полетам на ТП КР на "сверхзвуке". Задача не сложная, каждую летную смену экипажи
должны были выполнять по два полета на маршрут с ТП КР на "сверхзвуке". Но не
всегда эти полеты вписывались в планы командира АЭ, вот и приходилось
использовать различные способы убеждения несогласных.
Летаем две смены подряд с 19.00 до 03.00. Вставил я свои полеты в плановую
таблицу, подготовились, выполнили обе смены. Вообще, эти спаренные ночные смены,
- просто издевательство над организмом. Вот отлетали смены, потом разбор полетов,
переезд в штаб. Время - 04.30. А теперь, - самое основное, надо составить
плановую таблицу на следующие полеты, в 13.00 постановка задачи. Все кидаются к
черновику, пытаются быстрее вставить свои полеты, и умчаться домой, поспать. Так
я и сделал, в максимально короткие сроки нарисовал в черновике обоим экипажам по
два маршрута, согласовал все с зам. командира полка по ЛП, подсунул плановую
комэске, чтобы расписал самолеты, экипажи и заправку, и побежал домой,
попытаться уснуть раньше, чем семья начнет собираться на работу и в школу.
Пришел в штаб в 12.20, чуть пораньше, чтобы проверить плановую таблицу, которая
уже изготовлена в "мраморе". Обычно ставили задачу по черновику, но сегодня
нельзя, в гарнизоне Командующий. Вот смотрю я в эту плановую таблицу, и вижу,
что решение задачи подготовки к пускам под угрозой. Подленький комэска, после
моего ухода, вставил "пусковой" экипаж в резерв на РП и облет РТО, причем я
сразу увидел, что он и пойдет основным, а второй маршрут не будет выполняться по
стартовому времени, да и по "перегрузу". Разозлился, схватил эту плановую
таблицу, побежал в штаб АЭ, к комэске, чтобы этой таблицей "в евоную харю
потыкать". Только выбежал, а тут и комэска идет навстречу из столовой, руки и
пилотка в карманах.
Подошел я к нему, и так вежливо, со свойственным мне тактом, говорю, мол, что же
это ты, нехороший такой, срываешь подготовку к пускам, задачу, поставленную ГК
ВМФ, и если ты не понимаешь важности этой задачи, то сейчас я тебе все популярно
объясню. И начинаю объяснять со всей пролетарской прямотой, прямо в лоб,
используя доступные всем летчикам слова, вы их все знаете, но на бумаге они
плохо смотрятся. Голосом меня Бог не обидел, так что народ вокруг стоит, слушает,
смеётся. Смотрю я на этого комэску, и вижу, что доходят до него мои слова, он
подтянулся как-то, руки из карманов вынул, пилотку к голове приладил, слушает
внимательно. Для закрепления материала я еще несколько доходчивых выражений
добавил, начинаю заканчивать воспитательный процесс. Тут кто-то сзади постучал
меня по плечу. Не оборачиваясь, попросил не отвлекать меня, а то сейчас так
постучу, что и рука по локоть отвалится. Вижу, у комэски глаза совсем
квадратными стали, понимаю, что что-то не так, оборачиваюсь. А это Командующий
подошел, послушал, и решил привлечь мое внимание. Делать нечего, - "Слушаю вас,
товарищ Командующий!". Он взял плановую таблицу, положил на папку, с которой
всегда ходил, поставил две буковки "НВ" напротив резерва РП и облета РТО, и
расписался. "Вот так эти дела решаются, Владимирович, а ты тут орешь, как
резаный!", сказал Командующий, и пошел в штаб.
А комэска все понял, сам сгонял на РП и облет РТО, и откусил сам себе свой
маршрут в конце смены.
Как я не стал инспектором.
Я уже несколько лет служил штурманом полка. Окончил в Николаеве курсы старших
штурманов, ждал, когда освободится место старшего штурмана. Место освободилось.
Но меня на это место не назначили, нет, не по деловым качествам, а по стечению
обстоятельств. Таким же штурманом полка вместе со мной служил товарищ, старше