– «Какой это троллейбус»?
Ей отвечают:
– Четверка.
Бабуля растеренно:
– А куда он идет?
Ей опять отвечают:
– На Мира...
Некоторая пауза и бабуля совсем растерянно:
– А КУДА мне надо?
У нас институтская общага была сталинской архитектуры со всякими «архитектурными излишествами», и на пятом этаже вдоль одной из стен проходил широкий карниз, вполне достаточный. На этом карнизе вполне человек мог поместиться.
А в те времена по общежитию постоянно ходили паспортные проверки – то студсовет, то оперотряд, то представитель деканата... В том числе и моральный уровень блюли...
У одной девчонки ночевал парень, и они договорились, что, если проверка нагрянет, он на этом карнизе спрячется. И вот – стук в дверь: «Открывайте! Паспортная проверка!» Парень хватает в охапку одежду и прыгает за окно.
Девушка открывает дверь. Входят проверяльщики. Осматривают комнату. Все нормально. Но что-то уж больно долго она не открывала. И возня какая-то слышалась. Явно чувствуется какой-то криминал... Ба! Мужские ботинки!
«Где он?» – спрашивают. Девочка молчит, как партизанка. Проверяльщики продолжают тщательный обыск. В шкафу нет никого, под кроватью – нет... Председатель студсовета выглянул в окно, а там, на карнизе лежит его однокурсник и делает знаки, мол, – тсс!.. не выдавай!..
– И тут никого нет, – сообщает председатель студсовета.
Девочка падает в обморок.
На фестиваль фантастики «Волгокон» я приехал с девушкой. В подвале «Интуриста», где мы расположились, обнаружилась небольшая сауна. Я подошел к ее заведующему – пожилому узбеку:
– Скажите, а можно к вам в сауну прийти с девушкой?
С сильным акцентом тот спросил:
– И конечно, это не ваша жена?
– Конечно, – ответил я, уже представляя унизительную процедуру сверки штампа в паспорте с данными девушки, и собираясь уходить. Но узбек продолжал:
– В Советском Союзе это невозможно. У меня это стоит двадцать пять рублей...