Действительно, нельзя не предупредить, что участие в движении митьков причиняет подвижнику некоторые неудобства.
Рассудите сами: какой же выдержкой должна обладать жена митька, чтобы не пилить и не попрекать последнего в нежела нии делать что-либо, точнее, самое неприятное заключается в том, что митек с готовностью берется за любые поручения, но обязательно саботирует их. На все упреки в свой адрес митек ангельски улыбается, слабо шепча жене: "Сестренка! Сестренка ты моя!... Дык! Елки-палки! Дык!" В ответ на самые сильные обвинения он резонно возражает: "Где же ты найдешь такое зо лото, как я, да еще чтобы что-нибудь делал?"
Иной раз митек берет на себя явно авантюрные обязатель ства, например, самому произвести ремонт квартиры. В этом случае он зовет себе на помощь нескольких других митьков, и они устраивают в комнате, предназначенной для ремонта, за пой, дабы оттянуться от судьбы, полной одними муками. Если настойчивые усилия многих людей действительно вынудят митька приступить к ремонту, комната в самом скором времени приоб ретает вид мрачного застенка: последующие усилия митька ока зывают на комнату воздействие, аналогичное взрыву там снаря да крупного калибра.
Дмитрий Шагин, прослушав этот очерк, был скорее обижен, чем польщен, и заявил, что хватит есть его с говном, елки- палки - не пора ли что-нибудь хорошее сказать, например, упомянуть про отличную живопись Дмитрия Шагина. Что ж, так и напишем: у Дмитрия Шагина отличная живопись (что, собствен но, не имеет никакого отношения к движению митьков), но и все вышеизложенное рисует глубоко положительного героя, вставшего во главе движения отнюдь не бессознательно.
Движение митьков развивает и углубляет тип "симпатично го шалопая", а это, может быть, самый наш обаятельный нацио нальный тип, - кроме, разве, святого.
6
II
Нет, я не все сказал: мне что-то не по себе: боюсь, ме ня превратно поняли. Читают этот рассказ со смехом, хлопают себя по коленям и ляжкам - и все?
В рассказе нет никакой насмешки, а если есть усмешка, то добрая.
Но действительно, местами меня можно заподозрить в на мерении сВесть митьков с говном.
А теперь вот что я вам скажу: единственное, в чем можно обвинить митьков, так это в том, что они слишком щедро ис пользуют выразительные средства. Да в одном митьковском "елы-палы" размах, градация - от легкой романтической грусти до душераздирающего бешенства - куда круче, чем в сборнике стихотворений любого из этих серьезных мерзавцев!
Недоброжелатели движения скажут, что все это наиграно.
Даже если это так - а это не так - то и в этом случае не столь уж виноват митек, художник поведения в мире, где все - только разводы на покрывале Майи...
Движение митьков глубоко гуманистично. Вот, например, одно из любимых выражений Дмитрия Шагина:
СТОЯТЬ! (имеется в виду - стоять насмерть) - произно сится, естественно, очень экспрессивно и несколько зловеще как правило, это, конечно, призыв поддержать митька в его начинаниях; но и сам Митька не знает, сколько раз мне помо гало это зловещее "стоять!"
Да много раз бывало, что митек оказывается единствен ным, от кого добьешься сочувствия: оказываешься хоть на ми нуту оберегаемым ласковостью и энергией митька.
Лексикон, или, если так можно выразиться, сленг митьков изумительно красноречив и понятен каждому без предваритель ной подготовки. Взять, например, внешне маловразумительное слово:
ОППАНЬКИ! - описание поразившего митька действия. Само действие не называется прямо, но слушатель без труда угады вает, если он уж не совсем тупой, что именно имеется в виду, например: "Наливаю я себе полный стакан "Земфиры", а Флоре ныч, гад - оппаньки его!"
К слову пришлось: вот поучительный пример стоически-э пикурейского восприятия действительности митьками. Обычно митек по недостатку средств употребляет самую отвратительную бормотуху, вроде той же "Земфиры". Тщательно ознакомившись с этикеткой и с удовлетворением отметив, что бормотуха, конеч но же, выработана из лучших сортов винограда по оригинальной технологии, он залпом выпивает стакан этого тошнотворного напитка и с радостным изумлением констатирует: "Вот это ви но!"
Не следует думать, что митек не замечает настоящего ка чества этого вина: нет, но уж коли от него не уйдешь, надо не хаять, а радоваться ему. Сделайте комплимент самой некра сивой женщине - и она уже всегда будет привлекательнее.
Нет, это даже не стоически-эпикурейское восприятие, это Макар Иванович Долгорукий и старец Зосима!
И еще, добавил Генри Дэвид Торо: "Мудрецы всегда жили проще и скуднее, чем бедняки. Нельзя быть беспристрастным наблюдателем человеческой жизни иначе, как с позиций, кото рые мы назвали бы добровольной бедностью. Живя в роскоши, ничего не создашь, кроме предметов роскоши, будь то в сельс
7
ком хозяйстве, литературе или искусстве!"
Читатель! Пусть тебе не импонирует движение митьков но тут уже не шутки, прислушайся к этим золотым словам!
Митькам этого доказывать не надо. Митек, конечно же, зарабатывает в месяц не более 70 рублей в своей котельной (сутки через семь), где он пальцем о палец не ударяет, ибо неприхотлив: он, например, может месяцами питаться только плавлеными сырками, считая этот продукт вкусным, полезным и экономичным, не говоря уже о том, что его потребление не связано с затратой времени на приготовление.
Правда, я слышал об одном митьке, который затрачивал сравнительно долгое время на приготовление пищи, зато делал это впрок, на месяц вперед. Этот митек покупал 3 килограмма зельца (копеек по 30 за килограмм), 4 буханки хлеба, две пачки маргарина для сытости, тщательно перемешивая эти про дукты в тазу, варил и закатывал в десятилитровую бутыль. Та ким образом, питание на месяц обходилось примерно в три руб ля плюс большая экономия времени.
Полагаю, что за одно только решение продовольственной проблемы этот митек должен занять достойное место в антоло гии кинизма.
Впрочем, признаюсь, что на халяву митек лопает, как Гаргантюа.
Одно только может выбить митька из седла: измена делу митьков, и даже не измена, а отказ кого-либо от почетного звания участника этого движения.
Мне хочется описать один такой драматический эпизод.
Как-то раз я, Дмитрий Шагин и Андрей Филиппов (Фил) си дели и обсуждали вопросы художественной фотографии.
-- А хорошо бы, - задушевно сказал Митька, - собрать всех нас, митьков, одеть в тельняшки (я так и не понял, по чему в тельняшки) и сфотографироваться. Чтобы все были - я; ты, Володька; ты, Фил...
-- Но ведь я же не митек, - необдуманно заметил Фил.
Митька выронил стакан, как громом пораженный:
-- Как не митек?!!
Он не мог опомниться; так на любящего супруга действует известие об измене жены.
-- Я браток тебе, браток, - попытался оправдаться Фил, видя, что натворил. Какое же это было слабое утешение! - лю бящего супруга больше не утешили слова жены, что они "могут остаться друзьями".
-- Так что же... Я только один митек, и все... Дык... Убил ты меня, Фил, убил! - вскричал Митька, рванув рубаху на груди.
-- Нет, я наверное, митек, - бледнея, прошептал Фил.
Митька, не слушая оправданий, сполз с дивана на пол и, неподвижно глядя в одну точку, проговорил:
-- А ведь это... Ты, Мирон... Павла убил!
Фил в недоумении смотрел на Митьку. Тот продолжал:
-- Откуда ты?... Да с чего ты взяла? А... Ты фитилек- то... Прикрути! Коптит! Вот такая вот чертовина. Сам я Павла не видал. Но ты, Оксана... Не надейся. Казак один... Зарубал его! Шашкой, напополам!
Фил в глубоком раскаянии повернулся ко мне и взмолился:
-- Ну Володька, Володька! Скажи ему, что я митек!
Митька невидящим взглядом скользнул по нам и заявил:
-- Володенька! Володенька, отзовись! А, дурилка картон ная, баба-то, она сердцем видит...
8