал алкоголиком или наркоманом.
На кухне нашел своих женщин, одна сидела на стуле в цветастом сарафане и смотрела, склонив белокурую голову к себе на колени. Покаянно. Признавала себя неправой из-за вторжения на частую территорию — комнату.
Обреченно вздохнув, громко произнес:
— Иди, включай красавицу! — махнул на дверь. Анжела, не поверив услышанному, подняла глаза, заулыбалась как будто ей подарили килограмм дорогих, вкусных лакомств. — Я скоро буду, с твоей мамой только поговорю.
Сестра возле плиты жарила что-то вкусное. На запах определилась картошка — это другой разговор. Уселся за стол, локти поставил на поверхность и подпер кулаками щеки.
— Прекрасная Елена, жрать хочу! — а потом спросил, отметив, изменения в сестре — она убрала темные пряди волос в пучок и надела черные, спортивные, теплые штаны, а сверху водолазку. — Куда собралась?
— Смена. Посидишь с Анжелой или вызвать няню? — сестра наморщила свой мышиный нос. Сразу дала понять, что второй вариант ей крайне не подходит, как впрочем и мне.
— Только посторонних не хватало, — буркнул, в сотый раз зевая.
Тогда же мне поставили огромную тарелку с жаренной картошкой и куском сочной говядины с кровью. В процессе еды вилкой едва не ткнул себе глаз.
— Поздравь с тридцать первым приводом к Карателям! — засмеялся сам над шуткой. Сестра не разделила оптимизма и юмора, скептически осматривала мое лицо. Обеспокоенно на предмет ушибов или ссадин. Не туда смотрела, радость моя, у меня не лицо, а тело — один сплошной синяк.
Руки убрал от тарелки и сложил под грудью, улыбаться больше не хотелось. Приступил к оценке слабого объекта перед собой.
Жалостливая слишком сестра, такая мягкая… Может, рождение дочери в свое время на нее повлияло и сделало тряпкой? Вот этим созданием — бедной сироткой. Брови хмурила, губы поджимала. Страстно мечтала что-то сказать в мой адрес, но боялась или знала — не послушаю.
Как будет задерживать сегодня на смене Клейменных? Если у нее опять проявилось это ужасное состояние тряпки.
Я начал давить на сестру:
— Задержали за нарушение общественного порядка в парке университета. Отвели целую толпу в Темный дом, там я подрался с одним мажорчиком и нас сопроводили в нижние камеры. Ух! — засмеялся наигранно для сестры. Очень весело улыбался для родственницы, будто мне на самом деле приносило искреннее удовольствие получать дубинками по спине. А ведь она верила…глупая.
Сестра резко встала со стула, и пошла наливать чай, скрывая нервозность за посторонним занятием. Не выдержала психологического напора, а я продолжил дальше:
— Скука смертная, ни один волосок не дернулся. Ольгердович прав, надо что-то посерьезнее придумывать. Во-первых, полная антисанитария, вонь на весь подвал. С этим надо что-то делать. Но вот то, что камеры открытые — это хорошо. Крики и жалобные стоны сводили с ума по-настоящему. Всю ночь мечтал вырваться из оков и пристрелить каждого Клейменного, который мешал спать. Представляешь! В кандалах пытался заснуть! — поднял обе руки вверх над столом, демонстрируя, как это было.
Кандалы представляли собой две цепи с отверстиями для запястий, которые свисали по середине камеры с потолка.
Если присаживался на бетонный пол и пытался заснуть, то руки были вертикальны, от чего очень сильно затекали. Я выбрал — заснуть стоя, опершись о холодную стену, но с конечностями, опущенными вниз.
У сестры при рассказанных подробностях кружка вывалилась из рук, едва не разбилась о паркет, но благо выдержала удар. Зато заварка вылилась на светло-коричневую поверхность пола. Грязной, коричневой лужей, подтверждая, какая сестра испуганная и нервная.
Елена подхватила тряпку с раковины и присела на пол.
— И это моя двоюродная сестра! — вынес приговор. Рукой провел в воздухе. Показал на склоненную сестру…на полу…коленями на полу…как жалкую Клейменную.
— Гектор! — выкрикнула она и тряпкой хлестнула по полу. Ударила. Выместила злость на поверхности. — Сколько можно!?
Едва сорвалась, сразу опустила испуганный взгляд на пол. За миг до ее выкрика рассмотрел заблестевшие на черных ресницах капли слез.
— Ты презираешь меня!? — озвучила она холодную истину.
Шмыгала носом, пока протирала пол тряпкой, который давно высох.
А я пальцами постукивал по столешнице, отбивал ритм песни и кивал головой под звуки в голове. Басы создавали определенный боевой настрой.
— Rozenrot, O! Rozenrot! — пропел голосом нашумевшего рок-музыканта. У певца очень низкий и мощный голос, утробный. А клип к песне примерно год назад взорвал телевидение. Мужчина пел, пока босыми ногами наступал на холодные, деревянные доски эшафота. Перед оравой беснующейся толпы, с руками, завязанными за спиной, гордо передвигался и тихонько пел перед смертью. Ровно вышагивал, гордо, не склоняя головы к одинокой петле-виселице. Стая воронов летала над его головой в предвкушении, в ожидании момента, когда можно будет сожрать мертвечину. Мужчина изображал Клейменного.
С недавних пор песня считалась гимном Карателей.
Сестра, по-прежнему сидя на полу привалилась, спиной к кухонным шкафчикам, ноги подтянула к себе. Смотрела на фиолетовый стол безжизненным, потухшим взором, как и до разговора.
Я перестал выбивать ритм песни и ладонью хлопнул по столу, словно убивал надоедливую муху.
— Когда я кого-то ненавижу, тот обычно бесследно исчезает. Такое хнычущее, сломанное существо, как ты, еще способно сражаться с Клейменными? Не позорься, уйди из Карателей. Ты не способна выполнять свои непосредственные обязанности.
Сестра посмотрела исподтишка побитой зверушкой, а потом не выдержав слов обвинений, покорно опустила блестящие от невыплаканных слез глаза.
— Глаза опустила! — не удержался от комментария. Неприлично указал пальцем на родственницу, как на прокаженную. — Когда Клейменные опускают глаза, это значит, что они сдались и скоро самоликвидируются. И ты, Елена, сдалась из-за какого-то ушлепка. Где твой Единственный? Где бродит, пока ты растишь одна свою дочь? Развлекается со следующей женщиной? Хочешь освобожу, уберу вашу связь? Убью его?
Сестра неожиданно набралась смелости, поднялась во весь рост и стала пальцем указывать на меня.
Удивительно, едва сидела сопли жевала.
Пять лет назад Елена образовала связь с одним…кхм-кхм-кхм, промолчу, лишний раз не хотелось бы материться. Ее «единственный», сделал ей ребенка и оставил одну, а по закону округа Единственный нес ответственность за свою «запечатанную». Ему мало показалось одной запечатанной, ушлепок, запечатал еще одну и сделал той ребенка.
С тех пор, как число мужчин в два раза уменьшилось по сравнению с женщинами. Противоположный пол перестал понимать друг друга. Часть женского населения превратилась в: лесбиянок, детоненавистниц, феминисток. Про себя обозначил их в одну группу под названием: «Не встретили нормального мужика, который бы нормально удовлетворял». Искренне им сочувствовал. От всей души. Низкий поклон за их мучения!
А вторая группа женщин — нормальная, не против стать запечатанной и произвести на свет нового члена общества. Нормальные адекватные бабы, которые занимались сексом и не воротили нос от естественного процесса. Среди них есть так называемые Розы — уважаемые, но общественно потребляемые «дамы» — широкого использования прекрасные нимфы. Были, конечно, и обычные девушки, не входившие в данную категорию. Я больше уважал Роз, они прекрасно понимали, что от них требовалось и я знал, что необходимо им: свидание, подарок, потом секс. Стандартная схема.
Я перестал вспоминать особенности общественного устройства, когда сестра завизжала на всю кухню. Могла ведь и малявку испугать:
— Не смей его трогать! — решительно озвучила Елена, стирая не заметно капнувшую слезу на щеку. Процесс пошел. Слеза за слезой жалобно скатывались по щекам разбивались о пол и об женскую форменную одежду.
— Как преданная собачка! — сказал я тихо, по сравнению с выкриком родственницы. — А говорили, любовь делает человека сильнее, ну и где? — выставил ладонь к потолку, спрашивая у Бога. Затем приподнял вопросительно бровь и продолжил с легкой насмешкой. — Он еще одну запечатал, а ты мучаешься одна с Анжелой. Он бросил и даже не обеспечивает тебя…
— Не лезь не в свое дело! — перебила грубо сестра.
Никакой субординации.
Я ее непосредственный начальник, проводил психологический тест. Способна ли сотрудница выполнять обязанности, в противном случае не допустил бы сегодня к работе!
Сестра опять выдала несколько слов. Я даже бровь опустил вниз и перестал насмешливо обращаться с Ленкой, когда меня словно головой под холодную воду опустили. Потом подняли пренебрежительно, и я теперь обтекал каплями огненно-холодной воды после озвученного:
— К тому же, у тебя у самого запечатанная висит…
— А это мое дело, — резко отбрил. Не любил, когда вспоминали. — А если увижу твоего единственного в нашем округе, Еленочка, — я довольно хлопнул в ладоши и заулыбался открывшейся перспективе развлечения. — То будет….Rozenrot! O! Rozenrot! — пропел вновь голосом певца.
Эта песня означала ближайшую казнь.
Поужинали с Еленой в идеальной обстановке тишины. Обожал молчаливых женщин. Пришел смотреть мультфильм ближе к его середине. Малявка была надутая, но ровно до того момента, как позволил полежать у себя на коленях. Потом оттаяла.
Позднее вечером Елена, собранная к рабочей смене, пришла ко мне в комнату. В утепленной куртке с капюшоном, небрежно наброшенным на голову. Глаза были скрыты материалом от любопытства посторонних.
Обязательно всегда через окна моей комнаты выпрыгивать на смену?
Видите ли, окна выходили на каменный забор и пустую асфальтовую дорожку, где очень редко появлялись прохожие. А через обыкновенную дверь была вероятность встретиться с соседями.
Сидели с Анжелой на полу на ковре-шкуре белого медведя, а на экране тонкого плазменного телевизора наблюдали принца, склонившегося над спящей принцессой с целью примкнуть к устам юной девы.
Пока на планшете осуществлялся процесс загрузки информации, заняться было нечем, поэтому проводил время рассматривая яркие картинки на экране вместе с Анжелой.
— Ты смотри, какой хитрый! — заметил я. — И это принц на белом коне, пока девушка спит, он ее того самого… В смысле сейчас поцелует без ее разрешения.
— Нольмальный плинц! Он холоший, как ти! — заметила Анжела.
Это точно было обо мне сказано? Глупые дети, чернее меня только тьма. Анжела валялась на моем колене, забавно подложив ладошку под щеку и смотрела мультфильм.
Планшет погас, что свидетельствовало о завершении загрузки данных. Пока племянница досматривала сцену воссоединения принца и принцессы, я чувствовал небывалый энтузиазм. Я в нетерпении в очень сильном предвкушении. Целый день потряхивало от желания раздобыть информацию об одном человеке…если это человек.
Какая мразь вчера перешла мне дорогу?
Провел пальцем не спеша по экрану, будто стирал пылинку, нажал на иконку с сохраненными данными. Решил изучить объект воочию.
Открылась фотография во весь экран планшета. Здесь можно разглядеть каждую черточку повнимательнее. Первым дело заострил внимание на полных, женских губах, слишком сильно выделялись на лице. Вердикт выдал сразу, хорошо прикрыл вовремя рот и не произнес громко:
«Возьму в рот бесплатно!»
Большой разрез зеленоватых глаз подтвердил выводы, белокурая копна волос закрепила успех. Невинное очарование, такие обычно оказываются самыми ядовитыми змеями.
Ну и кто ты, милая блондиночка? Очередная шалава Ежа? Ты не из наших Карателей это однозначно, я уже проверил. Карательница из другого округа?
Кто посмел бросить вызов, при том настолько надменно?
Или это оригинальный способ познакомиться? И ты человек?
В любом случае…
Не приятно познакомиться, Абрамова… Диана… Вячеславовна.