урода. На перелете уснул, из гарнизона сбежал, мишень погасил. Что мне с ним
делать? А делать буду вот что: все взыскания снимаю, за отличное бомбометание
объявляю благодарность! А вы, командиры кораблей, за таких штурманов во время
войны драться будете. Иди, лейтенант, с глаз моих долой!".
Вот таким, вспыльчивым и отходчивым, пожилым дядечкой, и запомнился мне первый
мой командир полка, который стал потом и командиром дивизии, и в Николаеве
летную работу возглавлял, и погиб нелепой смертью от руки грабителя.
Разные бывают командиры, высокие и толстые, видные и не очень. Вот и нам попался
совсем невзрачный, маленький, совсем не уверенный в себе. Попал на должность не
по деловым качествам, а по связям. Манерами смахивал на кота Леопольда, прозвище
имел "Ляпа". Выйдет, бывало, перед полком, и шепчет что-то себе под нос,
постоянно поглядывая на часы. Мы все гадали, может, у него на циферблате
распорядок дня записан? Боязливый был, очень к мнению начальства прислушивался,
и волновался все время, короче, вносил элемент неуверенности в нашу повседневную
службу. Как-то раз решили послать мою эскадрилью на выполнение очень необычного
задания. И такое это было важное задание, что контролировать нашу готовность
прибыл сам Главный штурман авиации ТОФ, генерал. Я, как штурман АЭ, отрядным
бортжурналы подписал, отрядные подписали рядовым штурманам, а меня стал
проверять сам генерал. Зрение у генерала было уже слабеньким, показалось ему,
что линия заданного пути у меня слабо нанесена, решил он мне показать, как надо
маршрут рисовать. Взял карандаш, линейку, и попытался провести прямую линию. Не
сложилось, карандаш убежал, и прорвал на карте дырку. Тут генерал взбеленился, и
со словами: "все у тебя хреново", разорвал карту пополам. Я не выдержал, в
относительно мягкой форме доверил генералу вести эскадрилью в бой, хлопнул
дверью, и ушел в штаб АЭ, но новую карту рисовать начал. Прибежал "Ляпа", начал
нудить, типа, что это я себе позволяю, как завтра эскадрилья полетит, почему я
такой наглый? Посоветовал "Ляпе" успокоить генерала, показал зародыш новой карты,
но сказал, что мне достаточно контроля и старшего штурмана, больше генерал мою
карту не увидит, попросил мне не мешать. "Ляпа" ушел, Главный меня больше не
доставал, слетали мы прекрасно, но после полетов "Ляпа" все же всунул мне
выговор за нетактичное поведение. Мелочный он был, и мстительный. И жизнь его
наказала, да если бы только его... Сидели на Сахалине, к нам перелетали ребята
из Хороля, "Ляпа" был руководителем полетов, и убил экипаж на снижении при
заходе на посадку. Сняли с должности, "сослали" в Николаев, кажется, учебный
отдел возглавлял. Ничего хорошего о таком командире в памяти людской не осталось.
Как я уже говорил, командиры все разные. В это раз нам попался командир, про
которого можно было сказать, что он родился для того, чтобы командовать. И "родословная"
была хорошая: суворовец, все должности прошел, академия, спортсмен, в глазах
блеск, армию любит, всю службу провел в нашем гарнизоне, обстановкой владеет.
Мечта подчиненных, а не командир. Но уж очень хотел стать генералом, что его и
сгубило. Власть, предоставленную ему, воспринял за вседозволенность, начал
совершать резкие, не всегда адекватные поступки. Допустим, увидев толстого
летчика, решил представления на класс не подписывать, пока мы лично ему не
сдадим физкультурные нормы. Хорошие требования, правильные, но классность в
полку резко упала. Поправили сверху. Опять же к разным напиткам интерес проявил
неограниченный, считая, что он во всех видах хорош. А где напитки, где власть,
там и совершенно посторонние женщины. Вот и в семье что-то разладилось. И начал
командир жить в кабинете. Нам было все равно, где, и с кем, живет командир, но
представьте себе состояние дежурного по полку, когда в 03.00 к нему заходит